— Хватайте её, она тоже энгэ! — крикнул один из вторженцев безликим голосом.
Двое бросились к Виктории. Вика вырывалась, но что она могла противопоставить двум сильным мужчинам?
Предводитель загадочной шайки вместе с подчинённым накинулись на Павла. Ефимцева стащили со скамьи и поволокли туда, где стояла, с заломленными руками, его жена.
Мужчина не сразу осознал, с кем имеет дело. Сначала ему почудилось, что это Хриплый, Скрипучий и остальные вернулись за ними. Но ведь энгэ не носили таких странных одеяний, да и намерения их были отнюдь не враждебные. А потом он догадался: если есть те, кто борется за добро и справедливость, то, по вселенским законам, должны быть и противостоящие им, сторонники хаоса и разрушения.
Ефимцев попытался вырваться, но его держали крепко.
— Не дёргайтесь, Павел, — сказал предводитель шайки энгэ-отступников, а потом обратился к ожидавшим его людям в багровых одеждах. — Приготовиться к перемещ…
Договорить он не успел: действительность вновь искривилась, и парк вернулся на место. Восставшие знали, что это означает. Из разрывов в реальности выпрыгнули четыре знакомые фигуры. Воспользовавшись эффектом неожиданности, они атаковали врагов, и троих им удалось повалить на землю. Четвёртый, предводитель, молниеносно повернул регулятор на устройстве, которое держал в руках, и начал обстреливать энгэ. Один из выстрелов попал Сухому в руку. Тот выронил оружие, но тотчас, кривясь от боли, подхватил его другой рукой.
— Эх, надо было садануть в тебя из энтропа! — злобно прокричал вожак отступников, снова крутя какие-то настройки — А вот это тебе понравится? Получай!
Он почти коснулся сенсора, когда лазерный луч расплавил смертоносное устройство. Это выстрелила Шелестящая. Она направила на предводителя багровых оружие.
Тот криво усмехнулся, театрально поднял руки — и вдруг сказал:
— Подкрепление!
Его зов, переданный по каналу связи с помощью прикреплённого к уху микрофона, был услышан.
Сухой и Скрипучий машинально переглянулись.
— Павел, Виктория, бегите! — громко произнёс Хриплый.
Вика замешкалась — этого хватило преступнику, находившемуся под прицелом Скрипучего, который на мгновение отвлёкся. Он скользнул в сторону, обхватил женщину рукой за шею и приставил ей к голове оружие.
— Павел, прочь! — Хриплый целился в отступника, медленно отходящего назад вместе с заложницей. — Сейчас же!
Ефимцев не знал, какое принять решение, но это продолжалось всего лишь миг: вид открываемой, точно огромным консервным ножом, реальности и сыплющихся из разрезов молотым красным перцем «багряников» заставил мужчину развернуться и побежать — так быстро, как он только мог. Стараясь не оглядываться назад, он мчался через парк, а позади разгоралась смертельная баталия. И необъяснимое, но удивительно ясное чувство неправильности, изменённости, нереальности сопровождало его — до тех пор, пока он, выбившись из сил, не сел посреди одной из улиц, прислонившись к газетному киоску, чтобы перевести дух…
— …и, я уверен, если сплотимся, никакие корпорации не смогут помешать нам! Мы обязательно победим! — закончил Павел свою речь.
Директор Первого канала Ованесян, плотный армянин, чёрные волосы которого были солидно сдобрены гелем, махнул режиссёру, и тот пустил в эфир рекламу.
— Отлично, — потирая руки, сказал Ованесян, уже подсчитывая в уме, какие прибыль и скачок популярности получит его канал от сотрудничества с госструктурами. — Будешь передавать ролик в эфир каждые два часа — пусть «шишки» порадуются.
Режиссёр по фамилии Метелин, согбенный, с вечно хмурым выражением лица, молча кивнул.
— И как Мещеряков отказался от него ? — удивлялся вслух Ованесян. — Этот парень ведь настоящая золотая жила! Он — то, чего так не хватало нашему загнивающему, скучающему обществу.
Армянин просчитывал в уме дальнейшие ходы: продвижение идей Ефимцева, сайт и форум, посвящённые ему, реклама галлюцинаторов… Да из этого можно сделать настоящий культ, нажиться на котором не составит труда! Мещеряков совершил непростительную ошибку. Впрочем, он никогда не отличался дальновидностью.
Сидя в квартире, которую сняло для него руководство Первого канала, в кресле перед включённым телевизором, Ефимцев безразлично смотрел на экран: в очередной раз передавали его речь. Он помнил её слово в слово и, чтобы как-то отвлечь себя от неприятных мыслей, в основном связанных с пропавшей женой, повторял про себя:
«Здравствуйте, люди Земли! Меня зовут Павел Ефимцев. Я не провидец и не пророк, но мне известно чуть больше, чем вам…»
На этих словах Павел испытал знакомое ощущение изменения реальности. Он приготовился к худшему — к тому, что сейчас из разрыва выпрыгнут энгэ в багровых одеяниях, чтобы схватить его. Но вместо этого в комнате появилась Шелестящая, державшая за руку… Викторию!
Ефимцев, не веря своим глазам, вскочил с кресла, бросился к ней и заключил в объятия. Шелестящая тактично глядела в сторону, пока муж с женой целовались и обменивались тёплыми словами.
— Как я рада тебя видеть! Мне кажется, прошла сотня лет!..
— Где ты пропадала? Я каждый день думал о тебе! С тобой всё в порядке?
— Не волнуйся, друзья не дают меня в обиду. — Красотка с длинными рыжими волосами кивнула на Шелестящую. — А кроме того, они обучают меня премудростям энгэ. Совсем скоро я смогу сама проникать через реальности. — В голосе Вики слышался неподдельный восторг.
— Зд о рово, — проронил Ефимцев, понимая, что их встреча кратковременна и любимая опять исчезнет из его жизни.
— Но я помню о тебе! — заметив грусть мужа, быстро проговорила Виктория и привлекла его к себе. — Не забываю ни на секунду! Как только они скажут, что я всему научилась, я смогу воссоединиться с тобой. Но не раньше. Понимаешь, им очень нужна моя помощь. Я ведь тоже энгэ, как и ты, причём не меньшей силы. Ну, разве что чуточку слабее… У них там такая организация, — продолжала взахлёб рассказывать Вика. — Я… даже не знаю, могу ли раскрыть тебе их тайны. Но когда-нибудь ты всё увидишь собственными глазами.
— А что мне делать сейчас?
Женщина погладила его по голове.
— Ты поступаешь правильно. Они так считают, и я тоже. За этот мир надо бороться — кому-то с той стороны, кому-то с этой.
— Понятно, — сказал Павел, и они надолго замолчали.
«Как всё-таки мне повезло, что эти четверо следили за мной и Викторией, когда мы жили ещё в том, неправильном, галлюцинаторном мире. Но иначе и не могло быть — зло всегда уравновешивается добром. Ведь так?.. Рад ли я, что по вине своей исключительности очутился в совершенно незнакомой действительности и вынужден спасать мир от него самого? А могло ли быть иначе?.. Единственное, о чём я жалею, — решил Ефимцев, — это что Вика не со мной. Но она права: кто-то должен находиться внутри, а кто-то снаружи».
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});