Читать интересную книгу Кирилл и Мефодий - СЛАВ ХРИСТОВ KAPACЛABOB

Константин колебался: слишком уж юны были послушники, восемнадцати-девятнадцати лет. Но если сироты... Нет родителей — никто не задержит их в этом городе и не помешает им поехать.

— Попробуйте обучить их. Даю вам десять дней. Если кто-то не осилит новой азбуки, пусть считает себя свободным…

Савва широко улыбнулся:

— Первая ступенька уже за вами, друзья. Преодолеть вторую зависит только от вас... Начинаем! — И он указал им на песок, аккуратно и ровно насыпанный тут же, на дворе.

Новая азбука сначала затрудняла Иоанна, но он призвал на помощь все свое упорство и вскоре начал свободно писать новыми буквами. Так как славянского языка он не знал, то и переводить не мог, зато он весьма искусно переписывал… Похвала Константина так обрадовала его, что он, сам того не сознавая, вдруг тихо запел. Впервые с тех пор, как он помнил себя!

16

Моравское посольство прибыло в Царьград. Варда распорядился , чтобы его встретили с большими почестями и поселили во дворце на берегу. Членов посольства окружили вниманием. Их приезд был, без сомнения, на руку Фотию в его ссоре с папой. Пусть Николай покусает локти, пусть даже анафемой пригрозит — поздно. Моравский князь Ростислав обращается к Константинополю, желая противостоять папской политике! Варда не знал, что посольство было отправлено в Константинополь после отказа Николая удовлетворить просьбу князя: присоединить моравскую землю к римскому диоцезу, получить право на создание самостоятельной церкви и тем самым пресечь поползновения Людовика Немецкого и его священников. Папа понимал намерения Ростислава, но в большой борьбе, которую он начал с константинопольской церковью, он не мог позволить себе нажить еще одного врага в лице короля Людовика и немецкого духовенства во главе с архиепископом Адальвином. Папа нуждался в могущественных друзьях, а Ростислав таким не был. Одного Николай не ожидал: что князь решится на столь опасный шаг — обратиться к Византии с просьбой о направлении в его земли ученых людей! Этим Ростислав преследовал и другую цель, которую папа осознал тоже с запозданием: князю хотелось заключить с Византией также и военный союз против Людовика и болгарского хана. Таким образом моравский князь становился явным врагом папской политики. По словам доверенных людей, посольство необычайно обрадовало Фотия. Фотий торжествовал. Посольство посетило его и выразило желание получить ревностных, умелых сеятелей божьего слова, знающих церковные каноны, ибо кое-где в их землях все еще властвовали языческие идолы и людям нелегко было от них отказаться...

Папские соглядатаи сказали правду. Фотий тут же вспомнил о братьях. Наутро он пошел к Варде обсудить эту идею. Получилось так, что при разговоре присутствовала Ирина. Патриарх не любил, когда женщины совали нос в государственные или церковные дела, но ее все-таки пришлось выслушать. Она решительно возражала. Она обозвала их плутами! Плутами, которые пожинают успехи церкви и империи и плетут венец собственной славы. Она напомнила и об их славянской крови, обвинила Варду и Фотия в сознательном создания им ореола мудрейших и нужнейших людей. Разумеется, возражения Ирины не смутили патриарха. Он прекрасно знал, на чем основана слава Константина. Ум философа — вот тот серп, который пожинает ему славу. Хорошо еще, что он соглашался скитаться по миру, чтобы прославлять церковь и империю. Кого еще послать — ведь не ее же! Однако ему не следует забывать, что его предшественник Игнатий был свергнут за выступление против Ирины. Фотий не видел подходящих людей, кроме братьев.

То же самое думал и Варда, но гнев Ирины смутил его. Это смущение не ускользнуло от взгляда патриарха. Фотий впервые видел кесаря неуверенным и объяснял это не столько вмешательством снохи, сколько настроением Варды.

— Поживем — увидим, — мрачно обронил Варда, провожая патриарха.

Этот неопределенный ответ не обрадовал Фотия. Если братья не поедут в Моравию, значит, в ближайшее время папа восторжествует в этой стране, а если поедут, Фотий навсегда собьет с него спесь. Только братья! Бели будет необходимо. Фотий пойдет к василевсу, поговорит и с Василием, но братья должны поехать. На этот раз он добьется своего, даже рискуя навлечь на себя гнев Варды. Братья вывернут душу папы наизнанку, как пустой карман, — так, что он взбесится. Нет, Фотий не упустит такого случая отомстить Николаю за злобу и упрямство, отправит братьев, разрешит им даже ваять с собой мощи святого Климента Римского — чтобы этими римскими камнями бить по римским головам.

