Читать интересную книгу Красные больше не вернутся - Олег Мороз

Как мы видели, первые три месяца 1996 года «Демвыбор России» одна из тогдашних ведущих наших демократических сил провел в тщетных поисках приемлемого кандидата в президенты. Мало-помалу, однако, большинство в этой партии склонялось к выводу, что при выборе кандидата придется остановиться на Ельцине.

На Гайдара, по-видимому, среди прочего повлияла его личная встреча с президентом, состоявшаяся 29 февраля. Перед взором руководителя «Демвыбора» вдруг предстала некая метаморфоза, случившаяся с его собеседником.

«В ходе разговора, вспоминает Егор Тимурович, неожиданно поймал себя на мысли, что вижу перед собой отнюдь не того Ельцина, который буквально месяц тому назад говорил с телеэкрана что-то невнятное о тридцати восьми снайперах и укрепрайоне в Первомайском (как позже признавался мне Егор Тимурович, именно эта какая-то патологическая невнятица оттолкнула его тогда от президента. О.М.) Он четок, собран, энергичен, на лету ловит мысль собеседника. Такое ощущение, что не было этих пяти лет, как будто мы снова в октябре 1991 года, на нашей первой встрече, открывшей правительству реформ возможность действовать. После разговора, впервые за последние месяцы, зарождается надежда, что, может быть, сейчас, в ключевой для России момент, Ельцин сумеет резко измениться, набрать былую энергию и восстановить контакт с избирателями».

И действительно, благотворную перемену в Ельцине тогда заметили многие. Гайдар:

«…В марте 1996 года народ вдруг видит перед собой совершенно другого, уже забытого президента: Ельцина образца 1991 года, с его уникальным умением разговаривать с людьми, привлекать симпатию энергией, напором. Такое ощущение, что наш Илья Муромец наконец встряхнулся. Первое известие о росте популярности Ельцина воспринимается все же недоверчиво: так просто не может быть. Но быстро приходит понимание общественное настроение действительно переменилось, и становится действительно ясно: борьба на предстоящих выборах развернется между ним и Зюгановым».

Способность неожиданно восстанавливаться, мобилизоваться в критические моменты вообще, по-видимому, была свойственна Ельцину. Казалось бы, человек безвозвратно куда-то ухнул, необратимо утратил свои лучшие качества, ан нет, вдруг он заслышал звук какой-то неведомой для других призывной трубы и вот уже обрел прежнюю боевую форму, вот уже он предстает перед нами в прежнем виде решительный, энергичный, дееспособный. Словно бы никакого провала и в помине не было.

По словам Гайдара, в течение марта Ельцин сделал «предвыборную ситуацию в стране двухполюсной», то есть продемонстрировал всем, что он единственная альтернатива коммунистическому вождю.

Однако еще и в середине апреля, за два месяца до выборов, ДВР никак не может решить, на кого ему делать ставку — на Ельцина или на Явлинского. За первого по-прежнему твердо стоит Анатолий Чубайс, за второго — Сергей Ковалев.

Из последних ельцинских шагов демократы со знаком плюс отмечают мирный план по Чечне, указ о земле… По-прежнему их не устраивает кадровая политика президента.

У Явлинского дэвээровцев, как и прежде, настораживают «аморфность и расплывчатость» подходов к финансовым проблемам и к сотрудничеству с коммунистами.

Постепенно, однако, выкристаллизовывается окончательный выбор. 27 апреля Егор Гайдар впервые во всеуслышание заявляет, что в середине мая на съезде партии он призовет своих единомышленников голосовать за Ельцина. По словам Гайдара, победа Ельцина «не гарантирована, все будут решать доли процента», поэтому нельзя «отсиживаться в сторонке с чистыми руками».

Что касается Явлинского, за ним, как сказал Гайдар, «два серьезных дела: в 1993-м и в 1995 году он обеспечил раскол демократов и наше общее поражение на выборах».

Гайдара поддержали другие члены руководства партии и большинство участников ее московской конференции, где, собственно, и происходил разговор. Анатолий Чубайс заявил по поводу кандидатуры Явлинского:

Для меня абсолютно очевидно, что Явлинский не будет президентом России. Рискну предположить, что это очевидно и самому Григорию Алексеевичу. Поэтому все голоса, отданные за него, реально будут работать на коммунистов.

Чубайс призвал лидера «Яблока» снять свою кандидатуру и вступить в предвыборную команду Ельцина.

Таким образом выбор между Ельциным и Явлинским был сделан. По крайней мере, на уровне Политсовета партии и ее столичной организации.

Два члена руководства ДВР — Сергей Ковалев и Аркадий Мурашов заявили, что будут продолжать оказывать поддержку Явлинскому.

Предполагалось, что решающее слово должен сказать съезд партии.

