Читать интересную книгу Пасьянс в четыре руки - Елена Граузс

Илья мягко гладил ее по волосам, маленькую, хрупкую. Такую отчаянную и храбрую девочку. Она младше его. Лет на пять всего. Но он всегда считал своим долгом оберегать ее. От всех и вся. От мальчишек в старом дворе, дергавших ее за косу, от старшеклассников, норовивших поддеть угловатую малышку-первоклассницу, а потом и от тех, кто тянул руки к юной «карте» слишком красивой, чтобы ее не замечали.

Ничего не изменилось за годы. Он по-прежнему обнимал худенькие плечи, кутая ее в ощущение спокойствия и уверенности. Потому что большего показывать нельзя.

— Ты со мной, — он подвел девушку к дивану, усадил, а потом и вовсе уложил ее, прилег рядом, прижимая к себе напряженное тело. — Все хорошо, маленькая, я рядом…

Кира шмыгнула носом совсем по-детски. Сейчас она не была ни «картой», ни Королевой. И даже Кирой Игнатовой не была. Всего лишь девушкой, которой так отчаянно нужна защита от нее самой.

— Спасибо, Иль… — она судорожно вцепилась в его рубашку, пряча лицо на груди. Только бы не заплакать… — Он ушел, Илюша. Узнал об Алеше и просто ушел. А я… дура. И Артем… Я так и не увидела его. Не знаю, что он хотел мне сказать, — спрятать, скрыть, под ворохом слов то главное, что мучило ее. Вину и страх. От нее зависит жизнь Влада. Глупая, глупая «ищейка»…

— Моя девочка, — ее дыхание обжигало Илью, как и слезы, дрожащие в голосе. — Ты не дура, ты просто хочешь надеяться, как каждый из нас. Это так сложно. Быть тобой, когда хочется просто тепла… Влад вернется, он просто поймет одну вещь, о которой еще не знает. Он ревнует тебя, сам не понимает и ревнует. Тебя ведь даже кресла в твоем кабинете друг к другу ревнуют.

— Дурачок… — улыбка Киры была слабой, но светлой. — И он — тоже. Еще такой ребенок. А я забываю, что он не такой как все, — Илюша… — она вскинула голову, заглядывая в его глаза. — Ты нужен мне. Сегодня. Сейчас. Я стала такой слабой. — Правда. Чистая правда до последнего слова. Она не может, не хочет брать себя в руки.

— Я люблю тебя, маленькая, — улыбнулся Илья, нежно взъерошив ее волосы. Поднялся с дивана, аккуратно расправив одежду, помог подняться ей. — Значит сейчас скажу своим поганцам, чтоб не появлялись мне на глаза до завтра, и поедем домой. Ко мне. Если ты не против.

— Нет, не против, — Кира только покачала головой. Оправила одежду, оглянулась в поисках сумочки и только теперь поняла, в каком состоянии приехала сюда. Она не помнила ничего. Ни дорогу, ни как собиралась. Сумочки нет, ключи от квартиры и от машины в кармане, а вот документов тоже нет. Она была бы легкой добычей для любого.

Кира вздохнула, вознося краткую молитву благодарности ангелу-хранителю, чуть виновато улыбнулась Илье.

— Я подожду тебя, — легко коснулась его плеча и отошла.

— Никуда не уходи, — Илья кивнул и открыл дверь. — Мерзавцы, все свободны на сегодня, и чтоб до завтрашнего обеда я о вас не слышал.

Голос его звучал с легкой необидной иронией, но подопечные гуськом просочились в студию и принялись, перешептываясь, собираться.

Александра вошла последней. Бросила долгий взгляд на Киру, улыбнулась одними уголками губ.

— Закроешь? — Илья дождался ее сдержанного кивка и, подхватив Киру под руку, повлек за собой.

В квартиру они вошли часом позже, вполне благополучно добравшись до дома. Ни пробок, ни погонь, ни фанаток с бюстгальтером наперевес.

Илья был счастливым обладателем просторной трехкомнатки. Самая большая комната была оборудована как студия. В свое время господин Селин вкалывал как проклятый. Только бы поставить дополнительную звукоизоляцию в эти хоромы. Впрочем, барабанная установка очень легко убиралась в сторону и из-под небольшого подиума, на котором она стояла, выдвигалась постель типа «траходром». И это было единственной прихотью и слабостью Ильи.

— Проходи, — Илья бросил громко брякнувшие ключи на столик. — Выпьешь чего-нибудь?

— Нет, — Кира покачала головой, повесила курточку и прошла в комнату. Присела на краешек кровати, которую хозяин, видимо, забыл задвинуть, и зябко обхватила себя за плечи, пытаясь снова стать сильной и несгибаемой. Правда, получалось плохо. — Артем перед смертью создал землетрясение. Осязаемое. И я сейчас даже думать не хочу о том, что его заставило его потратить столько сил на подобную иллюзию.

