Тем временем, с гиканьем, грохотом и прочими спецэффектами, нахрен сломав стену домишки (зачем это было делать — знает, очевидно, только форса) на площадку ресторана вщемилась патлатая, бородатая, мерзкая и смутно знакомая морда. Узрев оседающую Ре, морда выказала собой гнев, ухватила светошашку, да и поперла меня воевать, охреневая в атаке.
И звали эту рожу Квай-Гон-Джинн, очень уж она была характерная, с греческим носярой. Фонила эта рожа, стоит заметить, не блёклостью жидайской, а довольно яркой конструктивной и… деструктивной стороной форсы. Не, надо срочно переставать офигевать, думал я, спиной отпрыгивая от шашкомахателя. А то, меня сейчас нахрен зафехтуют.
Кстати, рожа, также смутно знакомая, офигевала вдалях, правда не в атаке, а просто. О-би-1, наше вам зарасти, думал я пуляя по лапам жидая. Только этот… нехороший, чтоб его хатт любил, человек, отбивал выстрелы. Сцуко, светошашкой! Я пол магазина, в разные части ходилок, меньше чем за секунду высадил. Причем в РАЗНЫЕ МЕСТА!
А он отбил, потерянно констатировал я, плюнув на траты инь и последствия для мозга, взвинчивая скорость мышления на предел и чуть больше. На целостность тела тоже плюнул, главное, без летальщины…
Так не бывает, но так есть. Светошашка в один отрезок времени находилась минимум в трех местах, в противном случае она превышает в движении… скорость света. Ну, или напротив валялся бы джедай, со стрелой, в смысле дырой, в колене.
Хм, многомерность. Размер и расстояние. Понятненько выходит, хотя не сказать, чтобы рационально. Хотя неплохо, да. Итак, очевидно, судя по завихрениям форсы, фехтование светошашкой это не махание шашкой, а именно техника. Ну в отражении снарядов уж точно так. Да и, похоже, в движениях самого форсъюзера. Меч реально оказывается в нескольких местах, ну или все заряды летят в место, где есть меч, самое забавное, что это просто точка зрения.
При этом, в трехмерье, он чертовски быстр, но это даже не субзвук. Нормальные движения, просто возникает ощущения, что я шмаляю по мечу. А он, очевидно, взаимодействуя с форсой и техникой, чувствует, как отражает выстрелы. Реально забавненько.
Однако, надо этот кордебалет заканчивать, пока я себе не спалил остатки мозгов и не пролюбил остатки инь, решил я.
Решил я это, да и запустил в обоих джедаев по мелкому духу, с задачей парализовать. Не только сектанты всякие над мерностью надругиваться могут. Или дроид-один падаван еще? Впрочем, пофиг, думал я, выпуская в замерших по игле со снотворным. Они взяли, да и воткнулись в себя иголками. Да и вырубились нахрен. Так мне ещё, слов нет, отстреливать светошашку у Гона пришлось, потому как она, сцуко, не вырубалась, а этот вырубленный деятель об неё самоубивался бессознательно!
Вообще бардак, разгневанно думал я, замедляя сознание, сканируя округу и чувствуя все последствия надругательства над собой. Ушиб всего Райзеггера, иначе не скажешь, иронично болел весь я.
Ладно, первое: форсъюзверей в полукилометре больше нет и с многомерьем я завязываю, потому как инь нихрена не осталось.
Второе: мне чертовски хреново, проблемы и с мозгами и с телом, а самое паскудное, что времени страдать нет. Ну необратимых бяк нет, и то хлеб.
Третье: у меня три тушки жидаев, два из которых участвуют “в пророчестве”. Которая в рамках космогонии ДДГ и живой форсы может быть не таким уж и бредом. Например, прототип, хоть и без подробностей, был уверен, что ежели бы Эньку Гон падаванил, то тот бы повменяемее был. Ну вот хрен знает, но наглухо валить их всех надо, только подумав и прикинув, а надо ли их наглухо валить, факт.
Ну и, судя по разбору полетов, Тала со мной именно на интим рассчитывала, пусть и мозглячий, потому как силу почувствовала и слегка удивиться успела, до того как я её вырубил. Так, ладно, надо разбираться с тем что тут начленовечено.
С кряхтением и скрипением воздвигся я на ноги и пырясь в сторону Сэма, явно предававшегося охудеванию, позвал:
— Сэм, будь любезен, спустись и объясни, какого хатта тут творится?! — изображая, а частично и вправду испытывая праведную гневливость, выдал я.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
— Так ты одаренный? — через минуту выдало пенсионерие, с испугом смотря на меня.