Весьма своевременно нашлись эти мощи... Фотию не сиделось на месте от возбуждения. Выйдя на кареты, он прошел через сад аллеей в свой дворец. Сев за рабочий стол, попытался читать, но безуспешно... Мысль, что пришло время показать папе силу того, с кем ему предстоит бороться, держала Фотия в напряжении, не давала покоя. Хотелось тотчас же встретиться с Константином, но сдерживали слова Варды…

Была и другая причина настаивать на поездке в Моравию — желание братьев отправиться в Болгарию. Хотя он и обещал, но никогда не сделает этого, даже если болгарский хан захочет завтра принять христианство. Фотий узнал, что Константин и Мефодий создали славянские письмена. Эта азбука становилась все опаснее и опаснее. Во-первых, это значило бы нарушить священную догму триязычия. Во-вторых, это означало бы принятие христианства в Болгарии без греческого языка — такого Фотий не допустит никогда. Если болгары захотят принять святое учение, Фотий надеется добиться с помощью греческого языка и византийских священников того, чего василевсы не могли добиться силой оружия, — вернуть назад земли, захваченные пришлыми болгарами, и ассимилировать их самих. Нет уж, лучше братьям отправиться в Моравию, где они будут действовать для пользы византийской империи и церкви, чем оставаться здесь и ковать оружие против намерений Царьграда.

Резко захлопнув книгу, патриарх вышел из-за стола и начал крупным солдатским шагом ходить по комнате. Нелегким оказался пост церковного главы. Когда был асикритом, интересовался лишь настроением Варды и Михаила, теперь приходилось думать обо всем духовенстве — да и не только о своем. В Риме папа делал ему пакости, не желал признавать — будто Фотию трудно так же не признать папу. Ни папа, ни он ведь не присутствовали на выборах другого. Да и, кроме Петра и Павла, были и другие апостолы... Святой Петр основал также и антиохийскую церковь, причем задолго до римской, следовательно, какое право имеет папа претендовать на первенство?.. Нет, Фотий доведет дело до конца, поднимет, взбудоражит церкви, так что у папы земля поплывет из-под йог. Даже его собственные епископы начнут отрекаться от него. Самое важное сегодня — удержать Моравию и отстаивать ее до конца. Эта борьба будет нелегкой. Но Константина и Мефодия тоже нелегко одолеть! Константин будет мыслью, Мефодий — мечом. Во имя Византии, а может быть, и славянства, но они будут бороться неустанно, до самой смерти...

Варда поджидал на лестнице, пока Фотий сядет в карету, и медленно вернулся в приемную. Ирина все еще была там. Кесарь пересек просторное помещение и опустился на диван.

— Ну?

— Что — ну? — переспросила Ирина. — Святых из братьев делаете, святых при жизни.

— Ты-то чего хочешь? — ровным голосом спросил он.

— Я? Ты прекрасно знаешь. Феодору вы сослали, дядю убили, а эти братья все живут.

— Тебе, может, жаль Феоктиста?

— Жаль!.. Нечего меня спрашивать, именно я ведь вовремя открыла тебе глаза! Жаль, что ты еще поддерживаешь этих «святых»... Более того, ты еще посылаешь их повсюду, помогая шириться их славе, а мне замазываешь глаза обещаниями.

— Не замазываю... Так случилось, они ведь тогда поплыли на корабле.

— А почему не спросишь, отчего не поехали по суше?

— Кого спрашивать-то?

— Спроси у своего сына...

— Почему?

— Потому что он предупредил их. Он постоянно с ними валандается.

— Ах так... Позови его!

— Потом! — Ирина подняла руки и поправила прическу. Ее пугало само присутствие Иоанна. — Будет время расспросить его. — И добавила, тряхнув головой: — Я чувствую, ты разлюбил меня!

Такой поворот разговора заставил Варду подняться с дивана и подойти к ней. Он пододвинул стул и сел рядом.

— Разлюбил, говоришь... А кто пренебрег людской молвой? Кто сверг Игнатия и почему? Не ради ли тебя?.. Разлюбил! — Кесарь сильной рукой притянул ее к себе и страстно поцеловал в губы. — Я заставил всех трепетать перед ней, а она говорит — я разлюбил ее...

Ирина склонила голову на его широкую грудь и просунула ладонь ему под халат.

— Но тебя все нет...

— Нет? Неужели не видишь: Василий ни на шаг не отходит от Михаила.

— И это тебя пугает?

— Пугает! Этот бывший конюх начинает хитрить... Иди, позови его!

— Кого? — не поняла Ирина.

— Иоанна.

— Иду... Успокойся только! — сказала она, поцеловав его, и встала.