Несколько секунд смотрю на папу, потом спрашиваю:
- Почему?
- Это… Это может скомпрометировать…
- Влада? - заканчиваю я, папа кивает, неловко отводя глаза. Вот как, значит. - Потому что он ведет дела с его отцом?
- Да, - папа все еще не смотрит на меня. Я криво усмехаюсь. Вот так парой слов я оказалась лишена еще одного человека. Не слишком ли много последствий в этой истории?
Я снова молча киваю, встаю из-за стола и ухожу в комнату. Папа не останавливает, хотя чувствую, как смотрит мне в спину. Я ложусь на кровать, кутаюсь в одеяло. Некоторое время просто лежу, глядя перед собой.
Значит, мне нельзя общаться с Максимом. Не то чтобы я думала об этом, эти недели я мало о чем могла думать, но факт неприятный. Интересно, это Влад велел донести до отца данную мысль? Как часто они общаются, как ведет себя папа? Когда я уезжала из дома Влада, он был настроен воинственно, но сейчас выглядит, скорее, потухшим.
Я не могу его утешить и сказать, что он ни в чем не виноват. Если бы он не согласился, я бы никогда не познакомилась с Владом, и всего этого не случилось бы. Возможно, начала бы встречаться с Максимом, тем более учитывая его внезапно возникший ко мне интерес…
Возможно, была бы счастлива. Наверняка была бы. Мне ведь не с чем было бы сравнить. Я бы получила от Максима то, что ждала, и радовалась бы этому. Теперь уже ничего не будет. Ему отец тоже доходчиво объяснит, что с девочкой Ариной лучше не общаться. И он послушается, как иначе?
Впервые с девчонками встречаюсь в институте, они рвались домой, но я отнекивалась тем, что плохо себя чувствовала. Да и сейчас выгляжу так себе, что видно по их сочувственным взглядам. Они часто улыбаются ободряюще, прячут глаза, и не знают, что сказать. Потому что я попросила не поднимать тему Ярова.
Я просто хочу его забыть, мне кажется, это очевидно. Я не хочу рассказывать, проживать снова момент за моментом, я сотни раз попадала в них, пока лежала в болезни. Влад являлся передо мной размытой картинкой, в которой перемешивалось все, что было между нами: и первые встречи, и колкости, и ссоры, и секс, и простое глупое счастье, которое мне оказалось не по зубам удержать.
Это мне было достаточно того, что у нас есть. Это для меня мир сузился до Влада, и остальный был не нужен. И я по наивности думала, что у Ярова так же. Но нет, он старше, опытнее, мудрее, равнодушнее. У него всегда была другая жизнь помимо нас, и она оказалась важней. А может, и всегда была важней. А я была только приятной декорацией в его холостяцкой квартире на срок в несколько месяцев.
Тридцать первого декабря девчонки уговаривают меня пойти в бар, провести вместе время, проводить старый год. Я не хочу, для меня новый год всегда был светлым праздником, полным надежд, но не в этом году. Надежды разбились, новые пока не нашлись.
Портить настроение своим унылым настроением я не хочу, потому предупредила, что посижу с ними, а потом уеду домой. В баре оживленно, много людей, праздничная атмосфера, какие-то конкурсы. Я усаживаюсь в угол, утыкаюсь в меню.
Я уже хочу уйти, мне чуждо все происходящее, оно пугает меня. Эти кричащие пьяные люди похожи на карнавал монстров. Я устало тру висок, пытаясь сосредоточиться на блюдах.
- Ариш, - зовет Оля, поднимаю на нее глаза. Я уже привыкла к этому сочувствующему виду, не обращаю внимания. - Может, немного выпьешь?
- Не хочу.
Она переглядывается с Надькой и Светкой.
- Слушай, ну как бы там ни было, жизнь продолжается, - Надька подсаживается ко мне ближе, и я напрягаюсь. - Нельзя так зацикливаться на прошлом, надо идти вперед.
- Я думала, мы праздновать собрались, а не траурные речи читать, - говорю исподлобья, я почти физически ощущаю, как прячусь в свою скорлупу. Если они продолжат, я просто уйду. Осознание этого спасительного выхода позволяет немного расслабиться.
- Ладно, - Надя выставляет руки вперед. - Праздник значит праздник.
Мы больше не возвращаемся к этой теме, девчонки много болтают, наперебой рассказывают о чем-то, я только слушаю, понимая, что за этот месяц успела многое пропустить. Сначала болезнь, потом пришлось подтягивать хвосты, я в основном сидела дома с учебниками.
Я пропускаю момент, когда Надя говорит с Костей по телефону, потому его появление становится неожиданностью. Особенно в компании с Максимом и еще одним парнем. Они все навеселе, глаза блестят, на лицах улыбки.
Костя стряхивает с куртки снег, что-то рассказывая Надьке. Как они умудрились встречаться и остаться друзьями? Как так можно - просто смотреть на человека, с которым недавно была одна жизнь на двоих. А может, у них не была? Может, не все так как я - пропадают с головой?
Может, в этом залог нормальный здоровых отношений? Чтобы не выкладываться полностью, чтобы не стараться для второго, чтобы во главе был ты. Тогда потом и не так больно, и можно даже с улыбкой говорить и обниматься.
Максим садится рядом как-то резко, холодный с мороза, с горьковатым запахом алкоголя, он сейчас кажется мне очень далеким. Я поворачиваю к нему голову, разглядываю и не помню, что нас с ним что-то связывало, что у меня было что-то к нему.
Страшно как это: я казалась себе полной до краев чувств, я готова была отдавать их. А теперь я пустая, теперь мне надо самой взять у кого-то, чтобы наполниться. И этот человек точно не Максим.
- Арина… - он произносит мое имя и молчит, я смотрю, как тают снежинки на его длинных ресницах, превращаясь в маленькие капельки воды. - С наступающим.
Вздергиваю брови в удивлении, и правда забыла, что праздник. Киваю. Вокруг галдеж, а ощущение, что давящая тишина: такая сейчас между мной и Максимом.
- Я прощения хочу попросить, - пьяно произносит он, снова глядя на меня. Я хмурюсь.
- За что?
- Ну как… За все. За то, что я мудак. Что так поступил… Мне реально жаль, что я не познакомился с тобой раньше. И не понял, какая ты классная.
- Я тебя не понимаю, - смотрю на него. Он упирается в меня пьяным взглядом.
- Ну ведь это я сдал тебя отцу. Я записал наш разговор на телефон. Они хотели подставить этого твоего и искали способы. И отец велел мне найти с тобой общий язык. А потом они отрыли его любовницу, и я должен был встречать тебя у торгового центра, раскрутить на разговор… - он все это выдает, как по бумажке, очевидно, алкогольной концентрации хватает только на это. Я смотрю на него расширенными от изумления глазами, а внутри опять начинается дрожь.
Я отворачиваюсь, начиная заново осмысливать произошедшее. Ложь, все ложь с самого начала. Не было никакого интереса: Максима просто отец подослал.
Я вскакиваю, начинаю пробираться через людей, попутно извиняясь.