Всю основную нагрузку по обеспечению космической связи и управлению полетами взяли на себя новейшие центры в Крыму, Восточном и Москве. А ЦУПу в Королеве, отжившему свое, отвели лишь дублирующую роль.
О том, что системы дальней связи программы «Осирис» расквартировали именно на базе королёвского ЦУПа, Синак узнал уже после своего увольнения, будучи в бегах. Разумеется, в переезде своего подразделения связи он участия уже не принимал, однако воображение упорно рисовало ему ухоженные помещения, отдельный вход, свой штат сотрудников и усиленную охрану. Каково же было разочарование Реджи, когда их подвезли к маленькому одноэтажному зданию на самом отшибе научного комплекса.
— Как-то иначе я себе представлял систему связи важной космической программы страны, — озадаченно протянул Веньяминов.
Синак же уставился на сопровождавшего их офицера Барковского:
— Простите, товарищ майор, но это место мало напоминает центр связи.
— Так и есть, — нисколько не смутившись, ответил Барковский, заложив руки за спину. Позади него выстраивалась шеренга вооруженной охраны. — Это, скажем так, гостевой домик. Вам предстоит пробыть тут какое-то время.
— Так, вот сейчас не понял, — сделал шаг вперед Рощин, но тут же остановился, поскольку вооруженные охранники позади майора Барковского синхронно и без какой-либо команды взяли свое оружие на изготовку. Все, кроме Синака, инстинктивно подняли руки в примирительном жесте, хотя никакой команды не было.
— Что все это значит? — сурово спросил Веньяминов, выходя на шаг вперед. — В нашем мире договоры уже не в чести? Или это только слово адмирала Касаткина так в цене упало?
— Все договоренности в силе, полковник, — спокойно ответил Веньяминову Барковский. — Просто Сергей Игоревич решил подстраховаться. Вы получите доступ к своим кораблям, но не раньше того момента, как основная часть флота, задействованная в операции «Сатурн», покинет орбиту Земли.
— Вы не доверяете нам? — удивился Синак.
— Сегодня мало кто может похвастать верностью своему слову, — всё тем же спокойным тоном ответил Барковский. — Давайте не будем разыгрывать из этого драму. Общаться на улице — не лучший вариант, не так ли?
— Вы не просто перестраховываетесь, полковник, — злобно сверкнув взглядом, процедил сквозь зубы Веньяминов. — Вы берете нас в заложники.
— Боже упаси! — чуть переигрывая, изобразил оскорбленные чувства Барковский. — Это лишь перестраховка, вынужденная мера.
— Хотели бы подстраховаться, пригласили бы нас после отбытия флота, — раздраженно вставил свои пять копеек Рощин. — Или нам больше делать нечего, как торчать в этом сарае, пока ваши корыта будут стартовать?
— В этом, как вы выразились, «сарае» есть все необходимое для комфортного пребывания гостей. Да и сараем этот гостевой домик назвать сложно, пройдите внутрь и убедитесь в этом сами. И да, еще раз прошу, господа, не утрируйте и не драматизируйте ситуацию — все договоренности будут соблюдены в точности, уверяю. Вас проводят в пункт дальней связи тотчас по отбытии флота.
Пикироваться дальше не имело никакого смысла, а потому Веньяминов кивком показал Синаку и сослуживцам, что в данный момент им придется подчиниться воле Касаткина. Вся четверка молча проследовала в гостевой домик.
— И да, полковник, — обратился вдогонку Веньяминову Барковский, — за процессом отбытия флота вы можете наблюдать онлайн, внутри есть все необходимое для этого. Думаю, так будет спокойнее и вам, и нам.
В ответ Веньяминов лишь коротко кивнул, даже не обернувшись к майору. «Как же, — подумал он, — будете вы все онлайн транслировать…»
Несмотря на весь скепсис Веньяминова, Барковский солгал не во всем — в предложенном помещении действительно было все необходимое для проживания четверых взрослых мужчин. Это был небольшой гостевой домик с четырьмя спальнями, кухней и санузлом. Помимо коробки со стандартным армейским сухим пайком, сиротливо приютившейся в коридоре, в холодильнике на кухне обнаружилась и готовая порционная еда в вакуумных упаковках. Вероятно, намек на то, что дорогие гости задержатся тут надолго. Единственное, в чем слукавил офицер принимающей стороны, это в том, что домик — гостевой. В нем почему-то не было ни окон, ни запасного входа, что делало его больше похожим на комфортабельную тюрьму. И, разумеется, основной выход был взят под охрану.
