Читать интересную книгу Рублевка-2. Остров Блаженных - Сергей Антонов

– Откуда ты знаешь? Я не… Я не называл тебе имен!

– Ха! Тоже мне тайна за семью печатями. Я знаю все! Иди за мной. Для тебя тоже не останется никаких тайн бытия.

Толик с ужасом увидел, что под стеклами окуляров противогаза Юрия не было глаз. Только колышущаяся голубая муть, которая наполняла противогаз, как воздух наполняет воздушный шарик.

– Так ты идешь со мной, драный гэмэчел, или мне придется тащить тебя силой?!

Голубая муть сделалась красной. Стекла окуляров потрескались и лопнули, выплеснув наружу фонтаны крови. Она забрызгала Толику лицо, попала в рот.

Как такое могло случиться? На нем ведь был противогаз!

– Томский, ты меня видишь? Ты уж извини, что я тебя ударил. Договорились же…

Голос Корнилова. Обычный его голос. Анатолий ощупал лицо. Противогаз был на месте, а кровь во рту – его собственной. Болела челюсть. Юрий его ударил, и это оказалось действительно лучшим способом от избавиться от иллюзий, рассылаемых Сфумато. Исчезла кирпичная стена, ворота и существа в голубых комбинезонах. Позади и впереди был только лес и… никакой синевы.

– Бей, чего уж там, если договаривались, – пролепетал Толик деревянным языком.

– Опять гудит, – сидевший на земле Вездеход поднял голову. – Гудит. Только уже сверху.

И тут в просвете между кронами деревьев все увидели летательный аппарат с двумя винтами и каплевидной, красной кабиной.

– Автожир! – завопил Корнилов, отчаянно махая руками. – Это за нами! Автожир! Эй, мы здесь!

Люди в кабине не слышали Юрия, а если и слышали, то повели себя очень странно. Вместо того чтобы искать место для приземления, гироплан резко взмыл вверх, сделал круг, начал снижаться, а затем опять устремился к облакам. Очередной маневр окончательно поставил Корнилова и его друзей в тупик. Пилот зачем-то направил свою винтокрылую машину в сторону, противоположную Жуковке. Затем опять развернулся. Винт, расположенный сзади кабины, перестал вращаться. Распахнулась задняя дверца. Человек, державший в руках тяжелый пулемет, свесил вниз ноги и начал палить в воздух. Потом что-то прокричал и спрыгнул прямо на кроны деревьев. Первым упал пулемет. Его хозяин рухнул прямо на торчавшие вверх сошки, которые пробили его тело насквозь.

Подъемный винт летательной машины замедлил свои обороты, и гироплан начал опускаться. Человек, оставшийся в кабине, явно утратил контроль над машиной. Автожир рухнул прямо на деревья и, ломая ветки, ударился колесами о землю. Подъемный его винт продолжал медленно вращаться.

Корнилов, Томский и Носов бросились к гироплану и увидели, что пилот не двигается. Он сидел, уронив голову на приборную панель, и все еще сжимал руками рычаги управления.

Юрий распахнул дверцу, потряс пилота за плечо.

– Мужик, мужик, ты живой?

Пилот поднял голову.

– Корнилов?

– Я, это я, Серега! Что с тобой? Мы уж, грешным делом подумали, что на гироплане пьяный выкаблучивается.

– Трезвый я. Не знаю, что случилось. Как к лесу подлетел… Почему-то стемнело так, что хоть глаз коли. Пробовал идти по приборам, но они словно с ума сошли. Дальше… Меня вроде как выбросило из кабины. Я упал. Ударился. До сих пор в ушах гудит. Что с моим пулеметчиком?

– Мертв. Самоубийство. Ты никуда ты не падал. А вот машину чуть было не угробил. Вывози нас отсюда!

– Да-да. За этим и здесь, – Хорошев выпрямился в кресле и вдруг застонал. – Проклятье. Голову поворачивать больно. Я… Я сейчас. Отдохну маленько и… Ой!

– Ничего. Сиди и не дергайся. Гироплан поведу я, – Корнилов обернулся к Толику и Носову. – Быстро забирайтесь назад! Мы взлетаем.

Юрий сел рядом с Хорошевым, который продолжать тихо постанывать. Положил руку на рычаг управления подъемным винтом, нажал кнопку, увеличивая обороты, и начал поднимать рычаг. Машина вздрогнула и нехотя оторвалась от земли.

В это мгновение Корнилов почувствовал, как сжимается вокруг черепа обруч. Давление было таким сильным, что он с трудом подавлял рвущийся из груди крик. Сквозь застилавший глаза голубой туман Юрий с трудом различал датчик высоты. Пятьдесят метров. Корнилов продолжал поднимать ручку, стараясь не отводить взгляда от ползущей вверх красной стрелки. Сто. Сто пятьдесят. Облегчение пришло на высоте двести метров. Не только Юрий почувствовал себя лучше. Перестал стонать Хорошев, а Томский, перевесившись через спинку сиденья, с интересом наблюдал за премудростями управления летательным аппаратом. Вездеход тоже пришел в себя, взял Шестеру на руки, чтобы зверек мог видеть облака.