Илья прошлепал в комнату, которую сам в шутку называл кабинетом. Стол, компьютер, стеллажи, заставленные книгами. И бар, устроенный рядом со столом. Стакан, водка на два пальца, льда из холодильника и несколько капель лимонного сока. Вернувшись в спальню, он с выдохом «пусть земля ему будет пухом», выпил залпом, а потом, отставив пустой стакан со звякнувшими кубиками льда в сторону, присел рядом с Кирой.

— А ты не думаешь, что он предупредить тебя хотел?

— Этой иллюзией? — Кира чуть склонила голову к плечу. — Возможно. Но о чем? Я сейчас даже не могу сказать, что убило его. Мы никогда с ним не дружили, но… словно часть меня ушла.

— Думаю, об этом ты спросишь попозже. Свою ручную «ищейку». Если я не ошибаюсь, он сейчас вряд ли у себя дома торчит. Скорей околачивается на месте происшествия. Запретить ему действовать самостоятельно никто не сможет, даже смертельная на тебя обида, — Илья сумрачно усмехнулся.

— К черту его, — выдохнула Кира, подаваясь к нему. — Иди сюда…

И Илья пошел. Поцеловал неспешно, с той сдержанной нежностью, что была присуща только ему. Ему претила осторожность и потому каждая ласка дышала силой, уверенной спокойной силой, которой хотелось повиноваться, даже если приказ был тихим и коротким: Будь со мной. Забудь обо всем. Ты — со мной. Моя. Моя…

И она забыла. Обо всем забыла, нежась в его объятиях, впитывая его силу. Оживая. Чувствуя себя нужной. Любимой. Доверяясь без мыслей и страха. До конца.

И снова тихое-тихое:

— Я люблю тебя, девочка моя. Засыпай, — и шелковистое касание тонких простыней к обнаженной коже. — Засыпай…

— Только не уходи, — Кира потерлась щекой о его плечо и вытянулась, прижавшись к нему всем телом. Вздохнула и заснула с улыбкой на губах, чувствуя его мерное дыхание.

♠♠♠♠♠♠♠♠

Было даже интересно. Вычислить место, повинуясь только чутью. Без возможности позвонить и спросить. Путь назад ему теперь заказан. Как быстро рушится вера. Так же быстро, как умирает надежда.

Из конторы на месте не было уже никого. Скорее всего, слепки уже сняли. Опись составили. Ну а тело… тело увезли. Остался только кровавый след. Вот здесь. Безобразная бурая клякса, растекшаяся по асфальту. И контур, обведенный мелом.

Влад прислонился спиной к стене, облицованной гранитом. Крутой бизнес-центр. И Кира крута, если работает здесь. Влад прикрыл глаза, закурил, вслушиваясь в собственные ощущения. Нет, он чувствовал. И чудовищный по силе и интенсивности след он тоже ощущал. Иллюзия. Что же здесь видели? Пылающие стены? Отчего-то огонь — самая распространенная иллюзия, как и трещины в земле или волны цунами.

Вокруг сновали люди, старательно обходя пятно и контур. А в остальном — нет-нет, ничего не произошло… Просто на этом месте пристрелили человека. А в остальном — все прекрасно. И в камеры слежения у входа это было превосходно видно. Только записи с камер черта с два достанешь. Жаль, но отсмотреть кадры последних минут жизни господина Арсеньева не получится.

Был еще один вариант, но просить Киру он не станет никогда. Потому что это будет означать одно: услугу тому, от кого зависеть она не желала. А при одной только мысли о том, что Кире придется не только общаться с Клейменовым, но и быть ему должной — хотелось выть. И это пугало.

— Стоишь?

Влад резко открыл глаза и улыбнулся. Рядом подпирал стенку Артур.

— Стою, — кивнул он, пожимая протянутую руку. — Слышал, ты уволился?

— Я же друг врага народов, который якшается с «картами», заинтересованный в исходе дела тип, — фыркнул Артурчик. — Правда, на меня компромата не было такого, как на тебя. Что ты здесь делаешь, Владька? Твоего брата здесь точно не было.

— Я знаю, — помрачнел Влад.

— Звучит так, словно ты в курсе, где или, вернее, у кого Севка обретается.

Влад нахмурился. Да, теперь он чувствовал оттенки воздействий. Основное — предсмертный выброс Артема. Второе — явно воздействие «треф». Иллюзия темных эмоций. Мощная. Многослойная. Страшно было даже думать о том, ЧТО представил за вздох до смерти Артем. Ненависть к себе одному? Моральное уродство, и сопротивляться этому он не мог. Уровень воздействия — Дама. Когда невозможно отличить свое от не своего так трудно цепляться за жизнь.

— Пишешь? — безразлично полюбопытствовал Ястребов.

— Ястреб… — Имеев почти зло сжал губы. — А по роже?

— В глаз, — Влад повел плечом и отлип от стены, сделав пару шагов в сторону, откуда, предположительно шел Артем. Артур присоединился к нему лишь парой шагов позднее. — Погибший — Артем Арсеньев, Бубновый Король. Бывший теперь уже. Подозрения на тему нового Короля Москвы у меня имеются. И я готов сделать все, чтоб он остался жив и здоров. И на свободе.