Читать интересную книгу Директива Джэнсона - Роберт Ладлэм

— Слушайте, — сказал Джэнсон, обращаясь к дворецкому, — я понимаю, что вы потрясены, но вы должны сохранять выдержку и спокойствие, мистер...

— Мистер Туэйт. Я пятнадцать лет прослужил в силах специального назначения Ее Величества. Преступник не проник на охраняемую территорию, в этом мы оба согласны. Нам нужно искать что-то другое.

— Значит, SAS Ее Величества?

— Быть может, мистер Берман человек со странностями, но он далеко не дурак. У такого обязательно есть враги. Мы постарались подготовиться к любым неожиданностям. Но эта пуля прилетела из ниоткуда. Я теряюсь в догадках.

Как такое могло произойти?

Мозг Джэнсона, очистившись, наполнился эллиптическими кривыми и прямыми углами. Жуткая кровавая сцена, свидетелем которой он только что стал, растворилась, уступив место геометрическим чертежам.

Надо обработать всю доступную информацию. Джэнсон совместил точку попадания пули в вытянутую руку Бермана с входным отверстием в груди. Угол приблизительно тридцать пять градусов от горизонтали. Однако под таким углом в ближайших окрестностях ничего не было.

Следовательно, выстрел был сделан издалека.

Такое предположение подтверждалось смятой пулей, извлеченной Берманом из своей груди. Выстрел был сделан с большого расстояния, и пуля была уже на излете. Если бы стреляли с расстояния сто ярдов, пуля бы прошила тело Бермана насквозь, и появилось бы выходное отверстие. Размер пули и характер деформации — это определяющая информация.

Нагнувшись, Джэнсон поднял пулю. Из чего она была выпущена? Вес шесть или семь граммов, в латунной оболочке. Пуля проникла в тело Бермана приблизительно на два дюйма; если бы она попала в голову, рана оказалась бы смертельной.

Впрочем, и так весьма вероятен смертельный исход от внутреннего кровоизлияния в легкое. Какой энергией обладала пуля в конечной точке своей траектории? Сто футо-фунтов? Двести?

Вследствие силы сопротивления воздуха энергия убывала не в линейной зависимости от расстояния. Чем больше скорость, тем выше сила сопротивления воздуха, так что соотношение нелинейное. Для решения системы уравнений, связывающих скорость и расстояние, необходимо вычислять первую производную и учитывать постоянную Рейнольдса — подобные задачи Демарест решал в уме, возможно, Берман тоже смог бы это сделать, — но Джэнсону пришлось полагаться в основном на опыт и интуицию. Он прикинул, что пуля пролетела около тысячи двухсот ярдов, то есть приблизительно две трети мили.

Джэнсон мысленно представил себе крыши окружающих зданий — остроконечные коньки Ганноверской террасы, скругленный купол центральной лондонской мечети... и минарет, высокую стройную башенку с небольшим балкончиком наверху, с которого муэдзин созывал правоверных на молитву. Не имеющий собственной ценности, минарет, скорее всего, не охраняется; опытный профессионал смог бы без труда проникнуть в него. Если грубые выкладки Джэнсона верны, именно это и произошло.

Дьявольская задумка. Снайпер затаился на балконе минарета, откуда ему открывался весь Бертуик-хауз, и стал ждать, когда его жертва появится в окне. У него было достаточно времени, чтобы рассчитать углы возвышения и траекторию пули. Но много ли тех, кто сможет сделать подобный выстрел? Пара русских. Норвежский стрелок, одержавший первенство на международных соревнованиях, состоявшихся в прошлом году в Москве. Два-три израильских снайпера с винтовками «галил» калибра 7,62 мм. Горстка американцев.

Снайпер высочайшего класса, к тому же обладающий бесконечной выдержкой. Ему приходилось иметь дело с непредсказуемыми величинами: при стрельбе на дальние дистанции даже неожиданный слабый порыв ветра может отклонить пулю на несколько футов от цели. Жертва может внезапно изменить свое положение: в данном случае Берман поднял руку послетого, как был сделан выстрел. Снайпер должен быть готов ко всему. И ему требуется больше терпения, чем его жертве.

Однако кому предназначалась пуля?

Дворецкий Туэйт предположил, что стреляли в его хозяина, Бермана. Что было естественно. Однако полагаться на это было бы опасно. Джэнсон вспомнил, что русский обхватил его за плечо, привлекая к себе. Пуля, попавшая в Бермана, пролетела в пятнадцати дюймах от головы Джэнсона.

Пятнадцать дюймов. На дистанции в две трети мили — разброс неконтролируемый. Поразила ли пуля цель или выстрел оказался промахом — все равно точность невероятная. И все же разумнее было предположить, что на самом деле стреляли в Джэнсона. В данной ситуации он был единственным новым фактором.

