передайте ему наши соболезнования.
– Ваши?
– Он знает от кого, – рассмеялся алхимик и закашлялся. Его поднесенная ко рту рука окрасилась кровью. – И так будет до тех пор, пока он не откажется от престола и не вернет корону, кому должно.
Мужчина еще раз булькающе рассмеялся.
– Целителя, – скомандовал Реяр, опускаясь на колени возле упавшего, захлебывающегося кровью алхимика. Манкольм без раздумий убежал на поиски. Почему-то он ни секунды не усомнился в праве принца указывать ему.
– Бесполезно, противоядия нет, – радостно поставил в известность умирающий.
– Тебе повезло, – тихо прошептал демон, – она не умрет. Ваш яд не причинил вреда девушке. А сейчас отвечай на мои вопросы, быстро.
Реяр убрал личину, скрывавшую нечеловеческую тьму его глаз.
– Кто хотел убить сатино?
– Сатино? – хрипло повторил алхимик, побледнев. То ли усилилось действие яда, который он принял, то ли осознал, что чуть не наделал. – Она?..
– Да, и тебе очень повезло, что девушка уже в порядке, иначе я не позволил бы тебе умереть самому. Кто желает отречения императора?
– Го… Господин… Господин фон… – По остекленевшим глазам Яр понял, что ждать ответа уже бесполезно. Зло сжав зубы, он взглянул истинным зрением демона, стремясь словить душу, пока она не ушла. Но ее не было. Алхимик пошел даже на то, чтобы разрушить свою суть. Фанатик. Яр ударил кулаком о землю, вымещая свой гнев. Брата нужно было поставить в известность, пока эти глупцы не убили свою же госпожу.
Манкольм вернулся, когда все уже было кончено. Целитель, прибежавший с ним, только констатировал смерть.
– Спасибо, – сухо поблагодарил мнущегося подчиненного лорд, – скажите, чтобы позвали некроманта. Возможно, он сумеет разговорить его.
Реяр промолчал, помогать рыжему лорду в расследовании и открывать свои особые, не присущие оборотням способности не входило в его планы. Вот только эти фанатики… Ничего, и на них будет время, а пока пусть брат позаботится о сохранности сатино. Повесить на нее хранителя будет нелишним при таком желании у посторонних избавиться от их девочки.
– Он что-нибудь еще сказал? – вырвал Яра из раздумий Манкольм. И хоть язвительный старший принц никогда не нравился высокому лорду, проверить наличие неучтенной доступной ему информации следовало.
– Ценного – нет. Или вас интересуют все анатомические подробности пути, который он для нас проложил?
– Это будет излишне, – скривился рыжий лорд, хмурясь.
– В таком случае не смею мешать.
Демон развернулся и ушел, оставив лорда самого разбираться с открывшимися проблемами, а их у него оказалось немало. Да, пожалуй, эту ночь Яр не станет устраивать ему встряску в городе, пусть хоть немного отдохнет, если выпадет такой шанс.
Сайлейн очнулась, когда было еще светло, взглянула на целую лапу, встала на нее, выпустила-спрятала когти, и только убедившись, что все зажило, сменила облик. Вопрос, что пострадает за шерсть, решился сам. Один из ногтей после оборота стал образцом маникюра у целителей, обрезанный так, чтобы не поранить даже новорожденного.
Поднявшись с кровати, которую теперь стоило не только перестелить, но и поменять – так сильно она была испачкана, Сайлейн, захватив вещи из гардеробной, отправилась смывать с себя свою и чужую кровь. И если к своей она относилась терпимо, как к чему-то нейтральному, то от чужой хотелось избавиться во что бы то ни стало, чтобы не осталось ни пятнышка, ни дурманящего запаха, который был приятен зверю – все-таки результат его охоты, но отвратителен человеку.
Буквально сдирая с кожи чужую кровь, Сайлейн постепенно возвращала себе спокойное отношение к происходящему. Хотели убить? Как будто это в первый раз. Да каждая ее вылазка могла так закончиться. Девушка задумалась, намыливая мочалку. Нет, все-таки не могла. Сдали бы властям за награду – это выгоднее. Но убивать… И этот запах, нет, не яда, другой, за которым она туда пошла. Кто из ее круга мог быть причастен? Кто так хотел ее смерти?
– Лейни, ты здесь? – Яр постучал в дверь.
– Да, уже скоро выйду. Подождешь?
– Не торопись.
Сайлейн, разумеется, не послушалась, смыла с себя остатки мыла, высушила полотенцем волосы, чтобы не продуло на сквозняке. Чихающий оборотень – позор для всей расы.
На этот раз Яр для разговора выбрал кабинет. Когда она вошла, он стоял у окна, рядом по подоконнику прохаживался рошаль, про которого она почти забыла и теперь испытывала чувство стыда.
– Что-то случилось? Как император? Уже выяснили, кто хотел его убить?
Демон обернулся, с грустью посмотрел на нее, коснулся мокрых волос.
– Нет, не выяснили. Но убить хотели не его, а леди Каталину.
– Меня? Ты уверен? – нахмурилась девушка. – Но яд борки для меня не представляет угрозы.
– Для тебя, а что они знали про леди?
– Что она из Тааль-Ена. Это все знали.
– Хорошо, от ран тоже умирают, а яд был бы доказательством того, что убили тебя твои же родичи. Формально, конечно.
– А реально?
– Смерть леди должна была стать очередной демонстрацией императору. Еще один фанатик передал ему своеобразный привет с требованиями. И я не знаю, смеяться или плакать, но делают они это во имя тебя. Ирония судьбы: чуть не отправить на тот свет того, кого они хотят видеть на престоле.
– С чего ты взял, что именно меня?
– Да, немного ошибся. – Девушка выдохнула с облегчением. – Или тебя, или твою сестру. Первая линия престолонаследования.
– Но они же не знают, что Сайлейн и Каталина одно лицо, и сказать мы не сможем…
– Ничего не бойся. Ресьян временно оставляет Роеден и присоединяется к нам до конца этого цирка с отбором. В его присутствии открыть портал будет даже проще.
Едва закончив разговаривать с некромантом, Манкольм выругался и поспешил вернуться в резиденцию. Только что ему передали, что Вильгельм очнулся, и рыжий лорд хотел спросить лично у друга, почему он поступает так необдуманно. Да, девушка могла пострадать, но регенерация оборотней во много раз лучше, чем у людей. О чем он вообще думал, так подставляясь?
Благодушия лорду не добавляло и известие о том, что вернуть душу алхимика невозможно, но не это обстоятельство заставляло Манкольма раздражаться. Некромант не только вычислил время смерти мужчины, но и восстановил общую картинку произошедшего. Принц-оборотень о чем-то говорил с алхимиком, и тот перед смертью пытался ответить. Его высочество же не посчитал нужным поделиться с лордом этой информацией, а добыть ее насильно… Манкольм не представлял себе, как можно незаметно осуществить вмешательство в разум принца. Только если он сказал что-то подопечной… Но и девочка вряд ли будет гореть желанием выложить ему все как на духу, не тот человек, не тот уровень доверия.
Манкольм остановился и рассмеялся: