Пушистый мех, которым был подбит плащ, сохранял тепло тела, так что я даже стал получать некоторое удовольствие от поездки. В конце концов, постоянное нахождение в помещении выматывает не хуже физической работы. А тут наконец-то движение. Еще бы не назойливое чувство опасности, так вообще замечательно все было бы.
Вот и Арл что-то почувствовал. Он дал нам знак замедлить ход. Поравнявшись с ним, я попытался разглядеть выражение лица телохранителя, но не особо-то преуспел в этом. На улице была хоть и середина дня, но небо уже потемнело, готовясь к вечеру. Только слепяще-белый снег несколько разбавлял мрачную картину потемневших от непогоды домов торгового квартала.
- Лорд, будьте внимательны, - тихо произнес Арл. Из-за ветра я с трудом расслышал его слова. Но все же прекрасно понял и пожалел, что взял так мало людей с собой. Грэг видимо подумал так же, раз медленно обнажил меч. Я снял перчатки, тронул коня и, аккуратно направляя животное коленями, нажал на пружины. Клинки выскочили из наручей с привычной быстротой.
И с такой же скоростью из переулков выскочили люди с сетью в руках. Они соблюдали тишину, но скрип снега под тяжелыми сапогами выдал нападающих. Мы с телохранителями быстро соскочили с коней и заняли оборону. На этот раз я не впал в ступор, а был готов защищаться. Впрочем, ничего другого и не оставалось делать.
Прежде чем запутаться в накинутой сети, я успел убить двоих. Еще двоих серьезно ранил. Затем повернул голову налево, чтобы увидеть, как упал Грэг, испачкав снег кровью. Дальнейших действий мне не дали совершить, ударив чем-то по голове.
Глава 22.
- Он положил двоих наших ребят!! Еще один умер, не доехав до дома. И это ребенок?? - голоса доносились до меня, как сквозь толстое одеяло. Жутко болело все, что вообще хоть как-то ощущалось. Но с анализом своих собственных повреждений можно обождать. Кто это говорит?
- Он прошел прекрасную подготовку. Сын герцога, как-никак… - этот спокойный и холодный голос явно принадлежит кому-то из знати. Напрягись, Мир, кому из дворян ты успел напакостить. И тогда поймешь, где оказался.
Голоса отдалились. Видимо собеседники отошли подальше от моего местопребывания. Жаль. Впрочем, гадать и смысла не имеет. Только один человек способен на такое дело (по крайней мере, только у него была возможность). Герцог Фрэн. Прости меня, Оровей. Не послушал умного совета. Охрану так и не увеличил. Поехал по улицам в сопровождении двоих телохранителей. Вот и поплатился за это. И не я один. Боюсь ни Арла ни Грэга не осталось в живых.
Тяжело вздохнув, я открыл глаза. Голова была свешена на грудь. Обзор закрывали распущенные волосы. Руки связаны за спиной, а сам я, судя по положению и ощущениям, сижу на твердом и неудобном стуле. Конечности затекли. Веревка, крепко стягивающая запястья, наверняка впилась в кожу до крови, поскольку пальцами я мог двигать едва-едва. Как бы они вообще чувствительность не потеряли. Впрочем, о чем я! Сижу непонятно в каком помещении, недалеко жаждущий поквитаться герцог, моя "Девятка" где-то в городе. Положение хуже не придумаешь. Интересно, а умирать сильно больно? И как долго?
Так, прекрати паниковать! Не сдавайся раньше времени!
Несмотря на уговоры, мне было страшно. Так я не боялся давно, вернее ни разу за всю свою недлинную жизнь. К тому же изматывала неизвестность. Поэтому, собрав силы, я поднял голову и осмотрелся, мало что различая в скудном свете прикрученного к стене светильника. Меня поместили в центр пустой комнаты, где единственным предметом мебели являлся стул, к коему я и привязан. Голые каменные стены, отсутствие окон, крепкая деревянная дверь - приличное количество фактов, чтобы с уверенностью сказать - я в темнице. Радовало то, что отсутствовал столик с пыточными инструментами. Правда, принести их никогда не долго…
Губы задрожали. Я с трудом сдержал слезы. Не то, чтобы боюсь боли, но… привыкнуть к ней у меня не было времени. Да и желания. Ничего, горько усмехнулся над самим собой, герцог быстро восполнит пробел в этом плане. Не думаю, что он убьет меня быстро. Скорее помучает для собственного удовольствия. Ладно, пора прекратить изводить себя. Ничего уже не изменишь.
Я постарался сдвинуть стул с места, но с огорчением понял, что тот намертво приделан к полу. Наручи с клинками естественно сняли, а больше оружия на мне нет. Вернее был один маленький ножик, но и его отобрали в процессе обыска. По крайней мере, за голенищем сапога я больше не ощущаю твердую рукоять. Впрочем, из-за веревок, опутывающих ноги, почувствовать что-либо практически невозможно.
Меня охватило отчаянье. Подергавшись всем телом, вынужден был признать, что выбраться самостоятельно не смогу. Вязали мастера своего дела. Даже непродолжительные уроки Арнакана, показывающие, как избавиться от пут, не смогут помочь. Кажется, Фрэн решил не недооценивать меня. С одной стороны приятно, конечно, а вот с другой… ну почему он не принял меня за простого ребенка? Связал бы руки и бросил в обычный подвал. Уж оттуда выбраться я бы постарался. А сейчас? Еще неизвестно, в каком месте я нахожусь. Хотя вряд ли вне столицы. За Фрэном слишком хорошо следят и не позволят покинуть город.
Где-то в животе прятался неприятный липкий ком страха. Сглотнув, я прикрыл глаза и постарался привести свои мысли в порядок. Голова болела нещадно. Прав был Гарварт, не везет мне с головой.
Подергавшись еще какое-то время, я затих, и устало стал смотреть на дверь. Первая волна панического страха прошла. Не знаю, когда наступит вторая, но надеюсь что нескоро. А пока в душе царило полное равнодушие. Словно кто-то на время выключил все другие чувства. Может оно и к лучшему.
За дверью послышались голоса. Первым порывом было желание опустить голову и притвориться, что до сих пор нахожусь без сознания. Однако остановила мысль о том, что неизвестно, каким способом герцог решит привести меня в чувство. Может водой, а может и чем похуже. Зачем давать лишний повод себя бить. Это тело мне еще дорого.
Дверь чуть тряхнуло - кто-то снимал засов. Затем заскрипели плохо смазанные петли. В темницу вошел Фрэн. Уж его-то я узнаю их многих, хоть и видел всего раз. Холодный и изучающий взгляд серых глаз. Черная челка, прикрывающая лоб. И ненависть. Она практически висела в воздухе. Еще немного, и станет осязаемой. Радует единственный момент: перед тем, как герцог вошел, я успел вернуть на лицо спокойное и невозмутимое выражение.
Он пришел один. С чего это? Нет, я не жалуюсь, но все же? Вряд ли он ответит. Впрочем, это не так важно. Гораздо интереснее другой вопрос: что будет дальше?
Вот что. Голова мотнулась назад от сильного удара. Во рту появился вкус крови. Несмотря на ситуацию, я языком быстро пробежался по зубам и с облегчением отметил, что они целые. А вот губу разбило изрядно.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});