— Ну, в целом, жить можно… — констатировал Синак, зайдя в первую попавшуюся комнату и трогая упругий матрац, застеленный белоснежным покрывалом.
— Не вижу причин для радости, — хмуро ответил ему Рощин.
— Да ладно вам, — постарался успокоить товарищей Реджи, — все могло быть и хуже.
Военные переглянулись между собой, после чего Портнов ушел в другую комнату, а Рощин, цокнув языком, направился на кухню. Веньяминов же грузно рухнул на кровать Синака и тяжело вздохнул.
— Что не так? — Реджи уловил некую напряженность в поведении своих сопровождающих еще в броневике, сейчас же эта недосказанность уже явно бросалась в глаза.
— Ты так и не понял? — Веньяминов приподнялся над кроватью на локтях и укоризненно посмотрел на Синака, гадая, действительно ли он столь наивен или же только пытается таким казаться.
— Что именно? — Реджи тупил довольно правдоподобно. — Ну да, Касаткин перестраховывается, именно поэтому он и попросил нас подождать. Так делают все деловые люди.
— Дружище, он не подождать нас просит, он взял нас в заложники. Ни я, ни ребята, ни тем более ты отсюда уйти уже не сможем. Мы не просто ждем, когда улетит флот Касаткина, мы прикрытие для этого маневра. Во всяком случае, так думает принимающая сторона.
— А вы как думаете?
— Что думаю я, пока не важно. В любом случае, пока все идет именно так, как я и предполагал. Вы же не думали, что после фактически начавшейся гражданской войны Касаткин так просто пойдет нам навстречу?
— В целом, я об этом вообще не думал, — признался Синак. — Мое дело — ЧСДС и миссия «Осирис».
— А мое — обеспечить все это, — ответил Петр и повернул голову к входу. В комнату вошел Рощин с упаковкой газировки и протянул по банке Синаку и Веньяминову.
— Касаткин держит в заложниках не только нас… — сказал разведчик.
— В каком смысле? — опять не понял Реджи. У него вообще сложилось впечатление, что он во всей этой истории самое слабое звено — полностью неприспособленный к работе в подобных условиях человек. То, что было очевидно разведчикам, от него было скрыто.
— В заложниках у нашего обезумевшего адмирала весь город, если ты еще не понял, — пояснил Веньяминов. — Именно поэтому на всех въездах стоят блокпосты. Именно для этого в городе действует комендантский час, снуют туда-сюда патрули, царит хаос. Касаткин насильно удерживает в городе миллионы гражданских.
— Хотите сказать, он ими прикрывается?
— Так и есть. А сейчас он еще и нами прикрываться будет.
— В принципе, логично, — подумав, сказал Синак. — Если бы кто решил повторно штурмовать столицу, жертв среди мирного населения было бы не избежать. Не пойму только, как физически можно блокировать целый город. Наверняка кто-то ушел окольными путями пешком. Есть же тут подземные коммуникации, лесные и парковые зоны, промышленные районы, где легко затеряться.
— Ну, кто-то ушел, — согласился с ученым Рощин, — просто не все могут позволить себе покинуть дом. Не у всех есть куда идти, далеко не все мобильны и свободны. Но более всего вероятно, что на самом деле население толком и не знает, что происходит в стране. Достаточно взять под контроль СМИ и глобалнет — и ты сам создаешь новостной фон и повестку дня для большинства граждан страны. Касаткин и его команда явно не вчера запланировали свой демарш. Они готовились. Тщательно, с военной пунктуальностью и скрупулезностью.
— И это, заметь, не основной способ манипуляции, — открывая банку с газировкой, продолжил Веньяминов. По комнате разнесся приятный фруктовый аромат напитка.
— А какой основной?
— Последствия орбитальной бомбардировки помнишь? — Синак кивнул. — Посыл прост: не будете слушать, что папа говорит, уничтожу столицу со всеми вашими ЦУПами, населением, торговыми центрами, биржами, банками, ну и так далее по списку.