мать глаза, в которых отчетливо читалась тревога, помешенная с гневом и неверием.
— О каком шансе ты говоришь, мама? Это смешно! То, что случилось ночью не означает, что мы вдруг забыли, что не терпим общества друг друга! Мы из разных миров, это ты понимаешь?! Мы никогда не сможем быть вместе!
— Это не так. Ты многого не знаешь, но и я не хочу рассказывать все, что знаю. Вы сами все скоро поймете. Созвонимся на Рождество, сынок, мне надо еще пробежаться по магазинам, — мать поцеловала его в щеку, стерла пальчиком след помады с его белой кожи и слабо улыбнулась. — Ах, да, тебе привет от отца.
Малфой не отреагировал. Он прекрасно знал, что тот ничего не передавал, а мать лишь имитирует образ благополучного семейства. Через пару секунд она ушла через камин, оставив после себя только тяжелый груз на душе.
Не имея сил ходить пешком, парень вызвал эльфа и аппарировал на кухню к домовикам, более чем уверенный, что Гермиона там. Не хотелось, но надо было поговорить. Десятью минутами ранее та залетела туда как фурия, прикрикнув на эльфа, и попросила побыстрее принести ей самое старинное вино, которое только имелось в погребах Малфой-Менора.
Она вышагивала по кухне и ловила взгляды домовиков, которые безукоризненно выполнили ее просьбу.
— Миссис Малфой, — обратился к ней Динки, — это Токайи, вино из саксонских погребов, датировано 1690-м годом.
Он протянул бутылку и поставил рядом бокал, а также сырную нарезку. Девушка молча наблюдала, как эльф взялся за крышку бутылки.
— Нет, я сама, — произнесла Гермиона и перехватила вино.
Быстро откупорив пробку, она немного поморщилась, когда прям с горла отхлебнула напиток. Резкий запах застоявшегося винограда ударил в нос, от чего ее чуть передернуло.
— Надеюсь, что оно меня и добьет, — равнодушно пожала плечами девушка и налила себе в бокал старинного напитка. — Динки, — вдруг позвала отошедшего эльфа к себе поближе, — я не миссис Малфой.
— Но вы жена молодого хозяина! — запротестовал эльф и покачал головой. Ему не были понятны все эти многоходовки. Появилась на гобелене, значит, жена!
— Я не давала согласия, это получилось случайно!
— Это не имеет значения, — вдруг раздался голос слизеринца. Он кинул взгляд на бутылку и мысленно представил, как бы отреагировал Люциус на то, что его самое дорогое вино выпила его новая невестка. Невестка, Мерлин!!! — Налей мне, Динки, — приказал Малфой и сел напротив Гермионы за маленький столик. — Мы что-нибудь придумаем и решим как развестись.
Гермиона подняла на него красные глаза, полные злости.
— Нет никаких мы, ясно?! Я не желаю находиться здесь больше! Мало того, что я оказалась заперта наедине с тобой в одном доме, так еще умудрилась каким-то образом стать миссис Малфой! Не огромная ли цена за пару оргазмов?!
Малфой пил вино и понимал, что изменить вряд ли что-то получится. Доверие, как лист пергамента. Один раз помнешь и он уже не будет новым, как не старайся выпрямлять, но даже Репаро не поможет. Но хуже всего было то, что он тоже был таким же заложником обстоятельств, как и она, однако верить этому Гермиона вряд ли станет.
— Какая же я дура, дура! — бормотала девушка, опершись лбом на свою руку, лежащую на деревянном столе.
— Самая настоящая, — кивнул Драко, у которого не было сил что-либо отрицать. Она подняла злой взгляд и нахмурила брови.
— Вот давай не надо только твоих подтявкиваний! Если я дура, то ты полнейший кретин!
— Идиотка!
— Алкаш!
— Полоумная алкашка!
— Трус!
— Извращенка!
— А вино полнейшее дерьмо! — подняла вверх руку девушка, не желая это продолжать.
— Согласен, — кивнул Драко и отодвинул бокал сухого элитного вина. — На вкус даже хуже, чем твой вареный глинтвейн.
Гермиона захныкала, просто давая маленькую возможность выйти наружу эмоциям. Она устало потерла лицо ладонями, пригоняя к нему кровь.
— Скоро свадьба Гарри и Джинни… И Рождество… Как я могу здесь спокойно сидеть и пропустить это все…
Малфой молчал. Перспектива и дальше быть запертыми не радовала его также, как и ее, но почему-то то, что она не хотела остаться здесь на рождественские праздники, его задело.
Весь оставшийся день они больше не виделись, стараясь принципиально не пересекаться. Узел все больше запутывался, и девушке казалось, что она и так вляпалась во все проблемы уже по горло, но, подходя к гостиной, услышала мужские голоса.
— Малфой, ты не имеешь права ей запрещать с кем-либо видеться! — Нотт, прибывший к ним с помощью аппарации, сейчас почти орал, забыв про все остатки былого воспитания, которое вдалбливал в голову его отец.
— Поверь, Тео, сейчас нам совершенно не до тебя! — спокойно отвечал Драко. Ох уж этот его спокойный и холодный тон, прям как показатель скрытого за маской равнодушия бешенства.
Гермиона тихо подошла к арке и сделала для себя прозрачной стену, которая мешала ей наблюдать за молодыми людьми.
— Как ты заговорил! Чем же вы, — Тео сделал акцент на последнем слове, — позвольте узнать заняты, елку будете украшать?!
Повисла тишина, и девушка даже испугалась, что возможно ее обнаружили, но через секунду стала себя уверять, что не могла перепутать заклинания. Тут же ее волнение прервал Малфой.
— Да хоть и елку. Я со своей женой могу заниматься чем угодно и имею право не разрешать ей общаться с навязчивыми поклонниками.
Снова тишина пронзила стены гостиной. Нотт чуть прочистил горло, а Гермиона фыркнула! Быстро же он сориентировался!
— Прости, что? Жена?! Ты шутишь?! — ошарашено посмотрел на друга детства высокий и бледный молодой человек с темными волосами. Тихо вздохнув, Гермиона вышла из своего укрытия и уставилась на парней, которые смотрели друг на друга лицами, выражающими гнев, упрек и неверие. Ни следа былой дружбы.
— Что происходит? — громко спросила девушка. — Привет, Тео.
Она встала напротив обоих парней, никого из них не выделяя.
— Где кольца? — разглядывая пустующие пальцы, спросил Нотт.
— Это необязательно, — лишь пожал плечами Драко. Он стоял, засунув руки в карманы, в одном из которых лежала бархатная коробочка.
— Что, Малфой, уже жалуешься на нелегкую супружескую жизнь? — ядовито хмыкнула гриффиндорка и искривила губы в ухмылке.
— Всего лишь контролирую, чтобы за моей женой не ухлестывали все подряд, — прошипел в ответ Драко и сел на черное кожаное кресло, делая вид, что полностью контролирует ситуацию. Грейнджер истерично хихикнула. Ей показалось, что она находится на странице какого-то дешевого комикса, где злодей пытается защитить от кого-то свою же пленницу. Улыбка часто стала ее защитной реакцией, а людям казалось, будто она, наверное, умалишенная. Хотя…
— Гермиона, что все это значит?! — хрипло спросил Теодор. Он был все еще одет в бежевое