Несколько раз я порывался прервать монолог Несима и заступиться за честь своей страны, оправдывая тем самым и себя самого, но вместо этого продолжал слушать.
«Почему Египет и Сирия напали на Израиль? — риторически вопрошал между тем Несим, имея в виду войну 1973 года в день праздника Йом-Кипур. — Только потому, что у них не было выбора. У вас в стране люди и не подозревают обо всех жестокостях израильтян против арабов, о том, какую угрозу они несут арабскому миру. Ведь это, можно сказать, была ваша война против арабов, а Израилю отводилась роль американской пехоты.
Вам мало было украсть Палестину, эту исконную землю мусульман, которую ее народ называет Дар-эс-Ислам — царство ислама, и отдать ее иудеям. Вам подавай больше. При помощи своих денег вы заставили евреев поверить, будто печетесь о том, чтобы создать им родину. Вы сунули арабов носом в дерьмо истории.
Вы сладко распеваете о демократии. Но здесь, в Иране, хорошо видно, о какой такой демократии идет речь, особенно когда руками своего ЦРУ вы сбросили здешнего народного лидера Моссадыка. Да и Израиль вы создали совсем не ради демократии, не ради защиты прав евреев, пострадавших от Гитлера. Вас интересует только нефть. Ради нее вы не остановитесь перед пытками, ложью, воровством. — Несим прижал к сердцу правую руку с сигаретой. — Я сочувствую евреям в Израиле. Правда. Я не палестинец и могу говорить так, не идя против своей совести.
Конечно, я почти не сомневаюсь, что, если вам захочется сдвинуть границы Израиля на территорию моей страны, я буду убивать израильтян. Но все равно я питаю к ним искреннюю симпатию. Они не виноваты, что вы используете их как стадо овец, которое в древние времена использовали в качестве живого щита. Вы запудрили им мозги, чтобы они жертвовали своими близкими, а ваши корпорации тем временем беспрепятственно выкачивают нефть из арабских земель.
Израильтяне — ваши сторожевые псы. Вы даже снабдили их ядерными боеголовками, чтобы было сподручнее держать мусульман в узде. Вы финансируете израильскую армию. А у палестинцев вообще нет никакой армии, только горстка патриотов. У них нет ни правительства, ни своей земли.
Вы отдали ее Израилю, для вас это инструмент господства на Ближнем Востоке, то, что позволяет вам сохранять контроль над нефтью. Для евреев же Израиль — это сбывшаяся мечта, которая теперь оборачивается иллюзией. Для палестинцев — это их дом, который они были вынуждены отдать другим. Для арабов — вражеская крепость на их землях. А для мусульман всего мира Израиль — вечное напоминание об унижении и оскорблении, источник, питающий нашу ненависть к вам».
38
Ирано-иракская война: еще одна победа экономических убийц
Прошло 30 лет, и я вспомнил гневную тираду турецкого профессора истории Несима. Июньской ночью 2004 года я пролетал над Ближним Востоком, направляясь в Катар, транзитный пункт, где мне следовало пересесть на самолет, чтобы лететь дальше, в Непал и на Тибет.
Расположенный на берегах Ормузского пролива, прямо напротив Бендер-Аббаса, Катар долгое время оставался для меня неведомой страной — во времена работы экономическим убийцей я почти ничего о нем не знал. Из иллюминатора я наблюдал, как над Грецией, Турцией, Сирией, Ираком и Ираном заходит солнце. Мне вспомнилось, как в детстве долгими зимними вечерами бабушка читала мне «Одиссею», «Сказки тысячи и одной ночи» и Библию.
Мой самолет как раз пролетал над островами, где испытывали судьбу отважные герои Гомера, где Ной строил свой ковчег. Мы пролетали над волшебными землями, где цвели сказочные висячие сады Семирамиды, над колыбелью человечества, его первыми городами и поселениями, где возникли первые зачатки письменного языка, где древние мудрецы изобрели колесо и создали основы современной математики.
Я вспоминал, как поражали мое детское воображение истории про отважных крестоносцев, про то, как Ричард Львиное Сердце и Робин Гуд сражались за сарацинские крепости, которые защищали войска Саладина. Потом я мысленно обратился к тому, что говорил Несим.
