— Вижу.
— В детстве попытался достать вазу со шкафа. Уж не знаю, зачем она мне понадобилась. Мне было шесть лет. Встал на табурет, а ваза скользкая, не ухватишь. Достал линейку, стал двигать к себе. Силы не рассчитал, и она прямо на лицо мне упала. Хорошо, только губу рассекла.
— Бедный, — пожалела я.
— Ничего, я уже не замечаю, — улыбнулся Олег. — Вот и у тебя всё будет хорошо. Может, крошечный шрамик останется, мелочи жизни.
Он замолчал, гладя меня по руке. «Ну разве можно мечтать о ком-то лучшем, чем он? — подумала я. — Такой заботливый, нежный. Не устроил истерики, не стал говорить, что я дура, если порезалась таким глупым способом. Представляю, какую бы вонь поднял Леонид». И тут мозг, этот хитрый сукин сын, предложил новую мыслишку: «А что бы сделал Артур на месте Олега?» Пришлось её отогнать, и способ я выбрала самый простой. Сказала:
— Поцелуй меня?
Курносова дважды просить не пришлось. Он наклонился и стал целовать, нежно прикасаясь губами. Я немного возбудилась даже, но мы довольно быстро прекратили, поскольку рядом с дверью кто-то прошел, и мы Олег отпрянул от меня. Стало смешно: мы целовались, как старшеклассники, и так же быстро разлетелись, словно пойманные врасплох.
Вскоре пришел доктор, Курносов поговорил с ним, а после радостно сказал:
— Тебя можно уже забирать домой.
— В смысле, в гостиницу? — удивилась я.
— Да, я это имел в виду, — ответил Олег. — Врач сказал, что ничего опасного нет, крупные сосуды и нервные окончания не повреждены. Надо будет только раз в сутки делать перевязку и следить, чтобы рана не загноилась. Вот ещё выписал рецепт на обезболивающие.
— Прости, что я тебе поездку испортила, — сказала я и подумала «а уж себе тем более».
— Ну что ты, солнышко, — ответил ласково Олег. — Всё бывает в этой жизни. Скажи, ты хочешь вернуться домой, в Москву?
Я посмотрела на него. Мы тут пробыли меньше недели, а уже обратно? И там Артур… Что делать?
— Можно, я подумаю до вечера?
— Конечно, — улыбнулся мой спутник.
Вскоре мы вернулись в отель, и я заметила, что плитку на полу в ванной поменяли, подставка для мыла новая лежит. Всё чисто убрано, следов крови нет. А ведь всего несколько часов прошло. «Быстро работают», — оценила старания китайцев. Улеглась на постель и задумалась. Ну, как мне быть? С одной стороны, нога побаливает, обезболивающее перестает действовать. Хотя на обратном пути Олег купил таблетки, если станет сильно ныть, выпью парочку. Вроде мелочь, рана не серьезная, и нет смысла из-за неё возвращаться.
C другой стороны, что здесь делать, в Китае? Смотреть на местные памятники? Я думала, Олег меня потащит Великую китайскую стену смотреть или Запретный город в Пекине — бывшую резиденцию последнего императора. И если честно, совсем не хотелось. Равно как и встречаться с представителями местного рекламного бизнеса. Но все-таки сделать это нужно было, не хотелось Леднёва огорчать.
Вечером, когда мы сидели с Олегом за ужином в ресторане отеля (он помог мне спуститься, галантный кавалер), сообщила о своих планах. Мол, у меня есть поручение от Владимира Кирилловича, и я намерена его выполнить. Мой собеседник согласился составить компанию. Мы поговорили ещё немного, а потом я с его помощью вернулась в номер. Прощаясь, Олег поцеловал меня, и я отчетливо поняла: очень страстно хочет секса. Даже ощутила его напряженный член на своем бедре — он немного потёрся об меня, прозрачно намекая.
— Спокойной ночи, Олежек, — сказала я ласково и закрыла дверь.
Встала и почувствовала себя птичкой-обломинго. Даже стыдно стало. Парень так старается, а я… «Ну что я? — разозлилась даже. — У меня нога ранена! Он что, будет меня трахать «потихонечку», «на пол-шишечки»? Представляю сцену! Сунет член и сразу такой: «Солнышко, тебе не больно?» Высунет и опять «милая, у тебя всё хорошо?» Тьфу! Я даже плюнула воздухом. Противно стало. А на кого я злюсь, если откровенно? На себя, конечно. Сама во всём виновата.
