Каким сумасшествием все это казалось теперь! Реальным был только Адриан. Адриан, стоящий у штурвала своего корабля. Адриан, атакующий троих негодяев. Адриан, закованный в кандалы и подмигивающий ей с таким видом, словно ему принадлежит весь мир. Адриан, который теперь навеки утрачен для нее.
— Мисс Брэдли, вам нужны деньги?
Она покачала головой.
— Нет, спасибо, капитан. Вы были… очень добры. Но я возьму карету до вокзала. Я отправляюсь в Вашингтон.
Одна из его мохнатых бровей взлетела вверх.
— В Вашингтон?
Лорен понимала, что не обязана ничего ему объяснять. Она и на корабле предпочитала оставаться наедине с собой, отказывалась обедать со всеми. У нее не было желания общаться с человеком, взявшим в плен Адриана и «Призрак», хотя она и чувствовала иронию этой ситуации. Она понимала, что капитан-северянин счел ее неразговорчивость признаком сочувствия конфедератам.
— У меня… есть там знакомые, — сказала она в конце концов.
Он кивнул.
— Ну, тогда я пошлю одного из моих людей принести ваш чемодан и проводить вас до поезда.
Он помедлил, словно собираясь сказать что-то еще, потом резко повернулся и ушел.
Лорен осталась на палубе наблюдать за толпой внизу. Новости распространялись очень быстро, и любопытные уже столпились в доке, чтобы посмотреть на «Призрак». Как она узнала из подслушанного разговора, скорее всего «Призрак» теперь будет использоваться в качестве патрульного судна. Неожиданно ей стало очень грустно. Она подумала о том, что этот корабль, корабль Адриана, станет теперь охотиться за Клеем и за другими знакомыми ей моряками, совершающими рейсы сквозь блокаду.
Какой неудачной шпионкой она оказалась!
Она стояла и смотрела, как на палубу принесли ее чемодан, потом подошел младший лейтенант. Он представился:
— Джеймс Гарвер, к вашим услугам. Капитан приказал доставить вас в поезд в целости и сохранности.
Лорен кивком поблагодарила его, но уклонилась от предложенной руки. Почему-то она расценила эту простую любезность как предложение общаться с врагом.
Мистер Филлипс учил ее привлекать внимание, и сейчас она попробует это умение на нем самом. Она добьется освобождения Адриана. Она должна этого добиться.
А что потом?
Неважно. Сейчас ничто не имело значения, кроме свободы Адриана.
Она наклонилась и взяла на руки Сократа.
— Я обещаю, — прошептала она ему, — я обещаю вернуть тебя твоему хозяину.
Потом она повернулась к младшему лейтенанту.
— Я готова идти, — произнесла она уверенным решительным голосом.
Когда Лорен прибыла в Вашингтон, Филлипса там не было. Она поселилась в комнате недорогого пансиона, снятой ею на неделю, и ежедневно навещала офис, но Филлипс все не появлялся. Она встретила его возле офиса только на десятый день. Лицо его расплылось в широкой улыбке. Он пригласил ее зайти и подвинул стул.
— Мисс Брэдли, примите мои поздравления. Я… наша страна… перед вами в долгу. Я только что вернулся из Балтимора, и сейчас у нас есть основания содержать капитана Кэбота в тюрьме до конца войны. — В глазах его сияли торжество и удовлетворение. — И всем этим мы обязаны вам. Как я понимаю, это именно вы вывели из строя корабль?
Лорен заставила себя скрыть испытываемое ею отвращение.
«Будь умнее», — сказала она себе.
— Что… что будет с ним?
— Сразу же после призового суда его отправят в тюрьму «Олд Капитол», — сказал Филлипс, наклоняясь вперед на своем стуле. — И он там и останется, несмотря на протесты британцев.
— В тюрьму «Олд Капитол»?
Филлипс взял из коробки на своем письменном столе манильскую сигару.
— Там держат государственных преступников, военнопленных конфедератов и политических заключенных. Наш капитан Кэбот — и то, и другое, и третье понемножку. И, кроме того, это наша самая надежная тюрьма.
— А его команда?
— Их будут держать в Балтиморе, пока призовой суд не примет решение, а потом их посадят на судно, идущее в Англию.
— Но вы говорили, что их всех освободят, — сказала она.
— Так бы оно и было, если бы капитан Кэбот так удачно не изменил положение вещей, — сказал Филлипс с широкой улыбкой, отклоняясь на спинку стула.
— Он защищал меня, — сказала она, зная истинную причину и считая, что защита обезьяны вызовет меньше сочувствия. — Разве это не имеет значения?
— Никакого, — ответил он, игнорируя умоляющие интонации в ее голосе. — Спровоцировать его на использование оружия — это гениальный ход, моя дорогая, — сказал он. — Я хотел бы отправить вас обратно в Нассау.
Теперь Лорен понимала, что ее аргументация не поможет. Он никогда не изменит своего мнения и никогда ей не уступит. Если она и дальше станет протестовать, он может насторожиться, а за последние несколько дней она разработала другой план. Так, на всякий случай.
Похоже, что в конце концов у нее развиваются способности к интриге. Не слишком утешительная мысль, но тем не менее…
Холодок, пробравший ее от похвалы Филлипса, превратился в холодную решимость. Она слышала рассказы об ужасных условиях в тюрьмах южан и в тюрьмах северян. Там была высокая смертность, свирепствовали голод и болезни.
Что, если Адриан умрет из-за нее? Даже если не умрет, что сделают с ним годы заключения?
Где-то в глубине души у нее мелькала трусливая мысль о том, что она больше никогда его не увидит. Она надеялась, что сможет добиться его освобождения вместе с его командой и вернуть ему Сократа через третьих лиц. Она знала, что ее вина будет написана у нее на лице, а она могла выдержать все, кроме презрения и ненависти. Но теперь у нее не было выбора. Придется ему помочь, и заняться этим придется самой.
Ей доведется его увидеть и, когда она добьется его освобождения, она расскажет ему о том, что она сделала и почему. А потом она его покинет, навсегда покинет.
Лорен не стала отказываться, когда Филлипс предложил ей плату за услуги. Деньги ей понадобятся. И она не видела ничего плохого в том, чтобы принять их от него. Она сделала все так, как они договаривались. «Призрак» прекратил рейсы сквозь блокаду. Филлипс сам нарушил их взаимопонимание: это он не понял, что Адриана нужно освободить.
Кроме того, Лорен попросила официальный документ, который она могла бы показывать федеральным властям. Она смотрела, как он написал что-то на бумаге и поставил печать.
Лорен взяла бумажку и быстро пробежала ее глазами, удивляясь в душе своей способности обманывать. Документ был адресован «Всем, кого это касается» и предписывал лицам, состоящим на службе Федерации, гражданским и военным, оказывать всяческое содействие и быть учтивыми с мисс Лорен Брэдли.