Добрый, замечательный, сломанный Олден.
- Это была вина.
- Вина, - повторил Тиерган.
- Но в чем мог быть виноват Олден? - спросил Элвин.
Тиерган знал, даже до того, как Софи назвала имя.
- Прентис.
- Это безумие, - поспорил Элвин. - Совет приказал сделать разрыв... не он.
- Олден был обвинителем, тем не менее, - сказал Тиерган, когда медленно прошел туда, где лежал Олден. - И он был неправ.
Он вытер слезу со щеки и схватил Олдена за плечи.
- Почему ты просто не послушал меня, когда я говорил, что он невиновен? Действительно ли это того стоило?
Софи подавила рыдание. Она видела печаль в глазах Олдена, когда он наблюдал за Прентисом в Изгнании, и боль на его лице, когда она рассказала ему, что Прентис помнил его, и его горе и сожаление, когда он наблюдал за танцем Уайли... но она так оказалась в своих собственных планах и заботах, что даже не подумала...
- Если бы я обратила внимание, то, возможно, помогла бы ему... я не знаю. Возможно, он не был бы... - Комната стала темнеть, а ноги чувствовались резиновыми.
- Не смей! - прокричал Тиерган, хватая ее за руки и прижимая к себе. - Это не твоя вина. Именно его вина сделала это, и она догнала его в конечном счете. Ты не можешь бежать от правды.
- Но, возможно, он...
- Не смей. Не пускай вину в свой разум... я не шучу, Софи. Не делай этого, если не хочешь закончить также как он.
Страха в его глазах было достаточно, чтобы прочистить ее голову.
- Хорошая девочка, - сказал он, отпуская ее. - Если какие-то такие мысли придут, ты должна немедленно выбросить их из головы... немедленно, слышишь меня? Вина - предательская вещь. Она медленно закрадывается, постепенно ломая тебя. Могу поспорить, что Олден был на грани разрыва, когда он узнал, что Черный Лебедь был на нашей стороне.
- И это тоже была моя вина, - прошептала она.
Технически все это было ее виной. Прентис скрывал ее.
- Если мы играем в игру «кто виноват», то я тоже виноват, - пробормотал Элвин. - Я должен был заметить, что происходит, и остановить это.
Тиерган покачал головой.
- Ментальные разрывы не физические вещи. Нет ничего, что ты мог бы сделать. И мне нужно, чтобы вы оба меня послушали. Единственным, кто мог остановить это, был Олден. Он позволил вине гноиться. Вот почему вы оба должны отбросить вину... понимаете меня?
Они оба кивнули, но Софи слушала только наполовину, слишком занятая переигрыванием своих воспоминаний с того момента, когда она была в Комнате, Где Шансы Потеряны.
У Олдена болела голова, когда они были там... это уже был разрыв?
Они говорили о Прентисе в то время, когда это произошло, точно так же, как они говорили об Уайли на Церемонии. И все же он выжил и вернулся в норму.
Почему вид сына Прентиса так сильно его задел?
Или нет?
Он пошел на это, потому что она, так или иначе, помогала ему?
И если бы она могла сделать это еще раз?
Софи отстранилась от Тиергана и пошла в сторону Олдена, пытаясь казаться так, будто она просто хотела попрощаться, когда сосредотачивала свою концентрацию. Она знала, что скажет Тиерган, но должна была узнать, должна была рискнуть, должна была попробовать. Она была должна Олдену после всего, что он сделал для нее.
Когда ее разум очистился настолько, насколько было возможно, она прижала пальцы к вискам Олдена и проникла в его разум.
На сей раз сломанные воспоминания были еще более острыми. Кинжалы, иглы и сосульки циркулировали в темном вихре... крошечные осколки лиц и мест, которые уже переплетались вместе в мир кошмара как в уме Прентиса. Она попыталась проложить себе там путь, но чем больше давила, тем больше могла чувствовать, как чернота обволакивала ее, будто холодные руки сжимали, напрягались и тащили ее.
Она сопротивлялась, передавая имя Олдена много раз, когда она искала что-нибудь в этом погроме... что угодно. Нить тепла. Пятно света. Что-то, за что она могла ухватиться и вытащить Олдена. Но там были только ледяные черепки, и когда она начала погружаться глубже, то поняла, что, если она не вырвется на свободу, ее проглотит безумие, как было у Прентиса, и кто знал, сможет ли она когда-нибудь сбежать оттуда.
Она сплотила свою силу и выдернула разум, падая в чьи-то руки.
- Это была самая глупая вещь, которую ты когда-либо делала! - прокричал Тиерган, и Софи была удивлена, понимая, что он был тем, кто ее обнимал. - О чем ты думала?
- Простите. - Ее слова были приглушены тканью его туники. - Я должна была удостовериться, что не могу ему помочь. Если бы был шанс, то я могла бы...
Тиерган вздохнул и отпустил ее... и она была немедленно схвачена Элвином. Он развернул ее и высветил синий шар вокруг ее лица.
Софи съежилась, когда свет ударил в ее глаза, чувствуя, как вспыхивает головная боль.
- Ты хорошо выглядишь, - сказал Элвин, высветил шары других цветов. - Но очевидно я не вижу умственного повреждения или боли, поэтому кто знает?
- Только Софи, - сказал тихо Тиерган. - Как ты себя чувствуешь?
Опустошенной, исчерпанной, сердитой, испуганной. Выберите эмоцию... которая она чувствовала.
Но все, что она сказала, было:
- Отлично.
- Тогда ты - очень везучая девочка. Мне едва удалось вырваться, а я был в его разуме всего пару секунд.
- Сколько времени я была там?
- По крайней мере, минуту. Я на самом деле не был уверен, чтобы ты вернешься.
- Ну... я вернулась.
- И ты больше не будешь пытаться, понятно? Дай мне свое слово, Софи.
- В любом случае это не сработало.
- Мне все еще нужно твое слово.
- Я действительно думала, что это будет работать.
- Софи!
- Отлично! Обещаю. Я просто... я не понимаю. Почему я могу вернуть кого-то потерянного, но не кого-то сломанного?
- Потому что потерянный и сломанный очень разные...
- Да, я знаю. - Если она услышит это еще аз, то сама потеряется. - Думаю... Я просто думала, что это могло быть возможно. Я могу делать столько других невозможных вещей. Почему не это?
Единственное, что имело значение.
Слезы кололи ее глаза, и она сопротивлялась вине, помня предупреждение Тиергана.
Что ее удивило...
- Вина может быть убрана? Как если бы мы могли заставить Олдена не чувствовать себя виноватым в том, что произошло с Прентисом... убедить его, что это была не его вина или что-то в таком роде... это излечит его?
Тиерган вздохнул.
- Он больше не способен последовательно рассуждать.
- Но что, если бы мы могли сделать это как-то?
- Ты лично убедилась в том, насколько разрушен его разум.
Но там не было пусто. Там все еще что-то было. И она видела еще больше в уме Прентиса. Он мог все еще думать и общаться.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});