— Что это?
— Это очень сильное зелье, меняющее облик. Его перед уходом мне дал Доргон, который заинтересован также, как и мы в том, чтобы ваш род не прервался.
— И в кого я обращусь? — он откупорил склянку и понюхал ее содержимое, при этом поморщившись.
— В главу тринадцатого региона герцога Сомерсета, милорд. О самом предателе я уже позаботился. У нас мало времени.
В коридоре послышались шаги и лязганье металла. Император криво усмехнулся и за раз влил в себя мутное содержимое. Действовать зелье начало сразу же, он еще даже не успел отдать пустую склянку Антерану. Зелье ломало каждую кость в теле мужчины, чтобы срастить ее заново уже в другом виде. Сама эта ужасающая процедура заняла от силы пару минут, за которые Император не проронил ни единого звука, стойко терпя адскую боль разрываемой плоти. Когда он поднялся с пола, то перед нами уже предстал полноватый мужчина, очень похожий на моего отца. Только взгляд остался прежним: властным и непоколебимым, в котором постепенно начали разгораться огоньки живого пламени.
— Сир, возьмите себя в руки. Сомерсет обладал даром воздуха, а огонь — это стихия Императорской семьи. Не стоит себя выдавать сразу же…
Снова ощущение падения и легкая дезориентация, за которыми произошла смена декораций. Жаль, что нельзя притормозить с этим ворохом воспоминаний, от которых уже становится тошно. Такое количество информации надо выдавать по мерным каплям, а не выливать ведром на больную голову.
Место, где я на сей раз оказался было мне знакомо, по крайней мере, главные ворота Аувесвайна ничуть не изменились по прошествии веков, только выглядели чуть новее и стражи на подступах видно не было. Передо мной, ведя на поводу лошадь, предстал Император в своем новом обличие, в сопровождении Антерана. К ним подъехали двое, лица которых были скрыты в тени довольно глубоких капюшонов.
— Ваша светлость, — один из них спешился и скинул капюшон, едва поклонившись Императору. В госте я узнал никого бы то ни было, а Лавинаэля собственной персоной, ничуть не изменившимся за время, прошедшее до нашей последней для него оказавшейся смертельной встрече. Он молча склонил голову, не поднимая глаз на Императора, чего-то ожидая.
— Лавинаэль, ваш народ проявил себя храбро, но безрассудно. Не следовало жертвовать своими подданными, в то время, как исход был ясен еще до начала сражения…
— Милорд, — Лавинаэль прямо посмотрел Императору в глаза, прерывая того на полуслове, на что тот никак не отреагировал, кроме как поднял руку, приказывая замолчать и дослушать, чему Правитель эльфов подчинился беспрекословно. Занимательная иерархия все-таки была раньше. Я не видел в глазах Лавинаэль той брезгливости и отвращения к людям, что появились спустя долгие годы заточения в собственных лесах.
— Лавинаэль. Я не могу позволить исчезнуть вам с лица земли только потому, что вы не осмелились предать клятву и выступить против меня. Возвращайтесь в леса, располагающиеся по границе всей Империи, отныне эти леса будут вашим домом, и никто не сможет пересечь границу леса, если вы сами этого не пожелаете. Дальмира будет следить за вами, предотвращая любые попытки взломать наложенную мною печать. Но ни Дальмира, ни печать не смогут существовать вечно. Вам следует опасаться Веруна, он сошел с ума и будет мстить, даже если не сможет пересечь эту границу. Печать либо спадет сама, либо ее сможет снять мой потомок, третьего не дано. Как бы не был силен Верун, заклинание пятерых верховных магов, пока они живы, он не в силах разрушить, особенно, если один из них его собственный брат. Ступай, в короткие сроки собери своих людей, пусть луна освещает вам путь и защит вас.
— Милорд, — Лавинаэль поклонился и, накинув капюшон, не говоря больше ни единого слова взобрался в седло и, пришпорив коня, унесся прочь, оставляя своего спутника наедине с Императором.
— Нордэшан, сохрани остатки своего народа любой ценой. Леса эльфов теперь ваши леса.
