— Расскажи мне об ундинах. Ты ведь одна из них?
— Да, Том. Я ундина. Как и Бетан.
— Она... она жила в озере? — Киндред недоверчиво покачал головой.
— Твоя мать пришла из озера. Это было там... — девушка указала: — возле ивы, где твой отец впервые увидел ее.
— И именно туда она вернулась, — мрачно произнес Киндред. — Были ли... есть ли другие такие, как моя мать? Ундины или феи, притворявшиеся людьми?
— Не притворявшиеся, Том. Они стали такими же, как люди. Никакого обмана. Но отвечу на твой вопрос: да, сейчас некоторые из нас живут в вашем мире. Обычно они очень осторожны, но одна, в частности, всегда привлекала к себе слишком много внимания.
— Да? Кто бы это мог быть?
— Одна исландская певица. Вы, люди, считаете ее слегка эксцентричной, но, честно говоря, она ведет себя так потому, что слишком смущается, еще не привыкла жить среди людей. Со временем это пройдет. Тем не менее большинство из вас находят ее песни странными, но постепенно вы начнете их понимать.
Зелено-серебристо-голубая искорка на секунду зависла в воздухе перед ними, затем внезапно метнулась в сторону и исчезла. Мгновение спустя появилась другая, крохотная, красная с золотым огненная звездочка, которая вела себя точно так же, как предыдущая, только скрылась в другом направлении. Том вопросительно посмотрел на Дженнет.
— Маленькие духи, — пояснила она, в то время как новые и новые вспыхивали перед ними. — Им любопытно посмотреть на тебя. Люди не часто могут их увидеть — кроме тех, кто обладает особенно чувствительной интуицией.
— Ты имеешь в виду психов?
Она пожала плечами.
— У нас нет специального слова для них. Для нас это просто люди с более ясным зрением.
— А эти... эти существа?
— Я же сказала тебе, это духи, духи стихий, их энергия обладает волшебной силой. Они здесь, чтобы исцелить тебя.
Киндред уперся ступнями в землю, прижавшись спиной к грубой коре дерева. Танцующие огоньки несколько раздражали его, поскольку другие крохотные феи хотя бы изредка принимали человеческие формы, а эти напоминали мерцающие крохотные звездочки и, следовательно, казались ему абсолютно чужыми. Разве с ними можно наладить человеческие отношения?
— Дженнет, я...
— Помолчи сейчас. Расслабься и позволь им делать их работу. Ее злая магия сильна, Том, ведь она происходит из многих поколений злых женщин.
— Нелл Квик просто женщина, — он пожал плечами. — И вообще, почему ты заботишься обо мне? Почему беспокоишься?
Чуть подвинувшись, она пристально посмотрела ему в глаза.
— Ради Бетан, — сказала Дженнет. — И ради нас.
Подобно боевым самолетам, маневрировавшим для атаки, крохотные звездочки выгнулись над ним дутой, каждая грациозно следовала собственным курсом, скользя вперед, огибая его лицо и поднятые руки. Они касались обнаженной кожи, ощупывали, не обжигая, исследовали, прежде чем наметить цель. Молодой человек чувствовал крохотные лучики тепла, которые щекотали, нежно проникая в него, тревожа кожу, но не причиняя боли и даже не раздражая. Некоторые огоньки жужжали вокруг лба и висков, лишь овевая, но не прикасаясь, в то время как другие добрались до обнаженной левой руки и путешествовали по всей ее длине, сверху вниз и обратно. Их эфемерная сила, проникавшая в плоть, объединялась с потоками крови, омывавшими все его органы.
Том почти терял сознание, чувствуя, как в его тело вторгаются незнакомые, но дружелюбные микроорганизмы. Через несколько секунд он ощутил напряженную стимуляцию каждой ткани, жилки и мышцы. Это было волшебно! Это было так чудесно, что хотелось кричать от удовольствия. Он вновь обратил внимание на Дженнет и попытался заглянуть в ее чудесные, чарующие глаза, но они были слабо прикрыты, как будто сама девушка начала уставать.
Но Том ошибся во взгляде, который она ему подарила, поскольку, когда Дженнет коснулась его плеча, он ощутил осязаемую дрожь между ними, искорку, пробежавшую по его конечностям, телу, сердцу. И она была скорее возбуждающей, чем неприятной, — нечто вроде звенящей дрожи, более сильной, чем раньше. И теперь совершенно невозможно было игнорировать ее наготу под прозрачным, просвечивавшим нарядом. Нежные груди, изящные изгибы живота, безупречная белизна ее бедер вызвали в нем желания, которые невозможно было скрыть. Он подтянул колени к себе, чтобы скрыть растущую выпуклость, голые пятки зарылись в мягкий мох.
— Дженнет, — начал он, но девушка, внезапно наклонившись вперед, мимолетно прикоснулась губами к его щеке.
— Так много вопросов, Том, и на все будет отвечено в свое время. Как ты себя теперь чувствуешь?
— Э-э... Чудесно, — он помотал головой. Ответ был достаточно правдив, но не полностью отражал происходящее.
— Тогда идем дальше.
* * *
— Я думаю, Бетан была одной из самых красивых ундин, которую я когда-либо видела, — говорила Дженнет, пока они продирались сквозь длинную траву вдоль края озера. — Даже я, малышка-фея, могла оценить ее истинную красоту и мудрость. Ундины плакали, когда она покинула их, и скорбели, когда их подружка вернулась только для того, чтобы перейти в следующую реальность.
Том ощутил гнев и смущение.
— Но почему она должна была умереть? Ведь у меня больше никого не осталось — ни отца, ни родственников, и только один друг.
— У Бетан не было выбора. Таков порядок вещей.
— Но не у людей. Мы больше заботимся о наших детях.
— Она почти стала человеком. С нами всегда это происходит, если мы влюбляемся в кого-либо из вашего рода. Наша магия постепенно слабеет, если мы начинаем жить как люди, хотя сила никогда не покидает нас полностью. Кое-какое волшебство сохраняется, но его хватает только на то, чтобы состряпать приворотное зелье, мази, отвары — так, ничего особенного.
Птицы, гнездившиеся в ветвях над ними, запели при их приближении. Лисица с глубокой царапиной на хитрой мордочке, перебегая дорогу, помедлила немного, чтобы взглянуть на них и, тявкнув, продолжила свой путь.
— Счастливо, Румбо, — крикнула Дженнет ей вслед.
— У лисы есть имя?
— У всех животных, которых мы знаем, есть имена, как иначе мы обращались бы к ним? У Румбо было имя, когда он был собакой, затем белкой. Имя путешествовало вместе с ним.
Для Тома это оказалось уже слишком: без раздумий принять наличие у животных нескольких жизней и реинкарнации.
— Итак, Бетан покинула меня, потому что мой отец оставил нас обоих, — сказал он, и в голосе его прозвучали нотки горечи.
Дженнет остановилась.
— Твой отец умер. А его смерть означала, что Бетан также должна уйти. Просто твоей любви, любви ребенка, было недостаточно, чтобы поддержать ее.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});