— Схватки?! Но ещё же слишком рано! Так быть не должно!
— Конечно, рано! Срок очень маленький! — я уже рыдала, не стесняясь своей слабости. — Наверное, это всё стресс, нервы… Мне страшно, Андрей. Я боюсь, что моя девочка…
— Нужно срочно ехать в больницу! Срочно! — кажется, он побледнел тоже. — Ты можешь идти? Или… — не спрашивая разрешения, он бережно поднял меня на руки и понёс в прихожую.
Я не переставала рыдать, когда он трясущимися руками натягивал на меня свою громадную парку, приговаривая, что все будет хорошо, что мы обязательно успеем.
— Они спасут её, слышишь? Обязательно! Только не плачь, пожалуйста, тебе же нельзя, малышка! Они остановят схватки или… я не знаю, как это всё происходит, чёрт! Или потом выходят ребёнка в специальном инкубаторе. С ней и с тобой всё будет хорошо, вот увидишь.
— Пожалуйста, поторопись… Пожалуйста.
Андрей вёл машину очень быстро, нарушая правила и оборачиваясь постоянно назад, чтобы проверить, как я там. Как будто он действительно будущий молодой отец. Как будто этот ребёнок — его…
— Есть здесь кто-нибудь? Эй! Помогите! — он ногой открыл дверь приёмного отделения, удерживая на руках рыдающую меня. — У нее схватки! Она рожает! Срок всего шесть месяцев!
В окошко выглянула немного сонная дежурная медсестра, но, увидев меня, сразу же "проснулась". Выбежала в коридор.
— Кладите её сюда, на кушетку. Осторожно!
— Я вас умоляю, спасите мою дочь! — плакала я, цепляясь за руку сестры. — Она ещё совсем крошка!
— Мы сделаем всё, что в наших силах. Попробуйте успокоиться. Я понимаю, что это невозможно, но просто попробуйте. Помогите своей дочери! Руслан! Скорее, иди сюда! — она подозвала медбрата, и они вместе повезли кровать на колёсах к лифту.
— Я пойду с вами! — подал голос Андрей, шагающий за нами по пятам.
— А вы кто?
— Я отец ребёнка, — ответил он так правдоподобно, что в это едва не поверила даже я. — Я не оставлю её!
— Вам туда нельзя! Но вы можете подождать в коридоре.
— Но я должен быть рядом с ней! — прокричал он. — Ей нужна моя поддержка!
— Не положено! — категорично отрезала сотрудница больницы, завозя каталку в кабину лифта. — Я обязательно сообщу вам, как только что-то станет известно. Не волнуйтесь.
— Но…
— Всё будет хорошо, Андрей, — я приподняла голову и слабо улыбнулась. — Ты же обещал.
— Я тебя люблю, — прошептал он. — Вас обеих.
Двери лифта с грохотом закрылись, и мои притворные слёзы моментально прекратили свой бесконечный бег. Я резко села и снова схватила медсестру за руку.
— Что вы делаете? Вам нельзя! Ложитесь обратно! — округлила глаза совсем ещё молодая девчонка.
— Мужчина, который привёз меня сюда, мне не муж. Он психопат и убийца. Пожалуйста, вызовите полицию! Иначе… иначе рано или поздно он меня убьёт.
Эпилог
Четыре года спустя
— Элис, ну куда ты полезла? Там же высоко!
— Ничего не высоко! — тяжело дыша, парировала дочь, преодолевая ступеньки самой огромной на всей площадке горки. — Ты сама учила меня не бояться трудностей.
Поправив шапку с единорогом, быстро прошмыгнула в нутро кабины ракеты и с хохотом покатилась вниз.
Я покачала головой и, запахнув сильнее воротник пальто, отхлебнула из огромного бумажного стакана капучино, который мы купили в кофейне за углом. Рядом на лавочке дожидался своей участи быть разлитым клубничный коктейль, ведь моя дочь — это не ребёнок, нет. Это настоящий ураган!
— Мама, смотри, как я могу! — и неугомонная девчонка уже висит на перекладине головой вниз. — Круто, да?
— Ещё как! — я показала "класс" и попыталась вспомнить, взяла ли сегодня с собой перекись и лейкопластырь — без ссадин мы домой точно не уйдём. Впрочем, как обычно.
