предпочла бы умереть за что-то хорошее, чем от чьего-то гнева.
— Майя, — прошептала я, ненавидя то, чем была ее жизнь.
Сжав мою руку, она выскользнула за дверь, и я последовала за ней. В коридоре было необычно тихо. Стараясь ступать как можно легче, я быстро шагала за Майей. Я была настороже, но не было слышно ни звука, пока мы направлялись в покои чемпионов.
Когда я подошла, в камере Ильи было темно. Майя отомкнула замок ключами, которые достала из кармана своего платья и бесшумно открыла дверь. Слабый скрип наполнил пустой коридор. Я замерла, молясь, чтобы поблизости не было охранника. Но там никого не было. Просто тишина.
Я проскользнула в дверной проем. Майя неловко переминалась позади. Я потянулась назад и прижала руку к ее покрытой шрамами щеке. Ее темные глаза посмотрели на меня.
— Иди, — прошептал я, но она покачала головой. — Иди, — повторила я. — Не рискуй своей жизнью ради меня. Если меня поймают, я скажу, что пришла по собственному желанию.
Казалось, она не собиралась двигаться, но, когда я опустила руку, Майя кивнула в знак поражения и исчезла из коридора. Собравшись с духом, я отошла в тень камеры. Я прищурила глаза, привыкая к недостатку света. На дальней стене тускло горела одна лампа, заливая камеру туманным желтым светом.
Тихий стон донесся со стороны дальней стены. Я направилась туда. На полу распростерся окровавленный, голый Илья. Я бросилась вперед и присела рядом с ним.
Мои руки парили над его огромным телом. Я не знала где к нему прикоснуться. Я не знала, где у него болит. Почувствовав, что я здесь, он болезненно перекатился на спину. Его голубые глаза моргнули, глядя на меня. Левый глаз был подбит и распух. Засохшая кровь прилипла к его коже, а волосы слиплись от крови и пота.
Илья вдохнул, хрипя при этом. Мой желудок сжался от того, каким разбитым он казался. Этот огромный мужчина, непобедимый чемпион, теперь был уязвим. Он уставился на меня. Я удивилась почему, когда его рука поднялась и провела по моей щеке.
Я подняла свою руку и положила ее поверх его, чтобы удержать на месте.
— Moy prekrasnyаy (моя прекрасная)? — прошептал он, едва издавая звуки.
— Да, — ответила я и наклонилась, чтобы поцеловать его в лоб.
С такого близкого расстояния я могла видеть, что зрачки его глаз были расширены.
— Они накачали тебя наркотиками, — сказала я, изучая его тело на наличие серьезных ран.
Илья поднес свободную руку к своей груди, и я заметила небольшую ранку.
— Они выстрелили в тебя капсулой с наркотиком? — спросила я.
Я внезапно нахмурилась, задаваясь вопросом, откуда знала, что Призраки могут так сделать. На ум пришло видение маленького мальчика, которого подстрелили такой же капсулой. Черноволосый мальчик. Тот, что из моих снов.
— Да, — прохрипел Илья, снова привлекая мое внимание к себе.
Рука Ильи дернулась на моей щеке, и он посмотрел мне прямо в глаза.
— Прошлой ночью… когда ты не пришла ко мне?
— Он запретил мне видеться с тобой.
Его челюсти сжались. Илья отвернулся, и я увидела синяки от отпечатков ладоней у него на шее. Мой желудок сжался от того, как близко он был к смерти. Я поднялась на ноги и потянулась к его руке. Илья переплел свои пальцы с моими, полностью доверяя мне.
Я помогла ему подняться и повела в душ. Повернула ручку, включая распылитель. Я сбросила платье и принялась мыть его с мылом. Мои руки пробежались по каждому дюйму его твердых мышц; огромное тело Ильи все еще не было скоординировано из-за последствий приема препарата. Я прижимала поцелуй за поцелуем к его спине и плечам, затем обошла его и встала перед ним.
Голова Ильи была опущена, и он наблюдал за мной, пока я мыла его. Мои руки гладили его торс и широкую грудь, в то время как пальцы Ильи перебирали мои влажные волосы. Я мирно улыбнулась, смывая кровь с его груди, и в поле зрения появилась татуировка с его номером. Мое сердце учащенно забилось, когда я подумала о его имени, о том, как сказать ему, что у него есть имя. Илья сделал долгий, глубокий вдох, и я быстро подняла глаза. Сначала подумала, что это просто вода, стекающая каскадом по его лицу. Но когда я по-настоящему посмотрела ему в глаза, увидела на его лице выражение печали и поражения, я поняла, что это была не просто вода.
Он плакал. Илья, Питбуль, чемпион ямы Арзиани в смертельном поединке, ломался.
Потянувшись, я выключила душ. Мой желудок сжался. Глаза Ильи были опущены, а руки безвольно повисли по бокам. Привстав на цыпочки, я положила руки ему на щеки. Илья моргнул и встретился со мной взглядом. Когда он это сделал, мое сердце разорвалось на части от слез, стекающих по его бледным щекам. Его голубые глаза затуманились от боли, белки налились кровью от горя.
— Moy voin (мой воин), — прошептала я.
Мое горло сжалось. Высыхающая кожа Ильи вздымалась на прохладном ветерке, который гулял по его темной камере. Слеза покатилась по его щеке и упала на мой большой палец. Я вытерла ее. Комок встал у меня в горле при виде такого большого мужчины, и такого сломленного.
— Что такое? — спросила я, ища в его взгляде ответ. — Ты ранен? Тебе больно?
Он слегка покачал головой. Илья отвел взгляд, потом снова посмотрел мне в глаза. Его руки поднялись, и он положил одну из них мне на шею. Я на мгновение закрыла глаза от этого ощущения. Его другая рука скользнула по моей щеке. Мои глаза распахнулись от его прикосновения. Когда он понял, что завладел моим вниманием, он прохрипел:
— Я думал, что потеряю тебя.
В моем животе образовалась яма, пустая и глубокая.
— Нет, — ответила я, но его глаза опустились, и снова полились слезы.
Я не могла вынести это. Не могла смотреть на этого сильного мужчину, но такого истерзанного. Я открыла рот, чтобы заговорить, когда его взгляд остекленел, и он печально сказал:
— Сначала он заставляет тебя хотеть их. Он заставляет тебя нуждаться в них всем сердцем. Затем он забирает их, он забирает их, чтобы ты делал все, чтобы их вернуть.
Я затаила дыхание, когда его слова продолжали сыпаться изо рта, как бритвы:
— Он использует твою потребность в них, чтобы сломить тебя,