Читать интересную книгу Иисус, которого я не знал - Янси Филип

Я с восхищением наблюдаю его беспрецедентную благость по отношению к грешникам и враждебность по отношению к греху, поскольку в истории церкви я часто наблюдаю прямо противоположное. На словах мы часто обещаем «ненавидеть грех, любя грешников», но живем ли мы по этому принципу?

Христианская церковь всегда находила пути для того, чтобы смягчить строгие слова Иисуса относительно морали. В течение трех веков христиане старались дословно воспринимать его заповедь «не противься злому», но, видимо, церковь разработала доктрину «просто войны» и «Святой войны». В разное время небольшие группы христиан следовали словам Иисуса о том, что нужно отказываться от богатства, но большинство из них жило на периферии зоны влияния богатой церковной организации. Сегодня многие из тех христиан, которые проклинают гомосексуальные меньшинства, которые Иисус не упоминал, нарушают его однозначные заповеди против развода. Мы по–прежнему переосмысливаем понятие греха и меняем акценты.

В то же самое время официальная церковь тратит много энергии на то, чтобы противопоставить себя грешному внешнему миру. (Такое выражение, как «нравственное общество», нравится только тем, кто вписывается в подобное определение.) Я недавно посмотрел спектакль, основанный на историях, рассказанных группой поддержки людей, больных СПИДом. Директор театра сказал, что он решил поставить эту пьесу, услышав утверждение местного священника, что он радовался каждый раз, когда отпевал холостого молодого человека, полагая, что каждая смерть является очередным знамением Божьего гнева. Я чувствую возрастающий страх в связи с тем, что церковь воспринимается как враг грешников.

Слишком часто грешники чувствуют нелюбовь церкви, которая, в свою очередь, продолжает перекраивать свое определение греха — полная противоположность тому примеру, который подавал Иисус. Что–то не заладилось.

В одной из своих ранних книг «Стыд» Салман Рушди сказал, что истинная битва в истории разыгрывается не между богатыми и бедными, социалистами и капиталистами, черными и белыми, а между теми, кого он назвал эпикурейцами и пуританами. Общественный маятник качается между теми, кто говорит «все позволено», и теми, кто говорит «о нет, ты не должен»: Реставрация против Кромвеля[25 - «Реставрация против Кромвеля» — Кромвель — пуританский правитель в Англии в XVII в. Он пытался путем государственных законов построить нравственное государство (например, ради этого он закрыл все театры в Англии). После его смерти англичане пригласили Карла II стать их правителем. Он повернул многие преобразования вспять и объявил собрания пуритан вне закона [прим. теол. редактора].], ACLU против религиозных правых[26 - «ACLU против религиозных правых». ALCU — American Civil Liberation Union. Организация, которая ставит перед собой цель: «Сражаться против нарушений гражданских свобод, где бы и когда бы они ни происходили». Фактически, часто выступают против проповеди христианства. Религиозные правые, напротив, стремятся к утверждению христианских ценностей, через законодательные акты, преподавание Библии в школах. То есть они выступают за юридическое превосходство христианства [прим. теол. редактора].], современные сторонники отделения церкви от государства против исламских фундаменталистов. Словно доказывая эту точку зрения, вскоре после этого Иран пообещал вознаграждение в размере миллиона долларов за убийство Салмана Рушди, нарушившего табу.

История знает множество примеров как законничества, так и упадка. Но как можно придерживаться высоких образцов моральной чистоты, будучи в то же время милосердным по отношению к тому, для кого эта планка слишком высока? Как можно принять грешника, не поощряя греха? Христианская история практически не знает воплощения того образца, который создал Иисус.

