— Будь… проклят… — просипел Томас.
— А помнишь ли ты самого Уильяма Харриса? Человека, сдавшего твоих перекупщиков на трех островах? Разрушившего твою жалкую империю контрабандистов?
Видимо, что-то изменилось в лице Фенна, потому что капитан Черного корабля усмехнулся:
— Помнишь, каналья. И наверняка помнишь, как я поклялся отомстить тебе, Фенн. Но мой сын успел раньше!
— Этот… маленький… ублюдок?! Твой… ублюдок? Он!.. — прохрипел пират. — Надо было… привязать его… с тобой…
— Я гонялся за тобой все эти годы. — Лицо Уильяма исказила гримаса ненависти. — Я топил твоих жалких шакалов, попадавшихся мне на пути. Я убил столько пиратов, что в аду меня поджидает армия жаждущих мести ублюдков. И наконец-то я тебя достал! Господи, я даже не верю в это!
Фенн пожевал губами и плюнул Харрису-старшему в лицо.
Черный капитан вздрогнул, утерся, а затем вырубил корсара коротким ударом в челюсть.
— Отчаянный ублюдок, да простит Господь его душу, — покачал головой он и легко поднялся на ноги. Эрик в измождении лежал на палубе и смотрел, как над ним плывет небо и лицо его отца. Как же он изменился за эти годы… Морщины стали глубже. Глаза светлее и тусклее.
— Отец? — это все, на что его хватило.
Капитан улыбнулся.
— Отец… Мэри… Луи… Они друзья.
Уильям Харрис понимающе кивнул:
— Отдыхай, сын. Отдыхай…
Эрик, успокоенный словами отца, закрыл глаза и провалился в темноту.
* * *
Сознание возвращалось неохотно. Глубокий и изматывающий сон с трудом вытолкнул Эрика на поверхность. Харрис бессильно заморгал, разглядывая темную переборку перед собой. Спустя несколько долгих минут к нему стали возвращаться остальные чувства. Первой вернулась боль. Ломило все тело, и ни одна мышца не была исключением.
Потом пробудился слух, уловив звуки мирного корабельного быта. Вновь спокойно скрипел такелаж, вновь бились о борта волны. И стучали топоры. Много топоров.
— Где я? — прохрипел Эрик, переворачиваясь на левый бок. Он знал, что не один. Каким-то шестым чувством, но знал. И оказался прав: у его лежанки сидела Мэри. Глаза девушки обрадованно вспыхнули.
— Мы на «Безымянном». — Она подалась к нему всем телом, но смутилась и принялась поправлять полы камзола. — На корабле твоего отца.
— Что с Луи?
— Месье Харрис, какая удача, что вы обо мне вспомнили! — послышалось справа. Эрик повернулся, сходя с ума от ломоты в мышцах. Де Гран лежал на соседней лежанке и выглядел довольно бодро.
— Я умудрился сломать ногу, mon ami! — широко улыбнулся француз, и эта улыбка согрела Харрису сердце. Его друг оказался жив — и это главное. А раны и синяки заживут.
Мэри вдруг встала с табуретки:
— Твой отец просил сказать, когда ты проснешься.
— Будь я писателем, то непременно написал бы о вашей семье роман, mon ami! — весело проговорил де Гран, проводив девушку смеющимся взглядом. — О суровом Черном корабле, о гордом молодом капитане и о несчастной женщине, трагически погибшей от руки мерзавца. Это была бы славная история, oui!
Эрик многозначительно хмыкнул.
Отец пришел не один. Его сопровождали несколько крепких матросов с носилками. Уильям Харрис, глаза которого лучились счастьем, не ответил ни на один из вопросов сына. Лишь стоял, скрестив на груди руки, и наблюдал, как его люди укладывают Эрика на носилки.
— Ты должен это увидеть, — только и сказал он, когда моряки наконец подняли носилки.
Над Карибским морем светило солнце. Искалеченный «Посейдон» покачивался на волнах в сотне ярдов от Черного корабля. Вид у него был довольно жалкий. В бортах зияли проломы, мачты покосились.
— Смотри. Грот-мачта, — произнес Уильям и дал Эрику свою подзорную трубу. Еще ничего не понимая, тот навел ее на грот-мачту «Посейдона» и увидел…
…привязанного к ней Томаса Фенна.
— Пусть топят, — глухо приказал Харрис-старший.
Эрик нахмурился. Его что-то встревожило. Что-то шло не так…
— Отец! — вспомнил он. — Там полный трюм золота!
— Я бывалый моряк, юноша. Первым делом я забрал к себе на борт все ценное, — с играющими в глазах озорными огнями фыркнул капитан Черного корабля.
Со стороны «Посейдона» послышался стук топоров, а вскоре от покореженного борта отлепилась шлюпка с одетыми в черное моряками.
— Я помню, как страшно стоять вот так. У мачты тонущего корабля, — неожиданно тускло произнес Уильям. Взор его потемнел. — Это очень страшно, Эрик!
Фенн затравленно озирался по сторонам, тщетно рвался из надежных пут, бешено вращал глазами и сыпал проклятиями. Сначала тихо, себе под нос, а затем все громче и громче.
— Будьте прокляты! — вдруг донеслось до них с «Посейдона». — Будьте вы прокляты!
Эрик ничего не почувствовал. Ровным счетом ничего. Если не считать едва уловимую жалость. Но тут его руки кто-то коснулся, и странное чувство моментально улетучилось. Рядом с носилками остановилась Мэри, и в ее глазах он разглядел столько тепла и нежности, что мигом забыл об обреченном Томасе Фенне.
— М-да, — неожиданно кисло протянул Уильям. — Я думал, это доставит мне больше радости. Старший помощник Форест! Передайте канонирам, пусть они пустят это дырявое корыто ко дну как можно скорее. Блюдо кажется мне слишком пресным, нечего смаковать его дальше. — Голос Харриса-старшего приобрел бодрость: — И держите курс на материк. Сдается мне, что нам предстоят кой-какие мирные хлопоты.
И он хитро кивнул на Эрика и Мэри, не отрывающих друг от друга глаз.
Черный корабль гордо шел по волнам в сторону новой, совершенно непривычной для него жизни.
Жизни, в которой больше не было мести.
Примечания
1
Слуга (фр.).
2
Все хорошо, что хорошо кончается (фр.).
3
Бог Воды у оджибве, индейского племени Северной Америки.
4
Всяк кузнец своего счастья (фр.).