Прошло совсем мало времени — один миг в масштабах истории — и его пророчества обрели реальность. Я написал книгу, в которой разоблачал тот самый обман, о котором толковал тогда на молу турецкий профессор. Шах Ирана, которого он называл властителем-тираном, пал, и ему на смену пришел режим исламских фундаменталистов; Израиль занял более агрессивную позицию, и Соединенные Штаты поддерживали каждый его шаг; страдания палестинцев продолжались, выливаясь подчас в акты жестокого возмездия, вроде тех, что инспирировал бен Ладен, демонстрируя миру, каким опасным может быть одиночка-смертник с самодельной бомбой; не меньше жестокости проявляли и Соединенные Штаты в сотне забытых и таких известных всему миру мест, как Панама, Гаити, Судан.
Затем пришел черед событий 11 сентября, войн в Афганистане и Ираке. За все эти долгие годы мы, разумные жители планеты, так и не смогли избавиться от желания угнетать и порабощать своих собратьев. Дух кровожадных крестоносцев так и не отошел в прошлое.
Поддавшись глубокому отчаянию, я чувствовал себя опустошенным. На глазах всего мира Соединенные Штаты упорно развязывали то, что исламский мир называл новым крестовым походом; второй раз за десять лет в небо Ирака вторгались бомбардировщики-невидимки «стелс». И хотя операция «Шок и трепет» вознесла военное насилие на новый уровень, я рассматривал это всего лишь как очередной логичный шаг в планах Вашингтона закрепить свое господство на ближневосточных рубежах крупнейшего мирового запасника нефти. В этом ракурсе обуздание или устранение Саддама Хусейна казалось мне неизбежным следствием успехов, которых я добился на поприще экономического убийцы в Саудовской Аравии.
В течение 1980-х годов США поддерживали развязанную Саддамом войну против Ирана. Хусейн был не только нашим орудием возмездия в борьбе против иранских фундаменталистов, которые изгнали шаха, разрушили американское посольство в Тегеране, подвергали горьким унижениям заложников-американцев и прогнали из своей страны наши нефтяные компании. Саддам Хусейн к тому же правил страной, имеющей вторые по величине мировые запасы нефти. Это сделало его объектом активной обработки со стороны экономических убийц.
Мы передали ему миллиарды долларов. Bechtel построила для режима Хусейна химические заводы, способные, как мы знали, производить боевые отравляющие вещества — газы зарин и иприт, чтобы убивать иранцев, мятежных курдов и шиитов. Мы, Соединенные Штаты, поставляли Саддаму истребители, танки и ракеты, обучали его солдат управлять всей этой техникой. Мы заставили Саудовскую Аравию и Кувейт предоставить режиму Хусейна займы на сумму в 50 миллиардов долларов.
Наблюдая за событиями, разворачивающимися в Ираке, я часто вспоминал слова иранского инженера, который сопровождал меня и двух других специалистов MAIN на пути из Кермана в Бендер-Аббас. «Иранцы, — говорил он тогда, по дороге через Деште-Лут, — не арабы, мы — персы, арийцы, и арабы несут нам угрозу. А мы на все сто ваши друзья». Но все в мире вдруг круто изменилось, и вот уже иранцы из друзей превратились в наших врагов, а иракцы с Саддамом стали верными союзниками.
Восьмилетняя ирано-иракская война стала самой долгой, кровопролитной и дорогостоящей в современной истории. К моменту ее окончания в 1988 году общее число жертв перевалило за миллион человек. Война разорила сельские поселения, фермы и экономику обеих стран. А корпоратократия между тем торжествовала очередную победу. Поставщики и подрядчики военно-промышленного комплекса баснословно обогатились на этой войне. Цены на нефть достигли очередного рекорда. Все это время экономические убийцы упорно добивались от Саддама согласия на финансовую схему, подобную SAMA, — именно ее я помогал всучить королевскому дому Сауд. Они хотели, чтобы Ирак тоже стал частью империи.
Но Саддам упорствовал. Дав согласие, он, как и саудовцы, получил бы наше разрешение на производство химического оружия, заодно и американское вооружение. Но Хусейн желал идти своим собственным путем и не зависеть от США. Тогда Вашингтон натравил на него «шакалов».