Он состоялся 18 мая. Съезд поддержал Бориса Ельцина как кандидата на пост российского президента (Ковалев и Мурашов остались верны себе — они вошли в группу поддержки Явлинского).

Думаю, на многих дэвээровцев произвели впечатление слова их лидера Егора Гайдара о том, что над Россией вновь нависла «очень серьезная коммунистическая угроза»: «Если мы не поддержим нынешнего президента, то возьмем на себя огромную ответственность перед историей за возможный приход к власти национал-социалистов в стране, которая обладает ядерным оружием».

«У них нет ничего, кроме реваншистских идей»

Весной 1996-го ситуация действительно была «черно-белая», страна в очередной раз оказалась перед выбором: вперед или назад? Приход к власти коммунистов рассматривался вполне серьезно. Люди задумывались, как жить при таком повороте событий. Словно бы и не прожили эти десятилетия при «диктатуре пролетариата». Отвыкли уже.

Где-то в середине апреля у нас в редакции «Литературной газеты» побывал Анатолий Собчак. Через месяц, 19 мая, в Санкт-Петербурге должны были состояться выборы мэра. Анатолия Александровича спросили, как он думает, станет ли после этих выборов Петербург красным.

Красного мэра в Питере не будет, уверенно ответил Собчак. Ни при каких условиях. Потому что весь коммунистический электорат в нашем городе исчерпывается максимум десятью двенадцатью процентами. Для того, чтобы победить, этого явно недостаточно.

Тут надо сказать, что в тот момент под самим Собчаком в Петербурге зашаталось кресло. Один из самых выдающихся демократов первой волны, обретший мировую известность и популярность (достаточно сказать, что он стал первым после 1917 года российским политиком, который посетил Лондон по приглашению королевы), Анатолий Александрович не мог не вызвать ревнивое недовольство Ельцина своей самостоятельностью и независимостью, в частности тем, что позволял себе критиковать чеченскую политику президента. У Собчака возникли трудности с аудиенцией у первого лица государства, в северную столицу стали наезжать какие-то комиссии в частности, из Генпрокуратуры, «копающие» под мэра… А в двадцатых числах марта вдруг возник новый, непростой соперник Собчака на предстоящих выборах мэра губернатор Ленинградской области Анатолий Беляков (на этом посту он находился как ельцинский назначенец). Поскольку фигура эта появилась после тайного однодневного визита в Питер все того же кремлевского «серого кардинала» Александра Коржакова (он побывал там 20 марта) все восприняли это как вотум недоверия Кремля Анатолию Собчаку, как «черную метку», посланную ему.

Тем не менее Анатолий Александрович не терял присутствия духа. Грядущие президентские выборы он явно считал событием несопоставимо более важным, чем выборы питерского мэра, на которых должна была решиться его собственная судьба.

Наш разговор продолжался. Итак, по уверению Собчака, кто бы ни стал в Петербурге в мае мэром, это будет мэр-некоммунист. А если президентом сделается Зюганов? Я пошутил:

В таком случае Санкт-Петербург будет отделяться от России?

Шутка неплохая, сказал Собчак. Но если серьезно, то ни Петербург без России, ни Россия без Петербурга существовать не могут… Случись, не дай Бог, смена президента (я рассчитываю, что этого не произойдет), у нас будет достаточно много законных демократических рычагов сопротивления.

Господи, да какими же законными демократическими рычагами можно воздействовать на марксистов-ленинцев, прорвавшихся к власти! В прошлом, в коммунистические времена, многие пытались сопротивляться и где они оказались? Учитывает ли, скажем, наш собеседник печальный опыт Учредительного собрания это ведь была одна из первых попыток мирного демократического сопротивления произволу большевиков?

Я все учитываю, сказал Собчак. Включая возможность своего ареста…

Тем не менее мэр Санкт-Петербурга заверил, что из России он никуда не уедет и будет бороться до конца.

В том разговоре Собчак дал исчерпывающую характеристику Зюганову и его партайгенноссе:

Те, кто сегодня представляет так называемую КПРФ, это в общем и не коммунисты. У них даже нет адекватных коммунистическому движению лозунгов. Нет ничего, кроме реваншистских идей! А все потому, что перед нами не борцы за «светлое будущее», а неудачники из числа прежней номенклатуры. Те, кто после 1991 года не нашел своего места в жизни… Сегодня у них одна идея вернуться и отомстить. Все эти Макашовы, Купцовы, Шеины, Лукьяновы… Вы посмотрите на них! Неудавшиеся заговорщики-путчисты, потерпевшие поражение в 91-м и в 93-м. Да у них же руки чешутся: вот уж вернемся и посчитаемся за все. Крайне опасные люди. Повторяю, это не коммунисты, а партия реванша, которая ничего, кроме страданий и крови, стране не принесет. Путь репрессий, поисков «врагов народа» для них неизбежен…