На следующее утро Шаваш мыл королю ноги в серебряном тазу, когда в шатер пожаловал разряженный придворный чиновник. Чиновник принес рисунки для монет, на которых король Аннар попирал шею несправедливого наместника, и осведомился, всем ли довольны государевы гости. Король сказал:
– Премного счастливы, но я вчера всю ночь не мог заснуть из-за запаха ваших светильников.
Чиновник завертел головой, и увидел, что в шатре стоят подаренные витые светильники, в форме изогнувшихся фениксов, наполненные благовонным чахарским маслом.
– У нас в горах, – сказал король, – делают так, – берут козий помет и смешивают с глиной и нефтью, и вставляют фитиль. Такие светильники и дешевле, и приятней запахом.
Чиновник озадачился.
– Право, – сказал он, – я в отчаянии, но вряд ли на дворцовых складах найдутся светильники из козьего помета!
Шаваш высунул свою головку и сказал:
– В кабачке «Шакадун» есть светильник из козьего помета – я знаю!
Что ж! Король надел на Шаваша поводок и поехал покупать этакое удобство. Спустились к берегу: там царила матросская суета, грузчики перекидывали арбузы, таскали мешки; портовые девицы вертели перед матросами задницами. Каких только судов там не было: круглые, как ореховая скорлупа, суда из Иниссы; длинные, как лещ, из Чахара; судно-губошлеп из Маиды, а вон и совсем глупая вещь, радусская лодка, обвязана веревками вместо железных гвоздей, через два года тонет…
По другую сторону реки тянулась неприступная стена, на стене сидели серебряные гуси, за стеной вздымались красивые, как сказка, башенки павильонов Государева Дворца.
Король повертел головой, вздохнул и сказал:
– Как прекрасен этот город! Сдается мне, что рай расположен в той части неба, которая висит над этим городом. Счастлив будет тот, кто его завоюет.
– Ба, – сказал Шаваш, – столица бедней Осуи.
– Экий вздор, – изумился король, – я был в Осуе. По сравнению со столицей это не город, а кочерыжка.
– На кого приятней смотреть, – спросил Шаваш, – на овцу или на павлина?
– На павлина, – сказал король.
– А кого приятней есть?
– Есть приятней овцу.
– Вот, – сказал Шаваш, – Небесный Город подобен павлину, а Осуя подобна овце. Половина этих кораблей, – и Шаваш показал на баржи у пристани, – плывет в Осую, но то, что мы прибиваем к стенам храмов, они прячут под замками складов. Они везут в свою Осую шелк и шерсть, фарфор и пряности, ковры и ожерелья, красную медь, белое серебро и желтое золото, благовония и курильницы, а что взамен они отдают нам? Одни бумажки.
– Ничего такого я не слышал от чиновников раньше, – сказал король, вспоминая, однако, разговор с Наном.
– Чиновники, – сказал Шаваш, – надутые люди. Разве могут они признать, что какой-то город богаче столицы? А вот спросите любого лавочника: он тут же скажет, что Осуя разорила столицу.
– Так-то оно так, – возразил варвар, – но самый богатый из Осуйских банкиров живет в доме, который скромнее самого бедного из дворцовых павильонов.
– Небесный город, – сказал Шаваш, – стоит за тысячу верст от границ, болота, леса и реки преграждают к нему путь. А Осую легко захватить: всякий, кто взберется на прибрежные горы, съест ее, как пирог с блюдечка. Поэтому осуйцы прячут свое добро. Кроме того, каждому, кто прикидывается бедняком, легче делать грязные дела. Семьдесят лет назад, например, Осуе сильно мешал город Дах, где делали дивные ковры. В это время к Осуе подступили варвары. Осуйцы сказали: «Мы бедны, не нападайте на нас, а лучше нападите на Дах». Варвары им ответили: «Нам не на чем доехать до Даха». «Это не беда, мы дадим вам суда, если вы заплатите за перевоз». Варвары согласились и напали на Дах. Вот они разграбили конкурента Осуи, и еще заплатили за перевоз, а осуйцы на эту плату скупили всех жителей Даха, обращенных варварами в рабов, и поселили их в своих мастерских. После этого они стали делать вдвое больше ковров и продавать их втрое дороже, и везде говорили: «Это не наши ковры, это ковры из империи. Мы бы рады продавать их дешевле, но жадные чиновники сами дерут с нас три шкуры».
Шаваш вздохнул и сказал:
– Если бы Осуи не было, то и империя была бы богаче, и варвары бы были богаче. А злые чиновники продают все добро империи в Осую, получают взамен одни бумажки, и скрывают от государя положение дел!
Через полчаса дошли до кабачка Шакадун, упоминавшегося в самом начале нашего повествования. Увидев светильник, горевший перед богом, король подскочил к нему с радостным криком сгреб его за пазуху. Потом направился к хозяйке, стоявшей за стойкой, и спросил, сколько она хочет получить за эту штуковину. Глаза хозяйки загорелись: она сразу сообразила, что с этого дела можно попользоваться.
– Во всем городе нет такого светильника, – заявила она, – я расстанусь с ним не меньше, чем за золотой!
Король возмутился:
– Ты меня принимаешь за невежественного варвара, женщина, – воскликнул он. – Да у нас такой светильник у живого торговца берут за два гроша, а у мертвого владельца – и вовсе даром!
И с этими словами он направился к выходу. Но хозяйка была женщина бойкая. Она вылетела из-за стойки, раскорячилась поперек двери и заорала:
– Ах ты бесстыжие твои глаза! Думаешь, если ты король, так тебе и воровать можно! А ну плати за светильник!
Король одной рукой подвесил светильник к кожаной петле на поясе, а другой взялся за меч, висевший по соседству, и заявил:
– Женщина! Как ты смеешь так разговаривать с будущим зятем императора! В жизни короли ласов не платили за покупки ничем, кроме как вот этим, – и тут король вытащил из ножен меч.
Бог знает, что последовало бы дальше, если бы в эту минуту с верхнего этажа поспешно не спустился заспанный хозяин, – за ним семенил Шаваш, отправившийся на поиски хозяина с первого же мгновения своего пребывания в кабачке. Шаваш настойчиво шептал хозяину на ухо, и нес за ним корзинку, в которой были еще три светильные лепешки из козьего помета, смешанного с нефтью и глиной.
– Господин, – закричал хозяин, – господин, – не слушайте вздорную рабыню!
Король повернулся к нему, и хозяин, запыхавшись, поклонился ему корзинкой со светильными лепешками.
– А, – сказал король, – так это ты владелец кабачка. Сколько же ты хочешь за свои лепешки?
– Помилуйте, – отвечал хозяин, – все мое желание – услужить вам. Эти лепешки – ничтожный подарок вашей милости.
Эти слова королю понравились, и, так как он не хотел, чтобы про него говорили, что он оставляет подарки без воздаяния, снял с запястья золотой браслет и отдал его хозяину.
После этого король выразил желание выпить чашечку вина, и уселся за длинный дубовый стол к тем или четырем лавочникам, которым случилось в этот момент быть посетителями кабачка.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});