каждым днем вы всё больше загоняете себя в угол, просто отсрочивая их гибель. Их, а может и вашу собственную. Вы видели их глаза? Они уже готовы убить вас, своих родителей.
— Вы не можете! Не можете с ними что-либо сделать! Я заплатил вам огромную цену, чтобы их не трогали. Просто баснословную! — в возмущении выкрикнул отец.
— Не вы. Эгихард. И он — не ваша собственность, несмотря на то что он еще несовершеннолетний, а вы — его законный опекун.
— Он — мой! Я его создал. Я и мои многолетние поиски! А вы? Где были бы вы без его крови⁈ Вы лице…
— Мы заключили договор, господин Райнер, — холодным тоном оборвал мужчина. — Все ваши дети будут жить лишь до момента пока подчиняются вам, не выходят из-под контроля и не представляют угрозу окружающим. Вы согласились с этим. Вы знали риск, на который шли.
— Нет… Пожалуйста… — я вдруг услышал как отец зарыдал.
Это настолько поразило меня, что я окончательно проснулся и открыл глаза. Я лежал на знакомом диване. В центре кафе вокруг самого большого стола сидели мои родители и еще семеро светлых магов. Отец сидел закрыв лицо руками. Рыдания почти смолкли — он взял себя в руки.
— Что скажете вы, Мэйв? — обратился тот же мужчина к моей матери.
— Тише, — оборвала их Маделиф и прошептала. — Эгихард проснулся. Капли на него уже почти не действуют.
Я поднялся, и словно только сейчас осознал, что мы действительно вернулись на Шафберг.
— Как ты себя чувствуешь, Эгихард? — спросила Маделиф.
Я пожал плечами.
— Я действительно заставил поезд вернуться? — спросил я. — Мне это не приснилось?
— Отличное заклинание, — Маделиф с улыбкой подошла ко мне, положила руку мне на лоб и обернувшись к остальным едва заметно отрицательно качнула головой.
— Возвращайся домой, Эгихард, — сказал мне незнакомый маг. — Мы должны продолжить разговор с твоими родителями.
— Не пойду туда.
— Ты же хотел сюда вернуться! Зачем тогда устроил всё это? — раздраженно бросил отец. — Иди в дом немедленно!
— К ним — не пойду, — я хмуро смотрел на отца.
— Мы чего-то не знаем? — спросил незнакомый маг родителей. — Что произошло?
— Эгихард? — ладонь ласково Маделиф прошлась по моим волосам, но я молчал. — Твои братья и сестры причинили тебе зло? Хотели убить тебя?
Я с удивлением глядел на нее.
— Об этом не трудно было догадаться. Так что они сделали?
Я встретился взглядом с матерью и снова не ответил. Но Мэйв сама заговорила.
— Они выбросили его через окно в пропасть. Там около полукилометра…
Маги переглянулись.
— И вы нам об этом не сообщили?
Мать наткнувшись на взгляд отца, в котором смешалось злость и отчаяние, опустила глаза.
— Эгихард, — на меня смотрел один из магов. — Иди домой. Обещаю, твои братья и сестры не причинят тебе вреда. А если посмеют, заплатят своими жизнями.
Я вышел из дома, но помедлил, прислонившись спиной к закрывшейся за мной двери.
— Думаю, сегодня всё решиться окончательно, — услышал я голос одного из магов. — И без нашего участия. Потому что вы, Теодерих, отвернулись от того, что было вашей изначальной целью.
Я, задумавшись, неспеша пошел вверх. Тропу замело недавним бураном, но я так часто тут ходил, что знал, где она идет под снегом.
Едва я вошел в дом, как мне на голову набросили темный мешок, руки скрутили за спину, связывали веревками. Подхватили и бросили на стол, связав следом ноги. В головы сняли мешок, замотали рот шарфом. Рядом на стол поставили объемный отцовский саквояж. Старший брат раскрыл его. Передал сестрам какие-то странные колбы в металлической сетке, систему для переливания крови, иглы. Всё это происходило в полном молчании, словно они давно договорились, что каждый должен делать.
Ножницами срезали рукава на моих куртке и рубашке. Сестры соединили эластичные трубки с колбами, вставили с другого конца иглы. В каждую руку мне воткнули по три иголки. По прозрачным трубкам заскользила кровь.
Я встретился взглядом со старшим братом. Он взглянул на меня с ненавистью и торжествуя улыбнулся.
— Ну вот и всё, Харди. Наши никчемные родители больше не будут нам указывать. Сейчас соберем всю твою кровь до последней капли и продадим сами, без их участия, этим светлым уродам. Заставим их переписать дарственные на замки. А ты уже больше никогда не будешь мозолить нам глаза.
— Почему ты не боишься, а Харди? — меня в плечо ткнул кулаком другой брат.
Он схватил шарф, собираясь сорвать с меня, но его отпихнул от меня старший.
— Ты идиот? — выкрикнул он. — Забыл, что его кровь сжигает?
У меня слегка поплыло сознание. Я глянул на колбы. Набралось уже больше половины. Когда будут полностью полные, во мне не останется крови. Я чувствовал, как меня морозит, как снова становится нестерпимо холодно.
Кровь в колбах и трубках вдруг стала светиться, словно в там оказалось раскаленное золото. Старший брат с изумлением взял колбу в руки, пытаясь понять, что происходит.
В этот момент дверь распахнулась. На пороге застыли родители.
— Что вы наделали… — отец привалился к дверному косяку, словно из него мигом ушли все силы.
— Прекратите! — выкрикнула мать, бросившись ко мне.
Но старший брат сделал пас рукой и ее, словно тряпичную куклу выбросило на улицу.
— Вы для нас больше — никто, — сказал старший.
— Я… — отец смотрел на него неверящим взглядом. — Мы для вас столько сделали…
— Ничего! Это всего лишь генетика и нет никакой вашей заслуги в том, что вы наши родители. Вы оба — жалкие подобия наших предков! Жалкие ничтожества!
В его руках взорвалась колба.