Теперь Корнилов боялся только одного – поддаться усталости и уснуть. Глаза слипались, а голова наливалась тяжестью. Правда, тяжесть эта была приятной и не имела ничего общего со свинцовым балластом, которым наполняло мозг Сфумато.

– Кстати, Хорошев, можешь познакомиться. Это наши гости из Метро, Анатолий Томский и Николай Носов по кличке Вездеход. Прошу любить и жаловать.

– Очень приятно.

– Что нового в Жуковке?

– Порядок. Можешь взглянуть вниз. Наши раненых подбирают. Коробцовской армии больше не существует. Что с самим Русланом Ашотовичем – пока не знаю.

– Коньки отбросил Руслан Ашотович…

– Слышь, Юра, а ты не пробовал расстрелять Сфумато сверху? – вдруг спросил Томский. – Ну, или гранатами забросать.

– Сам видел, что из этого получается. Хотя мысль интересная… Гранаты, говоришь?

– Можно и бомбу, – заметил полковник. – У Садыкова имелся кое-какой запасец. Если потребуется, то в нашем арсенале что-нибудь, да отыщется. Надо будет со спецами переговорить.

– Неужели и бомба есть? – с восхищением воскликнул Толик. – Ну вы даете!

– Займись этим вопросом, Сергей, – попросил Корнилов. – Хватит терпеть излучатель под боком. У нас, Толян, не только бомбы есть, но и отличные душевые… Вот прилетим, примем душ и сразу на боковую.

– Нет! Пока не увижу Хилу, никаких боковых! – возразил Анатолий. – Это вы победу празднуете, а мне до победы еще далеко.

– Увидишь, увидишь.

* * *

Гироплан пролетел над стеной. Их ждали. Корнилов увидел бегущих к ангару техников и начал снижаться. Раздвинулись сегменты крыши. Юрий выключил маршевый, опустил вниз рычаг вертикального полета.

После приземления полковник Хорошев тут же вступил в переговоры с техниками, которые, получив свою игрушку в несколько потрепанном виде, стали ахать и охать, а Корнилов повел Томского и Вездехода к Хиле, по пути объясняя назначение зданий и сооружений. Гостям так часто приходилось вертеть головами по сторонам, что у них быстро заболели шеи. Однако самое главное зрелище ждало их впереди.

Увидев Пирамиду, Анатолий и Николай, одновременно ахнули и в течение нескольких минут созерцали символ рублевского могущества. Чтобы сдвинуть их с места, Юрию потребовалось приложить определенные усилия.

– А здесь можете противогазы снять, – предложил Корнилов на первом наземном уровне. – Да и переодеться вам не помешало бы. Уж очень на бродяг похожи.

– На себя посмотри! – весело огрызнулся Томский, рассматривая через стекло пульт управления и вытянувшегося в струнку охранника. – Нам – простительно, а вот тебе… Не похож ты, Юра, на фараона, совсем не похож. Прям поражаюсь, как тебе еще здесь честь отдают!

– Все мы хороши…

Корнилов провел гостей вверх по лестнице, остановился перед люком, ведущим в лабораторию.

– Хила – мужик с причудами. Так что ничему не удивляйтесь.

Удивляться пришлось самому Юрию. Сидевший в своем инвалидном кресле Хила выглядел так, словно пытался оправиться от тяжелой болезни. Лицо его было бледным, губы тряслись, а глаза бегали, не задерживаясь ни на одном предмете.

– Что с вами?! – Корнилов проследил за взглядом Хилы. – Вы не больны? Потеряли что-нибудь важное?

– Здоров, спасибо, здоров. Не то, чтобы потерял, – астролог покачал головой. – Но найти, к сожалению, не могу. Кто эти молодые люди?

– Мы из Метро, – выступил вперед Томский. – Я – Анатолий, это – Николай.

– А как зовут милого зверька?

– Шестера.

– Ну-ка, иди ко мне, Шестера. Не бойся старика.

Ласка оказалась на удивление сговорчивой. Она запрыгнула к Хиле на колени и с удовольствием подставила спину для поглаживания.

– Теперь рассказывайте, что заставило вас совершить такое длинное путешествие, – Хила начал оживать. – Подозреваю, что случилась какая-то беда.

– Именно. Эпидемия. Люди на моей станции болеют и умирают. Один доктор назвал болезнь бронхитом мутантов и сказал, что лекарства от него пока не создано.

– Он ошибается, Анатолий. Простительно, поскольку не знает о моих работах. Если можно, подробнее о симптомах.

Выслушав Томского, Хила потер руки и прищурился, как кот на солнце.

– Интересно. Очень интересно. Инкубационный период, говорите… Так-так. Отлично. Испытать свое лекарство, да еще в масштабах Метро. Замечательно! Вы возвращаете меня к жизни! Я и мечтать не мог о таком эксперименте!