Читать интересную книгу Победный ветер, ясный день - Виктория Платова

При жизни тело было мужчиной средних лет, с едва наметившимся брюшком и классическим шрамом от аппендицита. Никаких особых примет, кроме пресловутого шрама, на теле не нашлось, да и одежда была безлико-демократичной: джинсы «Lee», подпоясанные ремнем с тем же лейблом, шелковая майчонка и такие же шелковые носки белого цвета. Туфли и рубашка отсутствовали: очевидно, их, постигла участь головы и кистей. Экспертиза показала, что труп пробыл в воде не менее недели и что перед смертью покойный хорошо и плотно поужинал (позавтракал, пообедал). Ничем другим эксперты утешить Бычье Сердце не могли, а недостающие фрагменты тела найдены так и не были. Ремень и джинсы тоже не привнесли ничего нового в вялотекущее дело: таких ремней и штанов завались в каждом уважающем себя джинсовом магазинчике, коих в городе — как собак нерезаных. Разве что полустертый мазок белой масляной краски на левом бедре. Но на этом индивидуальность джинсов «глухаря» начиналась и заканчивалась.

Ничего не дал и оперативно проведенный опрос персонала яхт-клуба и его членов. Так же плохо монтировались с безголовым трупом и заявления о пропавших без вести: ни под одно из описаний, ни под одно из опознаний труп не подходил. Единственной стоящей уликой мог оказаться сильно пострадавший от воды листок с кропотливо восстановленными остатками цифр — 34587698. Мог — но не оказался. Проклятые цифры просто не к чему было присобачить, они рядились в любые личины и откровенно глумились над операми. И, проколотившись над висяком контрольные несколько недель, майор Сивере с тяжелым сердцем сдал дело о яхт-клубовском трупе в архив. И постарался забыть о нем.

И дал себе клятву никогда впредь не приближаться к обители яхт на пушечный выстрел.

И вот, пожалуйста, спустя год он дважды стал клятвопреступником.

Сначала — труп Ромы Валевского в эллинге на берегу залива. А теперь вот, правда, опосредованно, разорившаяся фирма «Солинг».

Именно туда, в ее бывшую резиденцию, и направился Бычье Сердце на следующее утро — с больной от ночных кошмаров головой. Главным героем кошмаров (вернее — одного кошмара) выступил Лу Мартин. Ипостаси проклятого педриликана в сиверсовской ночной страшилке просто поражали воображение своим количеством: за самое короткое время Лу Мартин успел побыть Ликой Куницыной, полковником Соловейчиком, полузабытой и знатно оприходованной Сиверсом понятой из чуланчика, старинным приятелем Гурием и даже ангелом на шпиле Петропавловки. Все эти вполне невинные персонажи, стоило только Сиверсу приблизиться к ним, перевоплощались в Лу Мартина и начинали приставать к майору с непристойными предложениями. Впрочем, предложение в кошмаре Бычьего Сердца было только одно: «Нашли Неплоха? Давайте поищем вместе…»

И замотанный Лу Мартином майор в конце концов не выдержал и проснулся.

«Хрен тебе, — мрачно изрыгнул Бычье Сердце, поднимаясь с кровати. — С тобой только вшей на лобке искать, мудило!»

Будильник на прикроватной тумбочке майора показывал половину пятого, но спать больше не хотелось. Прокантовавшись до восьми и выдув семь чашек сомнительного растворимого кофе, Сивере отправился на Крестовский.

Здание, на которое указывали реквизиты «Солинга», было надежно спрятано в глубине огороженного высоким забором двора и представляло собой почти точную копию фасада Новой Голландии: жуткая помесь продуктового склада, конюшен и оружейного арсенала. Подступы к арсеналу охраняли два шелудивых пса, которые встретили появление майора хриплым лаем. Цыкнув на зарвавшихся дворняг. Сивере прошел к зданию, снабженному небольшими зарешеченными бойницами и железной дверью. Справа от двери белела кнопка звонка, а чуть выше расположилось несколько ничего не значащих вывесок: «ИНТЕР-КОМПЬЮТЕР: МОНИТОРЫ, ПРИНТЕРЫ И КОМПЛЕКТУЮЩИЕ», «ООО ЮПИТЕР», «ДОМОВОЙ: товары для дома и сада». Судя по всему, это были склады вышеозначенных фирм, ничего другого, глядя на неприступную, как старая дева, дверь, Бычье Сердце предположить не мог. Как не мог предположить, что прямо под «Юпитером» его будет ожидать скромная, но полная скрытого достоинства могильная плита: «СОЛИНГ» — все для ваших яхт, катеров и дайвинга. Оборудование и экипировка".

Ободренный таким неожиданным поворотом дела, Бычье Сердце кашлянул в кулак и решительно нажал на кнопку звонка. Дверь отозвалась не сразу: поначалу в ней оживился крошечный глазок, а потом — из-за железа — раздался чей-то недовольный голос:

— Кого еще там черти несут?

