Особое совещание не издавало законов и правил. Оно советовало командованию ВСЮР, а Командование эти советы принимало или не принимало.
Особое совещание при главкоме ВСЮР разрабатывало политическую программу. Но эта программа не подлежала огласке — «до взятия Москвы».
Вокруг Командования собрался очень пестрый круг гражданских: от черносотенцев и до либералов, еще недавно бурно протестовавших против «проклятого царизма». Эта пестрота ярко проявлялась в материалах Освага — Осведомительного агентства.
Осваг тоже подчинялся Командованию. Он выпускал листовки, газеты, агитационные плакаты. До пропаганды большевиков и социалистов ему было далеко.
Органы исполнительной власти подчинялись не Особому совещанию, а непосредственно Командованию. Деникин лично ставил градоначальников и начальников администраций на местах: тех, кому доверял. Например, Черноморским военным губернатором в ключевом городе-порте Новороссийске он назначил Кутепова.
Власть правительства Деникина не распространялась ни на казачьи земли, ни на казачьи армии. С казаками у Деникина постоянно возникали серьезные трения — они-то стремились к федеративному устройству будущей России, а для себя хотели автономии…
15 февраля 1919 года Краснов и прежнее руководство Донской армии ушли в отставку. Новым атаманом Всевеликого Войска Донского стал А.П. Богаевский, командующим армией — генерал В.И. Сидорин, начальником штаба армии — генерал А.К. Кельчевский.
На должность Командующего Кавказской Добровольческой Армией 9 января 1919 года Деникин назначает П.Н. Врангеля.
Границы государства ВСЮР были все время неспокойны и кровоточили.
ВСЮР одновременно воевал с Петлюрой, с Махно, с Дагестаном, с Грузией, а в его тылах под Новороссийском засели «зеленые» партизаны-«черноморцы».
ГЛАВА ГОСУДАРСТВА
Антон Иванович Деникин (1872–1947) — одна из наиболее привлекательных фигур из всего белого генералитета. Добродушный, флегматичный. Не любил кричать и наказывать.
Там, где Колчак устраивал истерики, гнал людей на штурмы и расстреливал, Деникин договаривался, собирал советы, давил логикой.
В 1918 году и верхушка армии, и иностранные державы провозгласили его главнокомандующим «Вооруженными Силами Юга России».
Формально Верховным правителем России был Колчак, а Деникин ему подчинялся… Фактически Деникин был самостоятелен, а людьми они с Колчаком были настолько различными, что о выработке общей стратегии трудно было договориться. Дисциплинка…
Пока идет Гражданская война, армия должна быть сильной и единой. Для этого она должна находиться вне политики. «Насилию и анархии черни» надо противопоставить «сильную, патриотическую и дисциплинированную армию». Сначала надо победить военной силой большевиков, а потом уже свободно избранное Учредительное Собрание будет решать политические вопросы. Вот мнение белых.
Основной термин деникинской политики: «непредрешенчество». Мол, не надо предрешать, что скажет народ. Вот свергнем большевиков, а там пусть народ сам решит: жить ему в республике или в монархии. Строить парламентскую республику или советскую. Отдавать землю прежним владельцам или крестьянам.
Выглядело это вполне демократично: армия никому не навязывает свою волю. На практике же воцарялась отвратительная ситуация неопределенности.
Сам он ходил порой в драной шинели и прохудившихся сапогах. И если Юденич в эмиграции купил себе виллу под Ниццей, Деникин откровенно бедовал.
Но каков лидер, таково и окружение. Командующий Добровольческой армией Май-Маевский без просыпу пил, и подписывал документы порой совершенно фантастические. Например, сделал своим помощником некого Макарова… А тот оказался чекистом. Макарова посадили в тюрьму, но притом не отобрали удостоверения, что он помощник Май-Маевского. Макаров сбежал при очень странных обстоятельствах: похоже, кто-то его просто выпустил.
Май-Маевского никто и никогда не считал предателем. Просто алкоголик.
Начальник штаба Деникина, генерал Романовский имел такую репутацию, что боялся участвовать в офицерских пирушках: побьют, а то и вызовут на дуэль.
ПРОБЛЕМА ДЕРЕВНИ
Деникин вовсе не ставил задачи возвратить помещикам их имения. Но ведь и никаких приказов о закреплении земли за крестьянами он не издавал/Крестьянам было вовсе не очевидно, что собирается делать командование ВСЮР и что надо ждать от белых.
