Читать интересную книгу Всё, как ты захочешь - Юрия Флёри

— Почему не заказала десерт? — Улыбнулся он, пытаясь развеять внезапную скуку.

Вот уже сам заглядывает в подставленное опытным официантом меню и уверенно чертит взглядом линию до чего-то вкусного. Самого лучшего. Указывает пальцем на выбранное блюдо, улыбается мне, окидывает взглядом зал за моей спиной и меняется в лице.

— Я сейчас. — Сообщает тихо и тут же поднимается из-за стола, точно хочет куда-то успеть. Я заламываю пальцы, чтобы не повернуться в ту же сторону, но когда шум становится очевидным не выдерживаю.

Глава 7

Бывшего ухажёра своей жены Шах заметил как только тот вошёл в обеденный зал. Словно датчик металлоискателя, в голове сработал сигнал. Мальчишка тоже увидел их сразу. Сначала Шаха — они встретились взглядом, потом взгляд парня медленно переполз на узкую спину, глаза сощурились и слишком резкие движения выдали его намерения. Пришлось идти, огибая столы.

Шах пытался понять и проанализировать сегодняшний вечер. Галя боится. Однозначно. Без вариантов. Его? Возможно. Хочет открыться. Вон, даже драгоценность свою доверила и не спрашивает, прочитал или нет. А он не честный. Он сразу Олегу сказал, что хочет увидеть копии. Всю ночь не мог оторваться от экрана, вглядываясь в ровные рифмованные строки, пытаясь уловить настроение, поймать её музу за хвост. Под каждым стихотворением стоит дата. Первое отмечено через месяц после свадьбы. Она плакала. Он словно сквозь экран чувствовал, словно не читает, а слушает её тихий жалобный шёпот. Сам на куски разрывался, пытаясь понять извечное «за что?..». Зря прочитал? Ведь уже на следующее утро она и сама отдала. Доверилась? Да сейчас! Подчистила! Первые работы датируются через два года после свадьбы. Там настроение другое. Ей грустно, просто грустно. Всё так же больно, но понять это можно, только прочитав то, что она хотела утаить. И всё в ней есть и сила, и энергия, уверенности нет. Сам растоптал. Почему? Потому что не мог иначе. Не хотел топтать, но случилось так, как случилось. А теперь она сидит и смотрит на него совиными глазами. Не зная, как поступить. Иногда срывается и её губы только и успевают шевелиться, открывая тайны хозяйки, потом она вздрогнет, опомнится. Шах каждый такой раз может отметить. Практически неуловимо. Она научилась хорошо маскировать свои чувства. Кто был учителем? Он сам.

— Далеко собрался? — Рыкнул Шах в тот момент, когда между ним и Антоном оставалось не более одного шага. Чувствовал себя спокойно, хотя и понимал, что тут горячкой за километр прёт. Парень даже не думает о последствиях.

— Уйди с дороги. Я поговорить с ней хочу.

— Я не хочу, чтобы ты с ней разговаривал. — Проговорил тихо и настойчиво, оглядывался по сторонам, оценивая ситуацию.

— А кто ты такой, чтобы за неё хотеть?

— Тебе напомнить?

Взгляд глаза в глаза затянулся. Любое движение, случайный порыв ветра может заставить мужчин сцепиться. Шах не боялся. Он знал, что сильнее. Знал, что выйдет победителем даже если не будет сильнее. Потому что у него есть один благодарный зритель. Та, ради которой стоило пройти и не один такой путь. Парень закипает от негодования, злости, собственнической ревности. Шах спокоен и даже бровью не ведёт в ответ.

— Я всё равно поговорю с ней.

— Не в этой жизни.

— Ты не всегда будешь рядом.

— Действительно так думаешь?

— Она моя.

Шах промолчал.

— Чем ты её держишь? Баблом своим? Силой, властью? Ты просто старый законченный ублюдок! Ты никогда не заставишь её быть с тобой, понял? Думаешь только о себе. Я поговорю с ней. Сейчас!

Антон толкнул Шаха в плечо и стиснул зубы, понимая, что тот не шелохнулся. Он повторил попытку, но в этом человеке не кровь и не мышцы. В нём камень. Он сам камень. И взгляд каменный и хватка.

— Я. Поговорю. С ней.