— Милицию, — гаркнул майор и для пущей убедительности сунул в глазок свое удостоверение.

Удостоверение, как и следовало ожидать, произвело магическое действие на человека по ту сторону двери: загремели замки и щеколда, и через пару секунд дверь распахнулась. И на пороге предстал щуплый мужичонка лет пятидесяти с гаком. На мужичонке оказался продвинутый комбинезон «Katti Sark» c эмблемой яхты на груди, почему-то подпоясанный шерстяным платком. И платок поменьше, болтавшийся на кадыкастой, заросшей седой щетиной шее.

— Майор Сивере, уголовный розыск, — гаркнул Сивере, не давая мужичонке опомниться. — А вы кто?

— Лопата, — пробормотал мужичонка, сделав круглые глаза.

— Какая такая лопата? Где?

— Лопата Семен Игнатьевич, — терпеливо пояснил мужичонка. — Сторож местный. А что случилось-то?

— Что случилось?.,.

Бычье Сердце со всей дури ткнул пальцем в вывеску «Солинга» и перевел взгляд на сторожа Лопату.

— Вот что меня интересует. «Солинг».

Лопата, проследив за пальцем Бычьего Сердца, пожевал бледными губами и наконец изрек почти философскую фразу:

— Ну-у.., вы даете! Вспомнила бабка, как девкой была!..

— А что такое?

— Дык нету уж давно «Солинга» этого самого. Ни болта от них не осталось, ни гаечки, а все туда же.., идут и идут… Прям наказание какое-то!..

— Куда идут? Кто идет?

Бычье Сердце сделал шаг вперед, а сторож, сразу оказавшийся в опасной близости от милицейской туши, откровенно струхнул:

— Дык это ж я так… Уже никто никуда не идет… Только первое время все наведывались, интересовались, а теперь… Давно затишье…

— Затишье?

— Угу.., как на кладбище в будний день…

— И давно вы здесь.., сторожите?

— Давненько.., а что?

— И «Солинг», стало быть, помните?

Продолжая напирать на Лопату, Бычье Сердце загнал его вовнутрь здания. Внутренности псевдоконюшни оказались именно такими, какими и предполагал увидеть их майор: длинный, тускло освещенный аварийными лампочками коридор, идущий по обе стороны довольно широкой, пологой лестницы. Лестница вела на второй этаж, а прямо под ней располагалась небольшая каморка: очевидно, это и был блокпост сторожа Лопаты.

— Здесь обитаете, отец? — поинтересовался Бычье Сердце.

— Здесь, здесь… Не хоромы, конечно, — почему-то зарделся Лопата.

— Может, там и поговорим?

— Поговорим… Отчего бы не поговорить… Только, если вы «Солингом» интересуетесь, сразу скажу: тут вам и господь бог не поможет… Как разорились они, — а это, считай, больше года назад было, — так оборудование все повывозили, и причиндалы всякие…

— И долго вывозили?

— Ну.., в один день управились…

— И это все на ваших глазах происходило?..

Финальную часть реплики Бычье Сердце произнес уже в просторной, как филиал платяного шкафа, каморке сторожа. Каморка, не рассчитанная на габариты майора, стала еще меньше; странно, как в ней вообще помещались маленький столик, пластмассовый стул, перекочевавший сюда прямиком из летнего кафе, узкий топчан и радиоточка. Почетное место на столике занимали кипятильник, чашка с отбитой ручкой, сахарница и пухлый том в глянцевом переплете: «Энциклопедия промышленного шпионажа». Мимоходом подивившись буколическим книжным пристрастиям Лопаты, Бычье Сердце рухнул на топчан, который тотчас же угрожающе под ним закачался.

— На глазах?..

Лопата устроился на стуле против Бычьего Сердца и с тоской взглянул на готовое рухнуть под тяжестью опера ложе.

— Ну да.

— Почему — на глазах? Зачем — на глазах? Я ведь сторож-то ночной: вахту сдал — вахту принял… С ночи ушел — все на местах было, к ночи пришел — через сутки то есть — как и не было ничего… Один склад их разоренный и остался… Так-то… Говорю ж, ни болтика, ни гаечки…

— Ну да. Интересные книжки читаете, Семен Игнатьевич.

— Не моя это, — неожиданно и с харом принялся вдруг отпираться сторож.

— А чья?

— Сменщика моего… Он с прошлой ночи забыл — вот и лежит…

— Ясно. А сами что читаете?

— Что? — Невинный, не имеющий никакого отношения к «Солингу» вопрос застал сторожа врасплох. — А ничего не читаю. В мои годы уже ничего в голову не лезет… Отчитался я… Точку вон слушаю… Да сплю… В мои-то годы…

Бычье Сердце прищурился и окинул Лопату испытующим взглядом. Кургузый сторож кого-то очень сильно напоминал майору, сильно до неприличия. Кого-то, виденного совсем недавно и оставившего в душе Бычьего Сердца склизкий, как тельце головастика, след. Еще секунда — и он вспомнит, кого… Еще несколько секунд…