Красные — те ясно говорили: «Земля — крестьянам!» А белые не говорили ничего. К тому же крестьяне большевиков боялись намного больше, чем добровольцев. Что от большевиков можно ждать чего угодно, уже знали.
Во время 1-го Ледового похода белые оставили несколько тяжелораненых в селе Песчанокопском. Мужики обещали о них заботиться и взяли деньги. Через неделю подошли красные… И крестьяне собрались на сельский сход, порешили белых убить. Чтобы красные не сожгли деревню, не перестреляли людей за помощь «прихвостням мирового капитала». И убили.
Что надо было сделать, чтобы крестьяне дружно пошли за добровольцами? Дать им землю. Хотят в частную собственность? В частную. Хотят в общинную? В общинную.
Но ни то, ни другое белыми никогда не было сделано.
ОБЩЕСТВО
Интеллигентное общество, тыл Вооруженных Сил Юга России, совершенно не готово было ни к государственному строительству, ни к помощи армии.
Генерал Алексеев рассчитывал на массовый приток офицеров на Дон. Много ли дождался? И позже ведь было то же самое. Вот Белая армия отступает осенью 1919 года. Молодого добровольца, будущего историка С.Г. Пушкарева несут на носилках, и он наблюдает, как «из многих домов… выбегали господа офицеры в золотых и серебряных погонах, с чемоданчиками в руках, и быстро шли или просто бежали, но не на фронт, чтобы поддержать наши слабые силы, а в обратную от фронта сторону — к днепровскому мосту…
Горечь наполняла мое сердце, и теперь еще живет в нем. Ведь если бы почти все бывшие офицеры Царской армии примкнули к Белому движению, то в Красной Армии не было бы командного состава, и она не смогла бы ни сорганизоваться, ни победить… Но эти бедняги надеялись отсидеться за «печкой», а попали в лапы правительства Ленина-Троцкого-Дзержинского, и должны были под дулами револьверов большевистских политруков сражаться против Белой армии и против России…».
Тыл не только не хотел сражаться. Он не хотел дисциплины, не хотел ограничений и правил. И самое главное: тыл не хотел хоть чем-то помочь армии.
Еще Алексеев просил помочь, кто чем может… И получил 400 рублей.
Весной 1919 года Деникин просит о помощи буржуазию Ростова. И получает… 2 тысячи.
Владельцы хоть какой-то собственности пытаются продавать продовольствие и снаряжение не армии, а за рубеж. Выгода-с… Тем более, ничего не отдавали даром.
Кутепов исполнял должность губернатора всего полгода, до января 1919. И нажил невероятное количество врагов! Его губернаторство «тыл» называл «Кутепией» и написал на Кутепова больше 100 жалоб Деникину, обзывая не иначе как «диктатором», «сатрапом» и «жандармом». За что? За требования дисциплины и сохранения порядка.
Белая армия не имела поддержки населения — в том числе и людей «своего круга».
ГРАЖДАНСКАЯ ВОЙНА ВНУТРИ ГОСУДАРСТВА ДЕНИКИНА
Господа социалисты в государстве были «союзники» Добровольческой армии.
Но эсеры и меньшевики видели в белых генералах только «реакцию» и «диктатуру», сплошных «царских сатрапов». И шумели в газетах, науськивали крестьян и городских либералов, провоцировали восстания.
К тому же они же были «областники» и «черноморцы». Им подавай немедленную автономию, вплоть до права отделения Черноморского края от России.
Кроме засевших в горах коммунистов, действовала еще и «Кубанско-Черноморская зеленая советская армия». Эта армия воевала с Деникиным, чтобы отделиться от остальной России и установить в Черноморском крае советскую власть. Советы без коммунистов.
Во главе этой армии мы находим бывших членов Комуча, эсеров Филипповского и Сорокина, большевика Цвангера, грузинского меньшевика Джанашию, и даже гвардейского ротмистра Вороновича (сбежал от долгов).
Штаб обращался одновременно и к меньшевистской Грузии, и к большевикам в Москве: «С нетерпением ожидаем того великого исторического момента, когда под нашими ударами рухнет реакция и на всем пространстве России восторжествует власть трудового народа». В будущей же Черноморской республике, по их мнению, не будет ни мобилизаций, ни налогов. Хорошая мечта…
Будем справедливы: многие меньшевики и эсеры не хотели иметь дела с этой кошмарной политикой. Они сотрудничали с Главноуправляющим, занимаясь городским хозяйством и образованием. Но члены Кубанской Рады почти открыто собирали для подпольной армии пожертвования и агитировали в ее пользу.