Читать интересную книгу Не по чину - Евгений Красницкий

«Опаньки! «Товарищ майор» вас оперативной работе учит? Хотя прав! По всем пунктам прав! Изящный ход дает выигрыш сразу по нескольким направлениям — как и положено грамотному управленческому решению. А чему вы, собственно, удивляетесь? Он применяет те же методы, а пример управления путем манипуляции «от спецслужбы РПЦ», извольте заметить, дорогого стоит.

Еще неизвестно, знал ли отец Михаил об этом документе, а если бы и знал, то вам бы точно не показал. Он, конечно, идеалистом был, но не дураком, чтобы со мной или дедом таким делиться. А Феофан, стало быть, делится, да еще мимоходом? Как он там изволил выразится? Гостинец малый? Значит, и большой припас, и поднесет или нет, зависит от того, сойдемся ли во взглядах на взаимную полезность. Он-то наверняка знает, зачем вы тут всем так резко понадобились, и явно не хочет к чему-то эдакому опоздать».

— Благодарствую, отче! И впрямь пригодиться может. Только чем отдарюсь? — Мишка, поднявшись из-за стола, поклонился, изобразив приличествующую случаю признательность; запихнул свиток за пазуху и в который раз подумал, что не мешало бы завести моду на карманы. Феофан хмыкнул, оценив актерскую игру собеседника, и у Мишки снова появилось ощущение, что он сам с энтузиазмом топает в расставленную ловушку.

— Не за что, Михайла, — монах пожал плечами. — Отдаришься… чем-нибудь, потом. Ты мне лучше вот что скажи: сколько у тебя в походе отроков выбило? Половину или больше? Да я не в вину тебе — ратное дело плату кровью берет. Я о другом: отроков тебе еще надобно? Сам же сказал, возьмешь.

— Так это, выходит, ты мне вчера Свояту нарочно?.. — пора было брать быка за рога.

По тому, как засмеялись глаза собеседника, Мишка понял, что опять переоценил опьянение Феофана.

— Угу… — «особист», видимо, тоже решил, что хватит ходить вокруг да около. — А ты думал, этот упырь сам под копыта кинулся? Мне он давно уже глаза намозолил, да мальцов куда денешь? При монастырях и так много сирот кормится, а сейчас еще больше наберется — после такого нашествия. Всех не пригреешь. У Антипа вон дня не проходит, чтобы побирушку али воришку не привели, а куда их? Пороть и назад на улицу? А я бы собирал подходящих, да тебе отправлял — с обозами, что вам в Ратное дядька твой гоняет. Примешь?

«Неужто Феофан решил поиграть в Железного Феликса? Компенсация причиненного зла добром? А почему бы и нет? Детвора же зимой вымрет — к бабке не ходи, а так он снимает с монастырей излишнюю нагрузку, а вы решаете вопрос с пополнением. Феофан же набирает очки в своем рейтинге в церковной иерархии, ибо мальчишки не просто так отдаются на сторону, а в христианскую Академию, где их воспитают в православной вере. А перед отправкой, если некрещеные, так и крестить будут с его руки, а то и он сам. Да и черт с ним, зато вопрос, где набирать пополнение, пока снимается. Можно было бы с десяток-другой сирот-побирушек просто с собой сманить, но во что это выльется? Недоброжелатели найдутся — пустят слух, что детей крадете, не отмоешься…»

— Примем и не обидим, — кивнул Мишка и замялся. — Вот только… Священника бы нам своего — столько язычников недавно окрестили, не все еще в вере тверды, а отца Михаила…

— Новый священник в Ратное вместе с вами поедет. Но Академию свою ты разве только воинской видишь?

— Не только, отче, — согласился Мишка.

— Вот и подумай о том, что священники не вам одним в крепости нужны; их для всех ныне языческих земель где-то обучать надо. Не все же нам в Константинополе просить.

«Вот вам и карт-бланш на создание богословского факультета, сэр. Только непонятно, про какие именно языческие земли он говорит? Неужели в Турове что-то прознали про те, что за болотом?»

— Понял, отче! Подумаю о твоих словах и с воеводой Погорынским посоветуюсь. А ребятишек собирай и присылай, всех примем. На такое дело покойный отец Михаил с радостью бы свое благословение дал — детей он любил.