— Сэм, ты дурак, — похвалил пенсионера я. — Мера! — повысил голос я на стоящую в отдалении и так же с некоторым испугом взиравшую на меня четвероручку. — Я одаренный? — на что последовало поматывание головой. — Так вот, Сэм, я просто хороший профессионал. Чего не скажешь о тебе, — припечатал я.
— Я… это… — блеяло пенсионерие.
— Сэм, мальчик мой, — приобнял я дедушку за плечи (немного при этом на него опираясь, очень уж болело всё), — я предупреждал тебя что за мной идут одаренные? — на что последовал кивок. — Что ты мне ответил, помнишь? — ещё один печальный кивок. — А потом ты проявил вопиющую неделикатность и невежливость, влез в мои дела, — укорил пенсионера я, — но я проглотил обиду, — демонстрировал я свой великодушный профиль, обозревая потолок станции, — прилетел к тебе, хотел предложить дело… И тут меня находят. А ты, вот неожиданность, — изобразил я удивление, — даже не присел за столик старого друга. Сэм, — жестко произнес я, — ты мне должен. Много должен, — уточнил я, на что пенсионер обреченно кивнул.
Я же, используя подсаженного в него духа, корректировал восприятие, благо, что приходилось это делать не сильно. Всё-таки дедуля встрял, повел себя крайне нехорошо и, в принципе, осознавал это, хотя в ряде моих “катильных бочек” был безусловно не виноват.
— От тебя нужно три вещи, пока, — перешёл я к делу. — Станционное начальство с тобой работает? — на что последовал кивок. — Тогда эти три тела, со всем, подчеркиваю, всем имуществом, надо поместить в прочное закрытое помещение, я сам ими займусь. Если там будут камеры и жучки, я ОЧЕНЬ обижусь, гораздо сильнее чем сейчас. Это понятно?
— Да господин Зерг, — кивнул оживающий пенсионер.
— Далее, эти, — обвел я рукой три с половиной рожи посетителей, притворяющихся ветошью, — болтать не будут? Сможешь обеспечить? — на что дед уверенно кивнул, дух показал что не врет. — Хорошо, твоя ответственность. Ну и, наконец, ты уж прости, но полного доверия к тебе нет, — продолжил я, — так что я, с твоим ледорубом, пойдем к вычислителю станции. И он при мне удалит, полностью, записи о том, что здесь было.
— Запись есть и здесь, — озвучил Сэм, — удалю, копий не будет. Хочешь идти и проверить, твоё право. Вину за собой признаю. Принял тебя за мальчишку, беглого, из военной академии, — повинился он, — хотел работу предложить, — решил расколоться он, — ну а…
— А с компроматом и информацией это делать проще, — закончил я за замявшимся. — А не предупредил-то что? — ехидно осведомился я.
— Испугался, — опустил плечи дед, — боялся что не успею с ребятами скрыться, или за тобой пойдут, — зажмурил он глаза, ожидая кары лютой.
Ну, в принципе причина. Свинство конечно, слово-то сказать мог, ну да ладно. Бить ногами не буду, милостиво решил я, отпустил деда, присел на стул.
— Господин Сэм, — куртуазно обратился я к пенсионеру, — ну и что вы встали? Может, все вопросы решились, или мне необходимо вам ускоряющий пинок отвесить? Ледоруба, — веско я потыкал пальцем в стол. — Этих надо прибрать, — не менее веско потыкал я пальцами в этих.
— Ты их… — выразительно провёл ребром ладони по морщинистой шее дед, достающий комлинк.
— Хатт знает, — честно ответил я, — допрошу, узнаю. Может и отработают как. Тебя не подставлю, я не… — выразительно промолчал я, на что дед виновато понурился.
Пока дед организовывал движуху, я через четвероручку надыбал литр глюкозы и кило отварного мяса. И жрал это, аккуратно но быстро, ибо надо было очень. Да и за раствором бакты, для приема внутрь намылил. После озвученного дед несколько озадаченно посмотрел на меня.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})
— Так тебя же вроде не задели? — осведомился он.
— Сэм, я человек. Не одаренный, бой ты видел. Голову включи, — ехидно ответил я.
Дед на меня посмотрел, задумался, побледнел. Посмотрел с сочувствием, на минуту замялся, но увидев мой ехидный взгляд, аж ладони перед собой выставил.