– Это с какой же стати к молоденьким девушкам такое отношение? – улыбнувшись словам шута, переспросил я.
– Так ты сам же подал такое прошение высшему дану, – воскликнул Фрик и, подняв вверх кривой палец, процитировал, – «Дабы не склонять юных девиц к бездельной и разгульной жизни…». Вот Горгот Безумный его и утвердил!
– А в сопровождении господ данов юным сельским девушкам въезд в столицу, значит, разрешен?! – Насмешливо переспросил я.
– А рескриптом высшего дана Гарольда Безухого любые будущие постановления высших данов, ущемляющие уже установленные законные права вольных данов не имеют силы! – Немедленно ответил Фрик.
– Ну-да, ну-да, все правильно, – неожиданно для шута поддакнул я, – вольный дан, конечно же, является самым лучшим гарантом трудолюбия и… э-э-э… нравственности молоденькой сельской девушки…
Мы и дальше продолжали перебрасываться столь же несерьезными репликами, и за этим шутливым разговором я как-то отвлекся от развала, воцарившегося с нашей стороны тракта. А вскорости вдали показались стены города.
Когда до ворот осталось не более полукилометра, Фрик снова завопил своим высоким фальцетом, правда, содержание своих воплей свой он несколько изменил:
– Дорогу сияющему дану Тону, светочу Высокого данства и сопровождающим его лицам!!! Дорогу сияющему дану Тону, светочу Высокого данства и сопровождающим его лицам!!!
Не знаю, что уж там подействовало – вопли Фрика или мои знаменитые доспехи, но только при нашем приближении стражники, охранявшие ворота, подняли свои алебарды и застыли по стойке смирно. Мы трое беспрепятственно проехали в город, и Фрик с неожиданным облегчением проговорил:
– Ну вот и прекрасный город Мерана – столица Высокого данства!..
– Ты это так сказал, словно боялся, что тебя в этот прекрасный город не пустят! – Усмехнулся я.
– Так это было вполне возможно… – ответил шут, – я ведь, официально не состою на службе у сияющего дана, и если бы стражники спросили об этом, мне пришлось бы ответить правду.
– Почему?.. – удивился я, – нам ничего не стоило сказать, что ты состоишь на моей службе!
– Нет! – Резко воскликнул Фрик, остановившись, – я не поступлю больше на службу ни к одному дану данства, даже если буду помирать с голоду!!!
И не давая мне снова задать вопрос «почему?», он перевел разговор на другое:
– Теперь нам придется расстаться!
– Почему? – Задал-таки я свой вопрос.
– Потому что сияющий дан направится, как и полагается, в резиденцию высшего дана, где для него выделены постоянные апартаменты, а мы с Марой попробуем найти себе пристанище где-нибудь в городе. – Шут вдруг улыбнулся и лукаво поинтересовался, – или господин сияющий дан собирается взять девушку с собой?..
– А разве вы оба не можете поехать вместе со мной?.. – Несколько растерявшись, поинтересовался я.
Фрик отрицательно покачал головой:
– Я же уже сказал, что не состою в свите сияющего дана, а во дворце моим положением обязательно заинтересуются… как, кстати, и положением Мары, если она решиться ехать с тобой.
– Я, пожалуй, останусь с господином Фриком! – Немедленно воскликнула девчонка.
– Стало быть вы меня бросаете! – Со всем возможным высокомерием констатировал я.
Фрик шутовски поклонился, но, выпрямившись, успокоил меня:
– Если господин сияющий дан решит покинуть столицу и захочет чтобы мы его сопровождали, пусть даст знать в гостиницу «Веселый тролль».
– А мне, стало быть, надо направляться во дворец высшего дана?.. – Задумчиво проговорил я, – интересно, в какой стороне этот дворец искать?..
Мара посмотрела на меня с большим удивлением, а вот Фрик не удивился нисколько. Вскинув руку, он показал кривым пальцем вперед, вдоль улицы, и вверх:
– Сияющий дан видит вон тот шпиль?
В километре от того места, где мы стояли, улицу перегораживали невысокие домишки, и над их крышами действительно золотилась тонкая игла шпиля, украшенная на самом конце странным, кривым утолщением.
– Вижу! – Подтвердил я.
– Это и есть резиденция высшего дана. Шпиль установлен на крыше любимой беседки Горгота Безумного.
– Я еще раз взглянул на тонкую, блестящую иглу, четко выступавшую на фоне слегка темнеющего неба и подумал, какой же это высоты должна быть любимая беседка Горгота, если украшающий ее шпиль торчит над крышами домов. Однако, обсуждать эту тему со своими спутниками я не стал, а вместо этого, улыбнувшись Маре, кивнул шуту:
– Ну что ж, желаю вам хорошо устроиться и… проследи, чтобы девушку не обижали.
После этих слов я тронул Пурпурную Дымку и двинулся в указанном шутом направлении.
Прохожих в вечернем городе было совсем немного, словно это была не столица высокого данства, а какой-нибудь районный центр моей родной области, где население укладывается спать сразу после программы «Время», а две-три дискотеки вполне вмещают всех имеющихся в городе гуляк. И дворец высшего дана я нашел точно так же, как нашел бы городскую управу в любом райцентре – я просто продвигался к центру города и наконец выехал к широкой прекрасно замощенной площади, на противоположном краю которой располагался дворцовый комплекс. Это, в самом деле, был не просто дворец – резиденция высшего дана состояла из целого ряда зданий, обнесенных высокой кованой оградой. Прямо напротив улицы, по которой я выехал к дворцовой площади, располагались огромные, уже закрытые ворота, около которых виднелось четверо караульных в роскошной ярко-красной форме и высоких «боярских» шапках. Двое из них стояли неподвижно, а двое вышагивали вдоль воротных створок, эффектно акцентируя повороты.
Несколько минут я рассматривал дворец, особенно меня заинтересовала крыша главного шестиэтажного здания, украшенная… беседкой со шпилем, а затем медленно двинулся в сторону ворот, в надежде убедить караул вызвать кого-нибудь из начальства.
Однако, не успел я добраться до середины площади, как у ворот началась непонятная суета. Нет, караул продолжал свои пешеходные экзерсисы и, казалось бы, не обращал внимания на мое приближение. Но за оградой началось мельтешение людей в ливреях, появилось несколько человек с факелами, а у огромных центральных дверей суетилось человек пять, причем трое из них елозили по ступеням парадного входа. Подъехав немного ближе, я понял, что дворцовые службы готовятся к встрече какого-то важного лица. От парадных дверей до ворот дворца раскатали широченную ковровую дорожку фиолетово-красных цветов, с обеих сторон дорожки выстроилось человек двадцать слуг с факелами, возле самых ворот появился здоровенный белобородый старик в отблескивающем золотом одеянии и с огромным посохом в руке, а в шаге позади него столпилось еще несколько празднично одетых людей.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});