Изучая жизнь Иисуса, я также прочитал несколько основательных работ по первым трем векам существования христианской веры. Ранняя церковь имела хорошее начало, воздавая должное моральной чистоте. Тот, кто претендовал на крещение, должен был получить подробные инструкции, и церковная дисциплина ревностно соблюдалась. Периодическое преследование со стороны римских императоров способствовало тому, что церковь очистилась от «равнодушных» христиан. Однако даже языческие наблюдатели находились под впечатлением того, как христиане протягивали руку помощи другим, заботясь об угнетенных и посвящая себя бедным и больным. Глобальное изменение было привнесено императором Константином, который первым закрепил за христианством официальный статус, сделал его религией, находящейся под патронажем государства. С началом его правления, вера, казалось, достигла своего величайшего триумфа, поскольку император использовал государственную казну, чтобы строить церкви, и спонсировал теологические конференции, а не преследовал христиан. Увы, за этот триумф пришлось заплатить: два царства смешались. Государство стало назначать епископов и других духовных лиц, и вскоре возникла иерархия, которая четко копировала иерархию самой империи. Со своей стороны, христианские епископы начали диктовать мораль всему обществу, а не только церкви.

Со времен Константина церковь постоянно подвергалась искушению стать в обществе «полицией нравов». Католическая церковь в средние века, церковь в Женеве во времена Кальвина, в Англии — во времена Кромвеля, в Новой Англии — во времена Уинтропа, Русская православная церковь — каждая из этих церквей предпринимала попытку в законодательном порядке ввести некоторую форму христианской морали, и каждой из них было по–своему трудно нести благодать.

Когда я смотрю на жизнь Иисуса, то понимаю, как мы отдалились от той божественной гармонии, которую он нам показал. Слушая проповеди и читая книги, издаваемые современной церковью в Соединенных Штатах, я иногда нахожу в них больше от Константина, чем от Иисуса. Человек из Назарета был безгрешным другом грешников—пример, который должен был бы заставить нас признать свою вину по обоим пунктам обвинения.

*

Богочеловек. Иногда мне кажется, что было бы проще, если бы Бог дал нам набор идей, над которыми мы бы ломали голову и решали бы, принимать их или отвергать. Он этого не сделал. Он дал нам себя самого в виде человека.

«Иисус спасет» — утверждает надпись на автомобильной наклейке — представьте себе, как странно бы это звучало, если бы мы подставили имя Сократа, Наполеона или Маркса. Будда позволил своим ученикам забыть себя, пока они будут чтить его учение и следовать его путем. Платон сказал нечто похожее о Сократе. Иисус, однако, указал на самого себя и произнес: «Я есмь путь».

Рассматривая жизнь Иисуса в основном «снизу», я не подчеркивал такие понятия, как пресуществование, божественная сущность и двойственная природа, которые занимают так много места в теологических книгах. Церкви потребовалось пять веков, чтобы разработать детали богочеловеческой сущности Иисуса. Я намеренно придерживался точки зрения, представленной у Матфея, Марка, Луки, Иоанна, а не руководствовался текстами интер–претативного характера, которые составляют остальные книги Нового Завета и которые получили статус канонических на Никейском и Халкидонском соборах.

Даже с этой точки зрения, Евангелия представляют тайну двойственной сущности Иисуса. Как так получилось, что этому еврею из Галилеи, имеющему семью и родных, поклонялись как истинному Богу? Просто прочитайте Евангелия, особенно от Иоанна. Иисус принимал трепетное поклонение Петра. Парализованному мужчине, и падшей женщине, и многим другим он говорил повелительным тоном: «Я прощаю тебе твои грехи». Иерусалиму он сказал: «Я посылаю к вам пророков, и мудрых, и книжников», как будто бы он был не раввином, стоящим перед ними, а всемогущим Богом истории. Когда Иисуса провоцировали, он прямо отвечал: «Я и Отец — одно». «Прежде нежели был Авраам, Я есмь», — сказал он по другому поводу, произнеся сакральное еврейское слово, обозначающее Бога, на случай, если они недопоняли его слова. Это не укрылось от внимания благочестивых евреев; несколько раз они брались за камни, чтобы наказать его за кощунство.