Им вольные ветры свободу несут,
А птицы на ветках дрожат на весу.
Все помнится птицам железная клеть,
Откуда не всем удалось улететь.
Вольные птицы, не надо бояться!
Пусть ночью вам сны только в радугах снятся!
Ни пули, ни крик, ни продажная рать,
Ни главный орел, что послал умирать!
А птицы на ветках дрожат на весу,
Не веря тому, что их крылья спасут!
Что брошена в яму тюремная клеть,
Что можно им снова свободно лететь!
Вы вольные птицы, не бойтесь полета!
Пусть крылья подбиты, и нет уж кого-то!
В далеких мирах, в поднебесье восславьте
Безвинно убитых, в мучениях павших!
Скорбно дышит земля в безымянных могилах,
Клокочет порой с необузданной силой.
Солнце, в гневе сгорая, по небу плывёт,
Живых на Земле к покаянью зовет!
Вам крылья даны, небеса, для полета!
Вы духом сильны, что так важно для взлета!
Поддержат вас, знаем, родные птенцы,
России могучей другие певцы.
А птицы в полете дрожат на весу,
Не веря тому, что их крылья спасут,
Что брошена в яму железная сеть,
И можно им вновь с громкой песней лететь!
Летите же, птицы! Летите орлами!
Ведь души погибших и с вами, и с нами!
В далеких мирах, в поднебесье восславьте
Безвинно погибших, в мучениях павших.
Исповедь
Смертельные трюки под куполом с детства
Я совершала, не зная про нить,
Связавшую душу с великим наследством,
С генетикой рода, мне давшую жить.
Я кувыркалась на брусьях трескучих,
Страховку над бездной себе не беря!
Босою носилась по стерням колючим,
И груз весь житейский брала на себя.
Стояла открыто на жизненной точке,
Не ведая страха и меры порой.
Не потому ли у младшенькой дочки
С детства тревожный характер такой?
Не потому ли покоя мне нету?
И нет тишины ни на час, ни на миг.
И носит меня бесконечно по свету
Тот прежний, все помнящий раненый крик?
Люди одного века
С каждым годом — круг не тесен!
Застолья реже хоровод!
Печальней звук коротких песен.
И гость стареющий не тот.
Все беспараднее общенье,
Белее гостя голова,
И тост любви без вдохновенья!
Притихшей трапезы слова.
Замолкли радостные звуки.
Одно круженье, без вина.
Все ближе час земной разлуки,
А мыслей мудрых — вышина.
Надежда
Снесут, оставят на погосте,
И скажут добрые слова,
Вздохнут, помянут тебя гости,
В душе подумают: не я!
Пока не я. Еще годочек.
А может, больше проживу?
А может быть, еще пяточек?
А может, больше протяну?
Надежда. Снова ожиданье.
Мы все еще чего-то ждем.
Не сладок мир теперь свиданий!
В надежде все ж пока живем.
Дух отца
Дал мне папа имя латышское.
И фамилию папа мне дал.
Его отчество тоже не лишнее.
Если папа об этом бы знал!
Так, пройдя через боль и лишения,
Поднялась на вершину земли!
Твое имя, презрев все гонения,
Вознесу я в другие миры!
Воскресила безлюдно убитого,
Среди ярости дикой — отца!
Ты прости, что из детства побитого
Не припомню ни глаз, ни лица.
Мой отец. Он — латыш. Гены — вольные.
Без забрала иду по земле!
Не приемлю дела подневольные.
Дух отца-бунтаря — все во мне!
К покаянью не зовут
Замерзают воды холодные,
Тень загубленных бродит в ночи,
Стонут души людские, безродные
Убиенных в рассветном пути.
Называли врагами народными
Мать, отца, неповинных детей,
Умирали в бараках голодными,
От безумства «великих» людей.
Говорила спасибо я Сталину
За счастливое детство свое.
Но доселе судьба моя рваная
Не покинула сердце мое.
Уплывают с холодными льдинами,
Чуть оттаяв, до устья плывут
Судьбы тысяч ни в чем не повинные
К покаянью, устав, не зовут.
Судьбы
Двадцатый год и год тридцатый!
В шеренге строем аль вразброд.
Кто забежал? Отстал от даты?
Кто раньше? Позже упадет?
На пятки сзади наступают.
Прорваться бойкий норовит.
За горизонтом люди тают.
Костер закатный там горит.
