Вот почему в 1968 г. ученый мир был взволнован сенсационным открытием. В селе Бурсомон были обнаружены самые древние тома «Ганжура».
Что же обнаружили в Бурсомоне? Может быть, пятый комплект, завезенный отдельно от четырех?
«Скорее всего, — подумал я, — ламы в тревожные годы решили спрятать агинский „Ганжур“ в чикойской тайге, подальше от глаз людских. А потом как-то так получилось, что книги навсегда осели в селе Бурсомон, где стали собственностью чикойских бурят».
На деле же все обстояло по-иному. Старожилы Бурсомона рассказали мне, как «Ганжур» попал в их село.
Еще в 1881 г. на окраине бурятского поселения стоял небольшой дусан. В 1900 г. он был переведен в Бурсомон. Местные буряты-богачи стремились к тому, чтобы в их дугане все было как в настоящем дацане, и не жалели денег и скота на пожертвования. К дугану было приписано около двадцати лам, которые держали хувраков-послушников, готовящихся к духовной карьере.
Среди учеников, обучавшихся у лам, особенно выделялся умом и необычайной памятью Тундуп Бологоев. Он был отдан в дуган еще мальчиком и к семнадцати годам овладел монгольским и тибетским языками, а кроме того, прошел полный курс ламаистского вероучения. Он перечитал все религиозные сочинения, собранные в дугане, но это его не удовлетворяло. Юноше хотелось продолжить образование. Однако о поступлении в Петербургский или Московский университет жителю такой отдаленной окраины не приходилось и мечтать. Оставался один путь — дальнейшее совершенствование религиозных знаний. Но даже этого нельзя было сделать в Бурсомонском дугане.
Тундуп пользовался уважением местных жителей. Он обычно принимал участие во всех праздничных богослужениях, хуралах, торжествах, и его всегда сажали на самое почетное место. Когда в Бурсомоне появлялись заезжие ламы из Монголии или Тибета или царские чиновники, молодого человека всегда знакомили с ними. Он был гордостью улуса.
Отец собирался женить Тундупа на богатой наследнице, но юношу манили далекие страны. С большим вниманием и интересом слушал Тундуп рассказы гостей, приезжающих в Бурсомон, о Тибете, Индии, Цейлоне (Шри Ланке) и других странах.
Летом 1890 г., после очередного религиозного праздника, сопровождавшегося пиром, стрельбой из лука и скачками, Тундуп решил покинуть родной улус. Он взял лучшую лошадь отца и оставил родным записку, в которой сообщал, что уезжает в Тибет.
Тундупу удалось благополучно миновать пограничные заставы, и через несколько дней он очутился в Монголии. Добравшись до Урги, Тундуп продал коня и в одеянии нищего ламы отправился на юг. По дороге он пристал к старому ламе, и они вместе отправились к границе Китая.
В пути священники совершали по просьбе населения различные требы и собирали подаяние. Через три месяца они достигли границы, но тут пожилой лама, побаивающийся китайских дозорных и хунхузов, повернул обратно. Тундуп отправился дальше пешком один. Только через год дошел он до Тибета — заветной цели своего путешествия.
Он мечтал окончить духовное училище в резиденции далай-ламы. С толпой бродячих лам, убогих и нищих, которые шли на богомолье в Лхасу, он добрался до самого сердца Тибета, выдавая себя за местного жителя.
Тундуп приобрел друзей и устроился работать помощником ламы-типографа. Он участвовал в отборе рукописей для печати. Типография печатала их старым, ксилографическим способом, которым издавались тогда религиозные книги. Работа шла медленно. Например, на печатание «Ганжура» уходило семь-восемь лет. Тундуп хорошо знал грамоту и оказался для ламы полезным помощником. Здесь-то он и познакомился впервые с текстами «Ганжура» и «Данжура». Возможно, в это время и родилась у юноши мысль о приобретении «Ганжура» для своего дугана.
Через некоторое время Тундупу удалось стать послушником в монастыре, где он продолжил свое образование. Учиться ему пришлось целых восемнадцать лет; в этом нет ничего удивительного, так как считалось, что только на изучение «Ганжура» и «Данжура» требуется лет двадцать.
Курс обучения закончился, и Тундупу оставалось только сдать экзамен на степень ученого ламы. Он уже начал переговоры со своими друзьями в типографии о покупке одного экземпляра священной книги, как вдруг был неожиданно схвачен местными властями и посажен в тюрьму. Выяснилось, что Тундуп не тибетец, а бурят из России, и ему. скрывшему свое происхождение, чтобы поступить в монастырь, было предъявлено обвинение в шпионаже.
Проанглийская группировка, орудовавшая в Тибете, срочно организовала судебный процесс против ученого-бурята, и он был приговорен к смертной казни через повешение. Тундупа повели на казнь мимо дворца далай-ламы. Как раз в это время верховный правитель Тибета играл у ворот со своими друзьями. Такому поведению не следует удивляться: далай-лама в это время был еще очень молод.
Далай-лама обратил внимание на осужденного, расспросил его и, решив, видимо, что этот бурятский ученый может сыграть известную роль как распространитель идей ламаизма, приказал его отпустить. Он дал указание проэкзаменовать Тундупа, присвоить ему духовное звание и отправить назад в Бурятию.
Через месяц Тундуп, теперь уже дорамба-лама, был, готов к отъезду. Сначала он обошел все местные монастыри. Взяв с собой некоторое количество буддийских религиозных сочинений, он условился с друзьями; о покупке экземпляра «Ганжура». Сделка была закреплена специальным богослужением. Ее участники решили, что через год Бологоев приедет за священной книгой в город Ургу с деньгами. Друзья его тайно провезут туда книгу и передадут из рук в руки. Это был. большой риск, так как вывоз из Тибета книг по богословию, напечатанных в типографии далай-ламы, категорически воспрещался.
Тундуп возвратился в Бурсомон и сейчас же начал сбор средств среди верующих на покупку «Ганжура».
Летом 1909 г. буряты приехали на двадцати подводах в Ургу и привезли с собой, как рассказывают, слитков золота на тысячу рублей и серебра на семь тысяч.
Тибетские ламы доставили на верблюдах экземпляр «Ганжура» из Лхасы. В Урге, к общему удовлетворению, состоялся обмен ценностями, но Тундупу не удалось полностью расплатиться за священную книгу. Он вернулся в Бурсомон и вновь приступил к сбору средств. Полностью выкупить книгу Тундуп смог лишь в 1910 г.
Так маленький Бурсомонский дуган оказался обладателем ценнейшего источника по истории восточной: культуры.
Для хранения «Ганжура» было изготовлено два специальных шкафа с изолированными отделениями. В каждом отделении хранилось по четыре тома. Тома были обтянуты в несколько слоев разноцветным шелком. Кроме того, с обеих сторон они были обложены деревянными дощечками, стянутыми снаружи ремнями.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});