Да, я могла бы ограждать её от малейших опасностей: мы могли бы ходить за руку по аллеям в чистых колготках и милом берете, как это делают другие мамочки. Обходить стороной "опасные" турники и вообще расти в тепличных условиях. Но я этого не делаю. Потому что да, я с самого рождения учу её быть сильной и смелой. Уметь смотреть страхам в лицо и давать отпор тем, кто делает тебе больно. Учу всему тому, что всю жизнь не умела я, прячась за спины мужчин, которых не умела выбирать.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
Учу её. И учусь сама. И кажется, мы обе неплохо в этом преуспели.
В кармане зазвонил мобильный, и я, достав телефон, взглянула на экран. И не смогла сдержать улыбки.
Всегда приятно получать хорошие приветы из прошлого.
— Привет, дорогая. Как тебе твоя кошмарная Эстония? — проворковала в трубку моя московская подруга Таня. Одна из тех, с кем меня когда-то разделило расстояние при переезде в пригород. Она очень поддержала меня, когда… В общем, мир не без хороших людей. — Говорят, там разрешили передвигаться со скоростью триста метров в час.
— Очень смешно. Ха-ха, — в реальности я действительно улыбнулась. Эти её шуточки о медлительности эстонцев — её любимая коронка. — Между прочим, мне здесь очень нравится, ни разу не пожалела, что перебралась сюда. Как жизнь?
— Всё как обычно: двоечники-дети, вечно занятой муж, начальник полное… Ладно, что обо мне — как там ты? Нашла себе кого-нибудь?
И этот вопрос тоже уже стал традиционным. Как и мой ответ.
— Представь себе, до сих пор сижу в девках — нет времени.
— Всё возишься со своими картинами?
— Не просто вожусь, а планирую расширить галерею. Уже подыскала подходящее здание. Придется взять кредит, но, думаю, смогу закрыть уже за пару лет — не поверишь, эстонцы очень любят искусство.
— Бьюсь об заклад, не без твоей помощи — проценты по кредиту сегодня просто мама дорогая. Наверняка затягиваешь туда народ силком, — слегка вымученно похохотала Таня, и я сразу поняла, что она хочет перейти к другой теме, не слишком приятной, и просто не знает, с чего начать.
— Да говори уже! — придала ей смелости я. — Не тяни.
— В общем… — на заднем фоне раздался звон и не очень культурное ругательство подруги. — Опять близнецы что-то натворили! Повиси.
— О'кей, — ответила я и вытянула шею, разыскивая глазами Элис.
Дочка возилась на турниках с Вилмой — своей новой подругой. Девочки познакомились на аэробике и с тех пор стали просто не разлей вода. Даже то, что Элис так себе болтала на эстонском, не стало помехой, ведь Вилма так себе болтала на русском. Так что маленькие собеседницы быстро нашли общий язык.
Не отдавая себе отчёта в том, что делаю, я повернула голову и нашла глазами её папу — среднего возраста высокого мужчину очень располагающей внешности. Вилма всегда приходит сюда только с папой, и он всегда сидит на одной и той же лавочке. Напротив моей. И тоже иногда на меня смотрит.
Вот и сейчас, поймав его ответный взгляд, я резко отвернулась, ощутив, как немного смутилась.
За четыре с лишним года одиночества я совершенно отвыкла от мужчин. Претенденты периодически появлялись, и даже пару раз мне были симпатичны некоторые из заказчиков, но дальше невинных свиданий ни разу не зашло. Не тянуло. Да и опыт прошлого совершенно отучил доверять.
— Алло! — появилась в динамике запыхавшаяся подруга. — Вазу разбили, представляешь! Дала обоим люлей.
— Ничего, новую купишь, — мы обе неловко помолчали. На душе стало тревожно. — Ну и что ты хотела мне сказать?
— В общем, тут такое дело… — она замялась. — Ты уже знаешь новость?
— Какую новость? — я нахмурилась. Сердце забилось чаще.
— Андрея убили при попытке сбежать из клиники. Никто из персонала не знает, как ему это удалось, но он уже практически перебрался через забор…
— А почему об этом написали? — спросила я онемевшими губами. — Мало ли психов пытаются удрать из лечебницы.
— Потому что перед этим он вытолкнул Жанну из окна. Медсестра увидела и вызвала полицию, ну они и… — Таня вздохнула. — Может, нельзя так говорить, но так ему и надо, сволочи! Как вспомню, как он с тобой поступил!