С этими мыслями улеглась в постель. Возилась, наверное, часа два. То читала, то смотрела сайты с коллекциями модной одежды, чтобы не отставать от тенденций, потом рекламные ролики разных товаров. Кончилось тем, что смартфон вывалился у меня из ослабевшей руки, и я заснула. И стоило погрузиться в это чудесное состояние, как неожиданно явился… обнаженный Артур со сверкающей штангой в пенисе.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
Глава 53
У меня нет таких слов, чтобы описать, что Артур вытворял со мной. Я была в его руках глиной, из которой страстный и очень опытный, а главное гениальный скульптор создавал лучшее произведение своего искусства. Я была холстом и красками, на котором великий художник изображал самую прекрасную женщину на свете. Я была мукой, сливочным маслом, сгущенным молоком, взбитыми сливками и ещё Бог знает чем — из этого талантливый шеф-повар выпекал самый сладкий и вкусный торт, призванный таять во рту, даря высшее наслаждение.
Но все сны заканчиваются одинаково. То есть внезапно. В номере зазвонил телефон, и я только раскрыла рот, чтобы принять в себя очередную порцию спермы любимого мужчины, как… раскрыла глаза. Реальность набросилась на меня всей своей серьезностью, нещадно ломая воздушный замок, который выстроило подсознание в безумно прекрасном сне. Я в друг ощутила, что губы мои разомкнуты, всё пересохло и страшно хочется пить.
А ещё я страшно замерзла, поскольку во время страстного сна скинула одеяло. Оно валялось теперь на полу бесформенной грудой. Вскочив из постели, пытаясь унять громко бьющееся сердце и успокоить растревоженные нервы, я выпила полграфина воды и улеглась обратно. Телефон молчал, и мне показалось, что это была случайность. Может, номером кто-то ошибся. Улеглась, накрылась, сунула подушку между ног, чтобы заполняла пустоту, и только собралась снова заснуть в надежде, что Артур вернется, как… в дверь постучали.
Я выругалась. Негромко, чтобы случайно не услышал тот, кто потревожил мой покой. Но слова выбрала самые забористые. Высказала и улыбнулась. Вспомнила мальчишку из своего детского дома. Был у нас там один умелец. Он не ругался матом, он на нем разговаривал. Притом так ловко, что его даже можно было заслушаться. ЭХ, жаль я ничего не помню из его выражений! Сейчас бы пригодилось.
Натянула халат, подошла к двери, стараясь поменьше наступать на раненную ногу. Она всё ещё ныла и требовала обезболивающего.
— Кто там?
— Доброе утро, солнышко, — послышался голос Олега.
Снова у меня в душе вспыхнула целая буря чувств. Только на этот раз захотелось послать Курносова подальше. Я только что несколько часов провела в объятиях Артура, пусть они были вымышленными, но такими фантастическими, а тут этот со своими «солнышко» и «милая». Да меня уже от них тошнит! Но постаралась сдержаться.
— Да, привет, — ответила нейтральным голосом. Чтобы не надумал себе чего-нибудь.
— Как ты себя чувствуешь? Может, откроешь?
— Прости. Не могу. Плохо себя чувствую.
— Может, «скорую» вызвать?! — всполошился Олег, а я поняла, что ляпнула лишнее.
— Нет-нет, — поспешила успокоить его. — Это не нога. Просто голова болит. Спала очень плохо.
— А, ну тогда хорошо, — выдохнул Олег. — То есть, конечно, ничего хорошего… То есть я хотел сказать… — и пробормотал едва слышно «твою ж мать…»
— Всё в порядке. Увидимся в обед, — сказала я.
— Да, конечно! — обрадовался Курносов. — Я зайду за тобой в час.
— Договорились.
Вернулась в постель. Но сон теперь не шёл. Что мне дальше делать? Леднёв хочет, чтобы я была с Олегом. Мариша думает так же. И я сама вроде даже не против, только… почему-то чем дальше, тем меньше хочу его видеть. Слишком уж он какой-то правильный. А это неестественно. Так себя ведут, когда сильно хотят чего-то добиться, потому готовы сносить любые выходки в свой адрес. Знаю по себе: чем больше мужчина готов стелиться передо мной, тем сильнее желание вытирать об него ноги. Курносов же очень старается превратиться в мягкий коврик. Но зачем мне такой?! Я не хочу!