«Все страньше и страньше, сэр Майкл. Чтобы «особый отдел» по доброй воле делился ценной информацией с объектом разработки и безвозмездно предоставлял ему кадры? Не бывает так. Хотя…

Попробуйте-ка отрешиться от того, что перед вами особист. Трудно? Конечно, но все-таки попытайтесь взглянуть на эту более чем странную беседу глазами не потенциального подследственного, а управленца. Вы прекрасно знаете, что на том уровне, на который вы так резко выскочили, не бывает «просто приятной компании» и «просто душевного разговора»: каждый пытается манипулировать окружающими, более или менее успешно, кто грубее, кто тоньше, для достижения собственных целей. Хмм, а какие цели могут быть у Феофана, вам известно? Если, конечно, не считать за единственную цель «держать под колпаком всех, до кого дотянутся руки». А ни хрена вам про его цели неизвестно! Еще один «черный ящик» на вашу многострадальную голову, ну прямо цех по производству тары, а не высшее туровское общество!

Попробуем зайти с противоположного бока: посмотрим, что мы имеем на выходе из этого ящика, и прикинем, какие процессы происходят у него внутри. Или, выражаясь не столь учено, какие выводы о его целях можно сделать, основываясь на его действиях, ибо действий немотивированных не бывает.

Первое: Феофан ненавязчиво намекнул вам, что до князя Городненского довели вашу речь о предательстве, и он ее одобрил, несмотря на собственное чрезвычайно скользкое положение. Значит, либо нашел в ваших словах какую-то подсказку, как ему выкрутиться в щекотливой ситуации, либо усмотрел в них дополнительное подтверждение вашей лояльности правящему дому, а следовательно, и ему самому. И то, и другое Всеволоду совсем нелишне, а посему на его счет можете быть спокойны, сэр: несмотря на первое более чем неблагоприятное впечатление о вас, сейчас вы представляетесь ему весьма полезным ресурсом. Знать бы еще, в каком деле…

Второе: «малый подарочек» от святого отца, пусть и несколько запоздавший, тем не менее, дорогого стоит, ибо этот дополнительный рычаг дает вам возможность манипулировать практически любым священником как сейчас, так и в будущем, когда речь зайдет о крещении язычников.

Третье: вам только что открытым текстом не только подтвердили ваши подозрения о наличии в Ратном и в крепости туровской церковной агентуры, но и назвали пару имен… Верить или нет — мы еще посмотрим, но «один пишем, два на ум пошло». Агенты не только на вас стучат, но и от вас что-то передать смогут, при нужде, а надежная связь — великое дело.

Можете добавить сюда полученное благословение на создание богословского факультета, еще один, практически неиссякаемый источник пополнения учащихся Академии, причем независимый ни от Нинеи, ни от ратнинских стариков. В общем, если суммировать все вышеперечисленное, то получается, что главный туровский особист не то что намекает, а прямо-таки криком кричит, предлагая вам свою помощь, причем взамен ничего не просит.

Ничего не понимаю. Ну не бывает так!!! «Бойся данайцев, даже и дары приносящих!» На что угодно поспорю — наживка это! Вот только какой ожидается улов, если наживка такая жирная? Чего ему от вас надо, и достанет ли у вас сил расплатиться за его «подарки»? И ведь отказаться нельзя…»

— Это да… Расскажи-ка мне еще про него, а то и забыли за делами. Дела не убегут, а он… Думаешь, не любил я его? Думаешь… А у меня, может, и не было никого роднее… — Феофан смотрел прямо перед собой осоловевшим взглядом пьяного почти что вдрызг: то ли и впрямь, наконец, развезло, то ли притворялся — у него не разберешь. — Но любить — одно… А вот ради высшей цели… — монах в упор глянул на Мишку. — Не понимаешь? Не-е-ет, ты должен понять! Если не сейчас, так потом непременно. Вот городненского князя взять… Молчи! Знаю я все. Не мое это дело и не твое — княжье. А понимаешь ты, в чем его главная вина? Ну? Скажешь, что ляхов пропустил?

Епископский ближник невесело усмехнулся, и Мишка с удивлением подумал, что пьяный ли притворно или на самом деле, но сейчас Феофан искренен.

— Нет! Главная его вина — он прежде своего долга поставил жизни своих детей и жены! Не мог он по-иному решить, но все равно это вина… И на смерть их обречь — грех бы на душу взял, но то, что поддался врагам — вина несомненная. Ибо есть — должна быть! — высшая цель. У каждого, кто не просто для себя самого живет! — священник замолк и задумался, забыв про собеседника.

«С ума сойти: в двенадцатом веке встретить типичного «государева человека», когда еще и понятия-то такого нет! Не ожидал, ей-богу не ожидал! Сюрприз, конечно, приятный, но тем более непонятно, с какой стати ему вас так настойчиво обхаживать? Что «государев человек», да еще церковный деятель с такой увлекательной специализацией, как отец Феофан, рассчитывает поиметь с вас? И с вас ли? А с кого тогда? С ваших пацанов, что ли? Или… с Ратнинской сотни? А каким боком тут сотня прилепилась? Разве что в Турове уже наслышаны о наших боевых подвигах за болотом и потирают руки в ожидании новой паствы?