— В этом больше нет смысла. Галя со мной. — Так же спокойно, словно и не было ничего. Словно они так и разговаривали. Чувство, от которого становится жутко.

— Антон Борисович, Дмитрий Алексеевич, не здесь, прошу вас. — Подлетел озабоченный метрдотель.

— Всё в порядке. Мы уже уходим. — Улыбнулся мужчине Шах. Антона перекосило так, словно перед ним стояло чудовище.

— Дмитрий Алексеевич, ужин за счёт заведения…

— Я в состоянии платить по счетам.

Развернулся, чтобы увидеть Галю. Она смотрела на него и снова была напугана. Нет, она, скорее, волновалась. За кого из них? Не важно. Он не хочет знать. Она будет его, потому что так должно быть. Так лучше для неё.

Подходя к столику, улыбался, потому что невозможно было не улыбаться, глядя на яркий румянец.

— Планы меняются, предлагаю приступить к десерту дома. Ты как?

— Только если сваришь свой кофе. Кажется, ты подсыпаешь в него что-то наркотическое. Я уже подсела. — Девушка делает круглые глаза, берёт свою сумочку и, улыбаясь, выходит с мужем под руку, не замечая Антона. Не замечая его буравящего взгляда. Она не хочет его видеть. У неё уже есть тот, на кого нужно смотреть.

Дома, как бы оба не старались, лёгкую атмосферу общения поддержать не удалось. Галя всё больше погружалась в свои размышления, Шах толи не хотел ей мешать, толи не хотел торопить события. В любом случае, он уже научился ждать её. Осталось совсем немного…

А утром… утром как всегда разбудил стуком в дверь. Сначала такое отношение Шаха напрягало, потом забавлял её виноватый вид, а теперь ему было просто приятно слышать торопливое и суетное «доброе утро», пусть даже через дверь. У него были ключи от этой комнаты. Более того, сколько раз он одёргивал себя от желания не стучать, а войти, чтобы не только услышать голос, но и увидеть светлое заспанное лицо с чуть припухшими губами. Зато на нём отображался мир и спокойствие. Вместе они встретили лишь одно утро, но Шах помнил его долго. Наверно каждый день вспоминал и мысленно говорил, что всё бы отдал, чтобы вернуть тот день, те минуты до звонка своего мобильного. И вот так, с предвкушением этого чарующего вида, он и стоит каждый раз под дверью. Десять, двадцать минут. Да он готов простоять под ней вечность! Только бы быть уверенным в том, что Галя выйдет.

— Ещё раз доброе утро. — Галя сегодня улыбалась и мило смущалась. Не оставалось ничего другого как пригласить её на ставший традиционным завтрак.

— Доброе. — Развёл Шах руками, пропуская вперёд.

Сначала Галя шла смело, размашисто виляя бёдрами. У кого-то сегодня настроение?.. Ну вот… не успел помечтать, как движения стали более ровными и спокойными. Девушка вспомнила, что не одна. Что на её попу могут непристойно пялиться и… как она близка к разгадке. Спустившись по лестнице, Шах застегнул пуговицы стильного пиджака, не желая давать малышке лишние подтверждения её догадок. Что сказать… он не привык долго обходится без женщины. Особенно когда эта самая женщина так завлекает, манит, а потом прячется в дальний угол. Он заводил её и заводился сам, он соблазнял её и отталкивал, чтобы потом, как молокосос, закусывать подушку, кончая. Что его останавливало? Наверно здравый смысл. Он мог заставить, мог уговорить, мог просто довести до грани и трахнуть так, как давно мечтал. В том, что касалось постели, о любви речи не шло. Шах хотел. До темноты в глазах. Иногда физически ощущая, как боль желания бьёт не только по нервам, но и по всему организму, уничтожая. Но не прикасался. Потому что знал: как только почувствует эту власть, двух путей ни у него, ни у неё уже быть не сможет. Он мог логически объяснить, что с ним Гале будет лучше. Более того, дай он ей шанс спутаться с эти Антоном, уже через год не потребовалось бы много усилий, чтобы затащить её в свою постель, вернуть в свою жизнь. Но он не готов был ждать. Не готов делиться и получать маленькое разбитое сердце с растоптанными надеждами. Поэтому сейчас борется с ней и с собой.