В клубок наматывая нервы,
В инфаркте зажимая боль,
Идет толпа, толкая землю,
И выжимая в спинах соль.
Что впереди? То все — далеко!
Что позади? Короткий сон.
Реально чувствовать — жестоко.
Осознавать — печальный стон.
За горизонт уходят люди.
На край уж новые встают.
И каждый думает: что будет?
Но к горизонту все идут.
Любовь моя
По багровеющим полоскам
Закат разрезан вдоль земли,
Любовь моя, подобно блесткам,
Сверкает отблеском вдали.
Я растворилась вся в любви.
Она — всевышнего награда.
Она и явь. Она и сны,
И от беды моя ограда.
Стремится к солнцу колосок.
Его не раз дождем кидало.
Но он подрос и стал высок.
Его любовь к земле спасала.
Ты покидаешь мои сны.
Лучи закатные сгустились.
Любовь моя, мечты мои
В закате жарком растворились.
Раздел 3. ПРЕКРАСЕН МИГ РОЖДЕНЬЯ МУЗ* * *
Какой туман окутал лес!
Похолодало, видно, ночью.
Роса, упавшая с небес,
Все окропила сочно-сочно.
Сквозь пелену встает рассвет,
Румяным бликом озаряя.
На семь цветов распался свет,
Искрит, на капельках играя.
Прекрасен миг рожденья муз —
Душа невольно в трепетаньи,
Слетает с сердца тяжкий груз
И ангел принял покаянье.
Прекрасен миг рожденья муз.
***
Пахнет глушь смолистыми кореньями,
Где-то тяжко ухает сова.
Лес наполнен мрачными виденьями,
Что ни куст — причуды, терема.
У корней прогорклого осинника,
Положив на землю облака,
Бродит ночь пахучими низинами,
Словно ищет клады тайника.
На лугу, в траве густой, некошеной,
Где стоит багульника дурман,
Где пасутся одиноко лошади,
Стелет ложе утренний туман.
1980 г.
***
Созвездья бледные погасли.
В тумане теплится рассвет.
Среди берез тропой неясной
Скользит по травам росный след.
В лесу лукавая кукушка
Еще не мерила года.
Над речкой к сказочной избушке
Плывут туманные стада.
Склонились ивы в сизой дымке
Над бледной гладью родника.
Заря в пылающей косынке
Вскрывает клады тайника.
Корона в небе золотая,
В червонцах алого венца
Плывет,
Край неба поджигая,
И нет красе земной конца.
1981 г.
***
Стоит камыш над речкой свечкой.
Он стережет утиный дом.
Дуб распластался над крылечком.
А в доме пахнет молоком!
А в доме хлебом пахнет вкусно,
На окнах — красная герань.
На сердце радостно и грустно.
Иду росой, вдыхаю рань.
Замашки города иные,
Иные ритмы, даже гром!
Слышны деревни позывные:
Баран заблеял за углом,
Петух прочистил горло лихо,
Гусь возле речки гоготнул —
И вновь кругом светло и тихо.
Камыш задумчиво вздохнул.
Шуршнет пожухлая солома.
Калитка скрипнет на ветру.
Журавль колодезный у дома
Слагает песню на юру.
1985 г.
***
В кузнях ближних, в кузнях дальних
Отзвенели наковальни.
В росах утренних прохладно.
Разнотравья запах острый.
Неторопкий, сильный, ладный
Взмах косцов по травам пестрым.
Ты послушай! Тонко-тонко
Сталь косы выводит звонко
Песню чудного завета,
Песню света, песню лета.
И солистке вторят хоры —
Трав нескошенных просторы.
1986 г.
Хлебное поле
Пляшет бойко за лесом зарница,
Хлебный запах повис над землей,
Нежно шепчется в поле пшеница
С тишиной, с тишиной, с тишиной.
В спелых росах задумались травы,
Над хлебами комбайны плывут,
Спать рассветы ребятам кудрявым
Не дают, не дают, не дают.
Даль без края в хлебах золотится,
Теплый ветер налит синевой,
Как тобой в этот час не гордиться,
Край родной, край родной, край тверской!
Солнце, в небе лучами играя,
По просторам идет не спеша.
До чего ты, Россия, большая,
До чего хороша, хороша.
1981 г.
***
Тропинка торопит,
По травам петляет,
Кого-то уводит,
Кого-то встречает.