— Он болен, — гнул свое Правитель, не желая, чтобы Скални отдал пару крыльев.
— Это неважно, — заявил Южный, кидая, в ящичек черный камень.
Его примеру последовали остальные судьи-летатели, Правитель же демонстративно бросил белый камень.
* * *
Падение Гарта усилило неприязнь между летателями и студентами «Деревянных Крыльев». Проходившие в сгущающемся мраке и грозовых облаках послеполуденные игры не имели особого успеха. Восточная с Кошачьего Острова, виртуоз фигурного пилотирования, в последнюю минуту отказалась от участия в дружеских соревнованиях, а некоторые другие летатели и вовсе отправились на родные острова. Керр, единственный из студентов посетивший игры, рассказал, что зрители изнывали от скуки, и все их разговоры были о Гарте.
Вул подошел к Релле и предложил:
— Пройдемся в таверну и отметим нашу победу, а заодно послушаем, что о нас болтают люди. Может, поставим монетку-другую на завтрашние поединки.
— Мне нечего праздновать, — угрюмо ответила Релла. — Летала я сегодня из рук вон плохо и победы не заслужила.
— Твои победы или проигрыши не имеют ничего общего с заслугами. Пошли. — Вул схватил Реллу за руку и попытался поднять на ноги, но та со злостью вырвалась.
— Тебя ничуточки не волнует, что случилось с Гартом?
— Нет. Да и тебя, скорее всего, тоже. Ведь тебе было бы выгоднее, чтобы он утонул. Тогда судьям волей-неволей пришлось бы отдать его крылья тебе, а теперь они непременно попытаются тебя надуть. Марис, выйдя из себя, воскликнула:
— Замолчи сейчас же, Вул!
— Не вмешивайся, летатель, — отрезал он. — Разговор касается только меня и Реллы.
Релла вскочила на ноги.
— Почему ты всех ненавидишь?! Ты жесток даже с Марис, а она постоянно помогает тебе. И о Гарте ты сказал такое!.. Он был добр ко мне, а я, неблагодарная, вызвала его на поединок. Это из-за меня он чуть не погиб. Как ты смеешь!
Лицо Вула застыло неподвижной маской.
— Понятно, — сказал он бесстрастно. — Если ты так печешься о летателях, то отправляйся к столь любезному твоему сердцу Гарту и откажись от его крыльев. А я тем временем пойду отпраздную свою победу.
Он повернулся и зашагал по песку к дороге, ведущей в таверну.
Марис, взяв руку Реллы, предложила:
— Может, действительно, навестим Гарта?
— А можно? Марис кивнула.
— Он и Риса занимают большой дом всего в полумиле отсюда. Гарту нравится жить вблизи океана и пристанища летателей. Пойдем узнаем, как он себя чувствует.
Релла выразила нетерпеливое согласие, и они тут же отправились в путь. Хотя Марис и опасалась недружелюбного приема в доме Гарта, забота о друге переборола страх.
Беспокоилась она напрасно. Открыв дверь, Риса расплакалась, и Марис поспешно обняла ее.
— Входите же, входите, — бормотала Риса сквозь слезы. — Он вам будет рад.
Гарт лежал на кровати, голова покоилась на подушках, ноги были прикрыты лохматым шерстяным пледом. Завидев в дверях гостей, он приподнялся на локтях, на его осунувшемся бледном лице заиграла искренняя улыбка.
— А, Марис! — как всегда во весь голос вскричал он. — И с ней бесенок, отобравший у старика Гарта крылья! Проходите же. Поговорите со мной. А то Риса лишь причитает, ахает да охает. Даже кружечку эля больному не принесет.
Марис, улыбнувшись, заявила:
— Эль тебе ни к чему.
У изголовья кровати она наклонилась и коснулась губами лба Гарта. Релла в нерешительности топталась у двери. Гарт, посмотрев на нее, серьезно сказал:
— Не бойся, Релла, я не сержусь на тебя. Подойдя к кровати, девушка встала рядом с
Марис и спросила:
— Ты, правда, не сердишься?
— Нет. Риса, принеси гостям стулья. — Через минуту стулья стояли у кровати, Марис и Релла уселись, и Гарт добавил: — Если откровенно, то, когда ты вызвала меня, я был в ярости…
— Извини. — Релла опустила глаза. — Я не хотела причинить тебе боль.
— Тебе не за что извиняться. Купание в море привело меня в чувство. Крылья твои, Релла.
Та смотрела на него широко открытыми глазами.
— А чем же займешься ты, Гарт? — спросила Марис.
— Все в руках шарлатанов-лекарей. Если мне повезет и я встану на ноги, то займусь торговлей. Я отложил на черный день достаточно железа, думаю, хватит на покупку корабля. Буду путешествовать, торговать. Увижу другие острова… Хотя, признаюсь, мысль о путешествиях по морю меня слегка страшит.
— Сотни бескрылых путешествуют морем и ничего, живут, — как могла, подбодрила его Марис.
— Марис, помнишь, вы с Дорром часто смеялись надо мной, говорили, что я — прирожденный торговец?
— Конечно.
Проговорили они больше часа. Речь шла о торговцах и моряках, и, конечно, о летателях. Шутки Гарта неизменно вызывали у Марис и Реллы улыбки, сам он тоже поминутно смеялся. Подошла Риса. Гарт обратился к сестре:
— Дорогуша, не покажешь ли Релле наш дом? Риса, поняв намек, засуетилась:
— Конечно, конечно, у нас есть на что посмотреть.
Релла последовала за ней.
— Приятная девочка, — сказал Гарт, когда они с Марис остались одни. — И чертовски похожа на тебя. Помнишь, как мы впервые встретились?
Марис улыбнулась.
— Конечно. Ведь то был мой первый полет на Эйри и первая моя пирушка среди летателей.
— А помнишь Ворона? Он еще в тот вечер продемонстрировал свой знаменитый трюк.
— Такое разве забудешь!
— И ты обучила ему Однокрылого?
— Нет.
Гарт рассмеялся.
— А каждый на Скални уверен, что это именно так. Ведь мы помним, какими глазами ты тогда смотрела на Ворона. Если не ошибаюсь, наслушавшись твоих восторженных рассказов, твой брат Колль сочинил песню о бесстрашном Вороне.
— Да, было дело.
Гарт хотел еще что-то добавить, но передумал. Комната надолго наполнилась тишиной, и улыбка постепенно сползла с лица Гарта. Он беззвучно заплакал и протянул руки к Марис. Она села на кровать и обняла его.
— Ты знаешь… — Он попытался сдержать слезы и не смог. — Не хотел, чтобы Релла видела меня таким. Марис, я болен. Я чертовски болен. Я…
— О Гарт, — прошептала она, борясь со слезами. Ощущала она себя в эту минуту беспомощной девчонкой. Внезапно ей явственно представилось, каково оказаться на месте Гарта. Вздрогнув, она крепче обняла друга и нежно поцеловала в щеку.
— Заглядывай ко мне, — едва слышно попросил Гарт. — Я… Ты знаешь, дорога на Эйри мне теперь заказана… Ты понимаешь, что значит навсегда лишиться свободы и ветра… Но потерять вместе с ними и тебя, моего старого друга, я не хочу. Проклятые, проклятые слезы!.. Обещай, Марис, что будешь навещать меня!
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});