его сознании и заползти под кожу. Я хотела быть с ним, хотела его, хотела принадлежать только ему. И что самое необъяснимое, в тот момент меня не пугали собственные мысли. Хоть я и понимала, что это ненормально.
Илья принес меня к той желтой машине, на которой сбил меня вчера. Устроился вместе со мной на водительское сидение. Не прекращая при этом целовать и жадно лапать мое тело. Я возбудилась до такой степени, что просто не желала останавливаться. Было совершенно плевать, что нас могли увидеть. Важно было только то, что он рядом и я хотела секса.
— Малышка, тебе стоит пересесть, иначе нам будет сложно добраться до дома. — страстно прохрипел он мне в губы.
— Ага. Как только закончим, так и пересяду. — пробормотала я, запуская руку в его штаны.
— Хулиганка! — довольно фыркнул он, но отстранять от себя даже не подумал.
Мы занялись грязным сексом прямо на водительском сидении. Я то и дело нечаянно задевала сигнал, определённо привлекая внимание к стоящей в закоулке машине. Мне не было стыдно за свое поведение, как раз наоборот. Это было именно тем, чего я хотела. И хотела я этого конкретно с Ильей. С совершенно незнакомым мне мужиком, о котором я знала лишь три вещи: он охренительно богат, его адрес и его имя. А ещё кажется то, что он отличается от обычных людей. Не знаю, как и почему, но я ощущала это на уровне подкорки. Пугало ли меня это? Разумеется. Вот только останавливаться я не собиралась.
— Конфетка, Луна моя, какая же ты сладкая, горячая, вкусная. С ума по тебе схожу. Как же я рад, что нашёл тебя. — бормотал он мне в шею, когда мы оба кончили.
— Зачем ты кончил в меня? Я не собираюсь залететь. — выдала я совсем не то, о чем думала.
Мне очень не хотелось выглядеть размазней в его глазах. Хватало того, что я, как распутная шлюшка отдавалась ему, даже не создав иллюзию сопротивления. Я и представить не могла, что способна на нечто подобное. Почему я вообще позволяла себе вести себя так с ним. Мне была пугающе не понятна несвойственная мне распущенность. До Ильи я никого к себе не подпускала, ограничиваясь максимум поцелуями. Что же произошло теперь?
— Этого и не случится быстро, малышка. — почему-то нахмурился он.
— Куплю таблетки. — попыталась слезть я с него.
— Ты не посмеешь этого сделать! — моментально пришёл в ярость Илья, цепко сжав мой подбородок и удерживая на месте.
— Это ещё почему? Мне не нужен ребёнок в девятнадцать от мимолётной интрижки. — не знаю, что на меня нашло, но настроена я была воинственно.
— Черт возьми, Дарина! Какого хрена ты несёшь? — продолжал злиться мужчина.
— Очевидные вещи. — пожала плечами, — Ладно, герой любовник, мне пора. Завтра рано вставать.
— Нет, конфетка. Поедешь со мной, поговорим в нормальной обстановке. — недовольно проворчал он, пересаживая меня на пассажирское сидение.
— Я иду домой, а ты едешь куда хочешь. — взялась я за дверную ручку, но открыть не успела. Щёлкнул центральный замок.
— Ты больше здесь не живёшь. Твой дом рядом со мной. — одарил он меня вполне осознанным, решительным взглядом.
— Это что ещё за новости? — округлила я глаза, — Я не буду с тобой жить только потому, что имела глупость подарить тебе свою девственность.
— Прости, милая, но тебя не спрашивали. — отрезал он, и машина плавно тронулась.
— Выпусти меня, Илья, я хочу уйти. — нервно произнесла, глядя на него.
— Лгунья. — фыркнул он, даже не взглянув на меня, — Поговорим дома.
— Да не о чем нам говорить! — вспылила я.
Мужчина промолчал, сосредоточившись на вождении. Меня раздирало от эмоций и желания высказать ему все, что я думаю. Но я усердно держала язык за зубами, потому что он был прав. Я в самом деле, больше всего на свете в эту самую секунду хотела находиться рядом с ним. Злилась на себя за то, что испытывала необъяснимое желание к этому наглому типу. Но сил сопротивляться не было. Как, собственно, и желания.
— Если ты не перестанешь пожирать меня своими красивыми глазами, нам придется сделать остановку в еще одной подворотне. — улыбнулся мне Илья.
Мое сердце пропустило удар. Его улыбка была настолько обворожительной. Особенно взгляд цеплялся за ямочки на щеках. Он был такой красивый, яркий, словно вспышка солнца. Так увлеклась, что не заметила, как все это время не могла отвести от него взгляда. Смутилась и отвернулась к окну, не став комментировать его слова.
Остановившись на красный свет, Илья резко притянул меня к себе, обхватив за шею сзади. С рычанием оголодавшего зверя он набросился на мои губы. Нагло запуская ладонь под ткань коротенького сарафана, проникая двумя пальцами в меня. Я охнула, возбуждаясь за доли секунды. Голова пошла кругом. С трудом соображала, что делаю, отвечая на его ласки взаимностью. Мне нравился этот нахал, нравилось в нем абсолютно все. В особенности то, что он делал со мной. И нравилась моя реакция на него, то, как я ощущала себя рядом с ним.
— Моя страстная девочка. — оторвавшись от меня, тяжело дыша, произнес он.
Нам во всю сигналили. Зеленый свет давно зажегся, и Илья сорвался с места. На запредельной скорости, умело лавируя между автомобилями. Мы в рекордно короткое время добрались до его жилого комплекса. Мне безумно понравилась наша сумасшедшая поездка. Но ему я не сказала ни слова. Не хотела подымать его самооценку еще выше.
Оказавшись одни в лифте, этот чокнутый снова накинулся на меня. Подхватывая под попку в своей, кажется, излюбленной манере. Я, будто помешанная, не могла и не хотела отталкивать его, отвечая с не меньшей страстью и желанием на все его действия.
Так же, как и в прошлый раз, я словно отключилась от реальности, сосредоточившись лишь на наших телах. На наших общих эмоциях. С Ильей я познала, что такое удовольствие, желание отдавать и принимать. Было очень радостно от того, что моим первым мужчиной стал такой, как он. И в то же время сознании мелькнула грустная мысль о том, что он слишком хорош для такой, как я. Когда он наиграется со мной, я останусь с разбитым сердцем.
Глубокой ночью, когда убедилась в том, что мужчина уснул, я тихонечко, как мышка, в точности как в прошлый раз, подобрала свои вещи с пола и направилась к двери. Мне хотелось сбежать от собственной тяги к Илье. Боялась остаться рядом с ним до утра, чтобы, проснувшись, не разбиться о скалы его безразличия. Мне казалось, что его интерес временный, иначе и быть