Кровать прогнулась под тяжестью Макса, и на бедра легли две тяжелые ладони, больно впиваясь разведенными пальцами. Из моего горла вырвался утробный стон, я уже так хотела его, что в глазах темнело. Прижалась к твердым мужским бедрам, ощущая как вставший член трется между разведенных ягодиц.
— Пожалуйста, — всхлипнула в подушку. Рука сама задвигалась быстрее. Мне казалось, я сейчас кончу от одного единственного толчка.
— Маакс, пожалуйста…
Но вместо этого одна тяжелая ладонь еще крепче вцепилась в бедро, не давая пошевелиться, а другая резко опустилась на ягодицу, заставив вздрогнуть. Раздался шлепок. Я охнула и замерла.
— Продолжай, — прошипел он сквозь зубы, и пальцы опять послушно запорхали над клитором.
Секунда. И опять звонкий шлепок по другой ягодице. Резкий. Болезненный. Доводящий до предела. И еще, и еще, и еще. Кожа горела огнем, но это было так сладко, так дико, так мучительно. Каждый удар выбивал из горла скулящий стон, постепенно переходящий в один протяжный, нескончаемый. Член терся о ласкающую клитор руку поступательными движениями, давая возможность провести пальчиками по бархатистой головке. Ладонь, придерживающая бедро, отпустила, и два пальца заскользили в истекающей соком вагине, потом один переместился выше, надавливая на колечко ануса, медленно проникая внутрь. Я уже выла от напора ощущений, мелко дрожа. Непрекращаюся шлепки, пальцы, ритмично проникающие везде, моя рука, терзающая пульсирующий клитор, развратные звуки, звенящие в ушах.
— Сейчас, — хрипло сказал Макс, и, шлепнув сильнее, одновременно нажал какую-то точку внутри, и меня с головой накрыл дикий оргазм, по телу волнами прошли сильные конвульсии, уши заложило, из приоткрытого рта вырвался то ли крик, то ли хрип. Сознание ускользало куда-то, рисуя странные картины перед зажмуренными глазами. Шлепки прекратились и я ощутила, как Макс резко вошел, растягивая судорожно сжимающиеся стенки. Почти вышел, медленно, давая прочувствовать его и снова резко вперед, ударяясь о ягодицы, натягивая на себя руками.
— Продолжай, — отрывисто, сквозь зубы, надавливая на руку, покоящуюся на клиторе.
— Я не могу больше, — жалобно прошептала, меня еще потряхило от пережитого оргазма.
— Можешь, — отрезал он.
Я послушно начала гладить набухшую вершинку, пытаясь перевести дух. По телу струилась усталость после мощной разрядки, ягодицы горели огнем, а Макс все ускорялся с каждой секундой, двигаясь слишком резко, агрессивно, уже на грани болезненных ощущений, с каждым толчком все сильнее закручивая новую спираль вожделения. Вдруг он вышел и приставил член к сжимающумуся колечку ануса, надавил и сразу на всю длину. Я замычала, вцепившись зубами в простыню. Чееерт. Опять шлепок. Отвлекающий от болезненных сильных толчков, еще шлепок, еще. Ноги задрожали от напряжения, пальцы в бешеном ритме запорхали над клитором. Боль быстро перерастала в животное наслаждение, хотелось выть в голос.
— Сильнее… — вырывалось вместе с дыханием из горла- Ещее..
Макс вышел из попки, снова войдя во влагалище, наполняя всю комнату хлюпающими звуками, несколько резких ударов и опять наверх. Все быстрее, колотясь о бедра, рыча сквозь зубы. Ноги подгинались под его напором. Все тело искрилось от напряжения, моля о разрядке. Еще, еще, так близко… Он прижался к моей спине, поцеловал в плечо около шеи, лизнул, а потом резко вонзил клыки во влажную кожу. Сильно. Боль прострелила тело, глубокий толчок члена внутри и второй оргазм снес меня, заставляя упасть на кровать, хватая воздух как рыба, выброшенная на берег. Макс качнулся еще раз и я ощутила сквозь пелену своих эмоций, как сильно он дернулся внутри меня, изливаясь, глухо застонав.
Все тело обмякло после такого, не было сил даже пошевелиться, голова кружилась. Боже, что это было. Родэн рухнул рядом, тяжело дыша, зажмурившись.
— Маакс? — Позвала я.
Он медленно повернулся, с трудом открывая глаза. Нахмурился, посмотрев на плечо, провел по глубокому следу от зубов рукой.
— Прости, — сипло, голос его не слушался.
— Не нужно, — я запустила пальцы во влажные черные кудри, — Мне понравилось…Это было так…
— Зверски, — подсказал Макс.
Я тихо засмеялась. Он лег головой мне на живот, поглаживая, как-будто прислушиваясь.
— Я люблю тебя, Лин, — тихо сказал, прожигая ясным взглядом. Потом глаза озорно сверкнули.
— Хотя почему Лин? Мы же женаты…Правильно будет сказать " Я люблю тебя, Родэн".
Я захохотала:
— Двусмысленно звучит, не находишь? Как-будто сам себе в любви признаешься.
— Ты и есть я, — невозмутимо возразил Макс, — Моя половинка.
Макс недовольно приоткрыл один глаз. Из-под неплотно задернутой шторы в спальню проникали солнечные лучи, падая ему прямо на лицо. Принюхался. Рассвет. Емураньше и в голову бы не пришло, что время суток можно определять с помощью обоняния. Быть подобным оборотню Родэну в какой-то степени понравилось. Сильно раздражало, что контролировать себя невероятно сложно. Как и думать, когда накрывает эмоциями с головой. Но все органы чувств обострились до предела: краски ярче, запахи сильнее, ощущения…
Он перевел взгляд на мирно спящую под боком Лору. По телу прокатилась электрическая волна, простреливая в низ живота. Перед глазами промелькнули отрывочные картинки вчерашней ночи, все в удушающем тягучем страстном тумане. Какие-то моменты он просто не помнил, будто пьяный. Не помнил, как прокусил плечо, только ощущение соленой крови во рту, горячей, возбужденной. И утробный стон Лин звенел в ушах. Зачем он об этом сейчас думает? Сердце застучало, в голове зашумело, уже знакомо затуманивая сознание. Дыхание участилось, пальцы сами потянулись к желанной теплой коже.
Макс, нагнувшись к девушке, жадно втянул воздух. Ее нежный, сладковатый, немного мускусный запах был перемешан с его, терпким, мужским, а еще со следами соития. От нее пахло сексом. Такая невинная во сне и такой порочный аромат. Контраст, задевающий потаенные струны глубоко внутри. Он вдруг вспомнил, как Окай все время морщился, заходя к ним в номер по утрам. Волк тоже ощущал это, все равно что увидеть. Бедный.