— Мы не ладим с эльфами, — гулко прозвучал голос дракона. Она так и не спешилась, как и не открыла своего лица.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
— Вам придется найти общий язык. У меня не было времени, чтобы искать вам отдельную территорию. Драконы вольный народ, я не могу вам приказать, так же, как приказал Лавинаэлю.
Нордэшан молча развернула коня и направила его в сторону, куда до этого сорвался эльф.
— Думаете, эта мера их защитит? — Антеран повернулся к Императору и подвел к нему коня.
— На какое-то время. Если не можешь сделать что-то идеальное в данный конкретно момент, то сделай, как-нибудь, выбирая лучшее из всех худших вариантов.
Значит, все-таки Император заточил их в лесах. Но остается один маленький такой вопросик к остроухим тварям, неужели они изначально знали, кто я такой и просто ломали комедию ради какой-то выгоды для них самих? Я до сих пор не понимаю, зачем Антеран попросил меня окунуться в его воспоминания о закате Империи, о которой все давным-давно забыли. Да даже если им и помогли об этом забыть, сейчас это не имеет никакого смысла.
Под ногами снова разверзлась пустота, в которую я провалился на этот раз довольно болезненно. Оказавшись в каком-то кабинете, я не увидел Антерана, которого ожидал увидеть первым. Вместо него перед Веруном стояли двое: Старбоэль в том обличие, в котором видел его на поляне, дотла сожжённой драконами, и Люмоус. У меня непроизвольно сжались кулаки, когда я смотрел на некроманта, находящегося в полном здравии, прекрасно понимая, что сейчас я не мог ничего сделать, чтобы упокоить этого старикашку на веки вечные. Я вообще сомневаюсь, что смогу его сам когда-нибудь упокоить.
Верун находился не в самом лучшем расположении духа. Если Дальмира и Антеран все же немного постарели, то он выглядел абсолютно таким же молодым, самоуверенным с огоньком безумия в глазах. Он ходил возле рабочего стола, то и дело останавливаясь и перекладывая какие-то стекляшки, книги и бумаги, беспорядочно разбросанные на столе. Никакой логики в его действиях не было, только руки едва заметно тряслись, видимо таким образом он пытался успокоить свои расшатанные нервишки.
— И что, два мои ближайший помощника, сильнейший мага на Дариаре не могут дать ответ почему эта доргонова печать не пала, и двери в хранилище так и не открылись, даже после вековой консервации? — он говорил очень тихо, практически шептал, не поворачивая к магам головы. Они неуверенно переглянулись между собой и пожали плечами. — Ведь все было сделано правильно. Уничтожен последний потомок мага, наложившего заклинание. Но ничего не произошло. Так может мне хоть кто-нибудь объяснить, как выкурить этих тварей из леса, если я, Верховный маг не только Аувесвайна, но и всего Дариара не могу вскрыть эту консервную банку?!
Он все же перешел на крик, в порыве ярости смахнув со стола стопку книг, которые до этого аккуратно складывал.
— До меня дошли слухи, что герцог прибыл в столицу, чтобы решить один личный вопрос, — некромант сделал небольшую паузу, привлекая внимание Веруна к своей персоне. — Провидица Ромари накануне гибели герцога Сомерсета поведала, что ее посетило видение, в котором присутствовал мальчик, похожий как две капли воды на прадеда герцога. Провидица не могла точно ответить, что это был за мальчик, и где его искать, но она была напугана и сказала, что говорить будет только с вами. К тому же она что-то говорила про иномирца, представляющего угрозу, но я так и не понял, что она имеет в виду.
— Это невозможно! Я перекрыл связи с другими мирами, оставленные отцом в свое время. Он не мог и не сможет проникнуть сюда… Если только ему не помогли. Доргон! — он снова со всей силы саданул кулаком по столу, отчего тот буквально переломился пополам. — Этого не бывать. Мне необходим Правитель эльфов, чтобы, наконец, закончить обряд, к которому я шел долгие годы. Люмоус, найди сына герцога, во что бы то ни стало.
— Что мне с ним делать? — уточнил некромант, покорно склоняя перед рыжеволосым голову.
— Убей его. Только по всем правилам, ты знаешь, что нужно делать…