обмен на наши щедрые дары.
Я воспротивился. Если когда-нибудь появится рассказ об этих печальных событиях, пусть все знают и понимают: я сопротивлялся до последнего. Я попытался побежать, но безуспешно. Я хотел закричать, но не сумел издать ни звука. Я изо всех сил постарался выбросить Илеану из головы, но лишь обнаружил, что она уже давно там поселилась и теперь полностью контролирует мой ум.
– Ты возьмешь это, поставишь под свой стол и дождешься… – Призрачная Илеана на миг умолкла, словно наслаждаясь забавным моментом. – Своего мученического подвига.
К концу фразы в моих руках – неведомо откуда – появилось что-то увесистое. Большой коричневый саквояж. Каким образом он возник из пустоты, не могу сказать, единственно замечу, что на память приходят заявления некоторых медиумов и спиритов о возможностях материализации. Я сразу понял, что это за саквояж и что он означает. Ведь по свидетельствам очевидцев предыдущих взрывов каждому из них непосредственно предшествовало появление какого-нибудь бедняги с точно таким вот вместилищем.
– А теперь ступай, – велела Илеана. – Иди и выполни Его дело.
Далее последовал черный провал в сознании, а когда я вернулся к действительности, то снова был один. Илеана исчезла, и я поднимался по ступеням к дверям Скотленд-Ярда.
Завидев меня, подчиненные расступались. Надо полагать, вид я имел странный, оглушенный, и в мою сторону было брошено много удивленных, неодобрительных и недоверчивых взглядов. Только тогда, на моем горестном пути в кабинет, где я сейчас сижу и пишу свои последние слова, я окончательно понял, что Илеана безраздельно властвует над моим умом и я уже полностью лишился свободной воли. Ибо, хотя при каждом следующем шаге внутри у меня все бушевало и кричало, я не мог издать ни звука и не мог заставить свои ноги отступить хотя бы на дюйм от предопределенного пути. Я стал безгласным пленником в своем собственном теле. Такова цена наслаждений, дарованных мне трансильванкой. Таковы последствия сделки с вампиром.
Коричневый саквояж стоит под моим столом. Я знаю, какой разрушительной злобой он кипит. Я знаю, чем все закончится для меня, и в этом есть своего рода темная свобода.
Свой дневник передам в почтовую комнату с приказом немедленно отослать Джорджу Дикерсону – вдруг он все же сумеет расстроить их планы? Я смирился с тем, что мне никогда не будет прощения, ни от него, ни от кого-либо другого. Но я не ищу искупления. Я проклят. И что еще хуже, я понимаю, что проклят уже очень, очень давно.
Из газеты «Таймс» (вечерний выпуск)
11 января
Лондон потрясен двойным террористическим актом
Сегодня вечером город погружен в траур после взрыва двух отдельных бомб, что стало продолжением череды атак, уже посеявших столько страха и ужаса в людских сердцах. Первое взрывное устройство – похоже, меньшей мощности – сработало утром, во время поминальной службы по голландскому профессору Абрахаму Ван Хелсингу в церкви Святого Себастьяна в западной части Лондона.
В данном случае большого количества жертв удалось избежать благодаря самоотверженным действиям леди Каролины Годалминг, ставшей единственной жертвой террористического акта.
Дальнейшие подробности и полный некролог будут опубликованы после установления всех фактов.
Вторая трагедия произошла ближе к вечеру. На момент сдачи номера в печать подробности остаются неизвестными, однако с места происшествия поступили сообщения, что зданию Скотленд-Ярда причинены значительные разрушения и ряды нашей полиции понесли огромные потери. Комиссар Амброз Квайр пока что числится среди пропавших, но следует опасаться самого худшего.
Мы при первой же возможности представим вам полную информацию об этом чудовищном злодеянии. Тем временем мы молимся о душах всех погибших, а также о скором возмездии для негодяев, сотворивших столь черное дело.
Дневник доктора Сьюворда (запись от руки)
11 января[58]
Первое, что осознал, когда наконец, бог знает сколько времени спустя, полностью возвратился к действительности, – я стою один посреди какого-то заброшенного поля. Небо уже темнеет. Земля холодная и бесплодная, на такой никогда ничего не вырастет. Ни следа человеческого присутствия кругом. Грачи и вороны над головой. Вздохи ветра.
Перенес ли я приступ сумасшествия? Думаю, да. По крайней мере, довольно долгое время я провел в состоянии, близком к безумию, причем оно сопровождалось видениями. Я читал о подобных случаях в малоизвестных медицинских журналах, но никогда не придавал им значения, считая комбинацией суеверия и ошибочного диагноза. Мой собственный опыт теперь доказал, что я был совершенно не прав. Даже после всех ужасов, свидетелем которых я стал в молодости, до последнего времени мой разум по-прежнему оставался закрытым для самых страшных проявлений реальности.
Путешествие, приведшее меня сюда, помню очень смутно. Значительную часть пути я проделал пешком, но были также и поезда, и люди. Были странные разговоры, которые не восстановить в памяти, и необъяснимое чувство срочности, которое сохраняется до сих пор. Больше ничего не помню. Думаю, я был не в своем уме. Да, совсем не в своем уме.
Дневник, теперь понимаю, был ловушкой, призванной убрать мою фигуру с шахматной доски. Тем не менее я ощущаю присутствие и другого игрока, который предлагает мудрое содействие и поддержку, если только найду силы сам помочь себе.
Я прислан сюда не просто так. А потому продолжу путь. Мне нужно достичь места назначения. И сыграть решающую роль.
Возможно, это просто мое воображение, но мне кажется, я слышу шум далекого моря.
Из «Пэлл-Мэлл газетт»
12 января
Говорит Солтер: С нас хватит – требуем положить конец кошмару!
Очередная страшная трагедия потрясла всех нас, еще один горестный повод для молитв и слез мы получили. На сей раз враги нашей нации нанесли сразу два удара в один день.
Друзья мои, так больше продолжаться не может. Почему наша полиция настолько несостоятельна, что сама оказалась легкой мишенью последней атаки? Почему такие злодеи разгуливают на свободе? Как так вышло, что супруга пэра королевства фактически казнена среди бела дня в самом центре Лондона – и ничего нельзя сделать?
Сколько еще мы, британский народ, должны терпеть столь гнусное посягательство на наше достоинство? Сколько еще мы должны безмолвно сносить боль и унижение? Ответ на эти вопросы один: ни секунды больше! Ни секунды, сэр! Ни единой секунды!
Отныне мы должны наметить новый внутриполитический курс. Нам, сотрудникам газеты, теперь представляется очевидным, что нынешний способ ведения дел попросту не отвечает задаче защиты нашей Империи.
Современные методы наших государственных лидеров показали свою полную неэффективность и непригодность. Не надлежит ли нам обратить взор в прошлое в поисках примера того,