Вдалеке послышалась сирена кареты «Скорой помощи», вызванной Туэйтом. Вдруг Джэнсон ощутил, как его тянут за брючину, — распростертый на полу Берман пытался привлечь к себе внимание.

— Джэнсон... — с трудом произнес он так, как будто рот у него был полон воды.

Его дородное лицо стало мертвенно-бледным. Тонкая струйка крови, вытекшая из уголка рта, струилась по подбородку. Воздух с сипом вырывался из раны в груди, и Берман постарался зажать ее здоровой рукой. Подняв окровавленную левую руку, он вытянул трясущийся указательный палец.

— Скажи мне честно: рубашка от «Тернбилл энд Ассер» испорчена безнадежно?

Вместо обычного смешка у него вырвался булькающий клекот. По крайней мере одно легкое было наполнено кровью и должно было с минуты на минуту отказать.

— Ее лучшие дни остались в прошлом, — тихо подтвердил Джэнсон, внезапно ощутив прилив чувств к этому беззаботному, эксцентричному вундеркинду.

— Найди того сукина сына, кто это сделал, — сказал Берман. — Khorosho?

— Khorosho, — хрипло произнес Джэнсон.

Глава шестнадцатая

Отведя Джэнсона в сторону, Туэйт тихо сказал:

— Кем бы вы ни были, мистер Джэнсон, мистер Берман, несомненно, вам доверял, в противном случае он бы не пригласил вас к себе домой. Но теперь я вынужден попросить вас уйти отсюда. — Кривая усмешка. — Всего хорошего.

Пройдя по дубовому паркету мимо французских гобеленов XVIII века, повешенных на стены богатой наследницей несколько десятилетий назад, Джэнсон покинул особняк через черный вход. Спустя несколько минут, перепрыгнув через чугунную ограду, он оказался в восточной части Риджент-Парка.

«Две тысячи четыреста акров в центре Лондона, совсем как мой двор», — сказал Берман.

Безопасно ли здесь?

Никаких гарантий не было — но только здесь он и мог искать спасение. Снайпер наверху минарета без труда сможет взять на мушку каждого, покидающего Бертуик-хауз через любой другой выход. С другой стороны, даже со своего высокого насеста он не увидит большую часть парка.

К тому же Джэнсону эти места были прекрасноизвестны; учась в Кембридже, он частенько приезжал в Лондон к своему другу, жившему неподалеку от Мерилебона. Вдвоем они подолгу гуляли по обширному зеленому массиву, втрое превосходящему размером нью-йоркский Центральный парк. Почти отовсюду открывался вид на неоклассическое величие Ганноверской террасы, с ее архитектурой в георгианском стиле, мягким кремовым цветом стен, белыми и голубыми фризами, украшающими архитрав. Но парк был своеобразным замкнутым мирком. Водоемы кишели лебедями и странной водоплавающей птицей, привезенной издалека; кое-где они были одеты в бетонные берега, но в основном вода плескалась у песчаных берегов, заросших тростником. На асфальтовых дорожках голуби спорили с лебедями за хлебные крошки. Вдалеке темнела зеленая стена остриженного самшита. На маленькой деревянной будке висел красный спасательный круг.

Джэнсон всегда находил успокоение в этом обширном пространстве деревьев и травы, спортивных площадок и теннисных кортов. В южной части парка извивался амебой гребной пруд, сужающийся до тоненького ручейка, обсаженного цветочными клумбами, протекающего под Йоркским мостиком. В Центральном кругу были разбиты сады королевы Марии, обнесенные тонкой изгородью, гордостью которых были экзотические растения и редкие птицы: убежище для пугливых животных и одиноких, ранимых людей. Риджент-Парк, наследие королевского архитектора Джона Нэша, представлял собой Аркадию, увиденную глазами англичанина, — чудесный островок в центре огромного города, одновременно дикий и тщательно ухоженный.

Джэнсон бежал к гребному пруду, мимо зарослей деревьев, пытаясь собраться с мыслями и разобраться в случившемся. Но даже на бегу он внимательно следил за тем, что его окружало. Нервы у него были натянуты до предела. Безопасно ли здесь?Имеет ли он дело с единственным снайпером? Маловероятно. При такой доскональной подготовке обязательно должны быть стрелки прикрытия, следящие за другими сторонами особняка, другими выходами. Можно не сомневаться, наружный периметр Бертуик-хауза, как и говорил Туэйт, надежно охраняется. Но от таких метких стрелков, способных поразить цель с большого расстояния, защититься практически невозможно.