русско-турецкой войны южные пограничные крепости были оснащены артиллерией, что должно было позволить перевести часть гарнизонных войск в состав полевой армии, а часть задействовать в строительстве Изюмской черты; однако претворение этой стратегии в жизнь столкнулось с определенными трудностями, поскольку производство пушек в Русском государстве все еще не было стандартизовано. Правительство, по-прежнему обеспечивая огнестрельным оружием пехотинцев, начало выдавать мушкеты и малообеспеченным рейтарам [Stevens 1995: 172–173; Бобровский 1885: 78]182. Недостатки этой системы военных округов тоже были вполне очевидны: в частности, сложный комплекс мер, разработанный властями для более равномерного распределения налоговых и воинских повинностей, оказался недостаточно эффективным, при этом фактически стер сословные различия между жителями Белгородского и Севского разрядов и привел к ухудшению их экономического положения.
Наконец, ключевую роль в противостоянии с Турцией сыграло то, что царскому правительству удавалось успешно сочетать политику колонизации степи и строительства оборонительных сооружений с дипломатией и военными действиями. В течение примерно тридцати лет борьбы с Османской империей за Украину и контроль над степью грань между войной и миром оставалась очень зыбкой. На практике это означало, что между службой в гарнизоне и в полевой армии не было особой разницы. В зависимости от политической обстановки или каких-то личных факторов человека могли после очередного военного смотра перевести из гарнизона в действующую армию и наоборот. Если давать более широкую оценку всей ситуации в целом, то строительство Изюмской черты и массовое переселение казаков Правобережья на восток стали следствием того, что Русское государство в полной мере осознало всю серьезность исходящей от Турции военной угрозы, а также свою неспособность победить Порту – ни своими силами, ни в коалиции с другими державами.
Несмотря на эти локальные успехи, русское общество было разочаровано исходом войны с Турцией; было очевидно, что реорганизация армии должна быть продолжена.
Реформа?
В 1678–1682 годах правительство Федора Алексеевича инициировало проведение целого ряда реформ. Институционально и политически эти преобразования, безусловно, были реакцией на продолжавшееся противостояние с Османской империей. Они пришлись на тот период правления царя Федора, когда тот наиболее активно лично участвовал в руководстве страной. В 1682 году, когда Федор Алексеевич умер, эти реформы еще не были завершены, и некоторые из них в итоге так и не были доведены до конца.
Целью этих преобразований была централизация и стандартизация государственного управления, и ключевая роль в этом процессе отводилась военной реформе. Ее первоочередной задачей, безусловно, было создание крупной армии современного типа. После 50 лет различных проб и компромиссов, была наконец предпринята попытка сформировать вооруженные силы, целиком состоящие из полков «нового строя». Для успешной реализации этого замысла требовалось преодолеть несколько серьезных препятствий. Если говорить о политической стороне вопроса, то самым сложным являлся вопрос о будущем служилого государства. А именно: достаточно ли интересы высших сословий Русского государства – его землевладельческой элиты будут согласовываться с новой военной реформой. Помимо простых конников (дворян и детей боярских) необходимо было принимать во внимание местнические притязания княжеских и боярских родов, которые рассчитывали на высокие командные посты в армии «нового строя». Также эта реформа должна была решить судьбу стрельцов, казаков и прочих служилых людей «по прибору», однако политический вес всех этих сословий был незначителен. Кроме того, правительству Федора Алексеевича предстояло решить сложную проблему совершенно иного рода: взяв за основу опыт последних десятилетий, создать эффективную военную администрацию, имеющую стабильное финансирование и опирающуюся на другие бюрократические структуры.
Начало военной реформе было положено судьбоносным декабрьским указом 1678 года183, где были четко прописаны критерии, которым должен был соответствовать человек, претендующий на место в элитных частях русской армии. Важно отметить, что принадлежность к высшему сословию по-прежнему была одним из условий несения такой службы. Для обретения этого престижного статуса необходимо было быть богатым землевладельцем, иметь знатное происхождение и личные заслуги. Только такие люди могли теперь служить в элитных частях вместе с равными им по положению дворянами. Членство в традиционных конных сотнях (так называемая сотенная служба) было зарезервировано за московскими служилыми чинами, которые владели по меньшей мере 24 дворами, а таких было сравнительно немного. Все остальные представители высших сословий, которых было абсолютное большинство, обязаны были проходить службу в полках «нового строя». Те из них, которые претендовали на место в кавалерии «нового строя» (рейтарском полку), обязаны были не только подтвердить знатность своего происхождения, но и обладать определенным количеством земли (меньшим, чем у дворян на сотенной службе), а также иметь стаж безупречной государевой службы. При этом вне зависимости от прежнего положения и знатности рода помещики, которые были слишком бедны или в прошлом уклонялись от несения воинской повинности, обязаны были с этого момента служить в солдатских полках вместе с простолюдинами.
После вступления в силу этого указа связь между социально-экономическим положением человека знатного происхождения и его местом несения службы стала еще более четкой и жесткой, чем при прежней системе, где все было построено на негласных договоренностях184. Так, например, до 1678 года провинциальный помещик теоретически мог повышать свой социально-политический статус, делая военную карьеру, и со временем дослужиться до московских чинов, то есть получить назначение в столицу, а затем и попасть ко двору. На практике в конце XVII века такое возвышение было событием исключительно редким [Павлов 2000: 230]. Отчасти это было связано с тем, что большинство провинциальных помещиков были бедны; знатность происхождения других, особенно тех, кто жил в отдаленных уголках империи, вызывала большие сомнения. С другой стороны, многочисленные случаи перехода в московские служилые чины в начале столетия, расцвет фаворитизма в последние годы правления Алексея Михайловича и в начале царствования Федора Алексеевича, а также постепенный захват представителями главных боярских родов высших административных должностей в Русском государстве привели к тому, что продвижение по службе было значительно затруднено185. Указ царя Федора всего лишь официально зафиксировал статус-кво. Теперь помещики, состоявшие на службе в 1678 году, должны были до своей смерти выслужиться в московские чины. В противном случае их потомки навсегда лишались шанса попасть в столицу и поступить на престижную сотенную службу. В течение одного поколения должна была сформироваться закрытая военная аристократия. То же касалось и службы в кавалерийских полках «нового строя» – согласно указу, она была доступна только для людей из высших сословий. При этом «представители элиты», попавшие в пехоту, вскоре должны были лишиться многих традиционных атрибутов своего высокого социального статуса.
Эти реформы окончательно закрепили за полками «нового строя» главенствующую роль в армии Русского государства. Вместе с тем очевидно, что правительство царя Федора не смогло (или не захотело) изменить положение дел, при котором место несения военной службы зависело от принадлежности к тому или иному сословию. Напротив, указ 1678 года в еще большей степени сделал Русское царство служилым государством, в котором у каждого сословия были определенные повинности; в этом плане федоровские реформы ограничились полумерами, не затронув сути. В основе этого указа лежала идея о том, что несение военной службы является почетной обязанностью. Вместе с тем перевод большей части помещиков в пехоту еще сильнее отдалил мелкопоместное дворянство от высшей знати и ее привилегий. С практической точки зрения это было мудрым шагом, который отвечал пожеланиям политической элиты Русского государства. Также важно учитывать, что эта реформа была частью комплекса мер, целью которых была централизация и стандартизация государственного управления России.