говорит? Кажется, я сейчас растекусь лужицей у его ног из-за дурманящего аромата.
— А ты?
— Что я?
— Хочешь поцеловать меня снова?
— Ммм, — он делает глубокий вдох у моей шеи, и я понимаю, что моя голова сейчас просто сойдет со своей орбиты, если Фабио продолжит свои безобразные, но такие приятные действия.
— Не делай так. — шепчу я, когда нахожусь уже в предобморочном состоянии. Рядом с Фабио я постоянно думаю только о всяких непристойностях, забываю о всех проблемах. О том, кто этот человек и что я узнала сегодня. На меня буквально обрушилась снежная лавина, и сейчас я должна искать выход из сложившейся ситуации. Думать о том, что у меня есть брат, и этот брат — Лука Манчини. Капо Нью-Йорка. Один из самых влиятельных людей в иерархии мафии (да, да, я изучила), и я его родная сестра. Еще о том, что условием Фабио был мой отъезд, которому, судя по всему, изначально не было суждено осуществиться. Но тогда Фабио был так убедителен… А еще Виктория, Стелла, мама… Так много людей, о которых я должна беспокоиться, но думаю только о мужчине напротив.
— Тебе не нравится? — его губы опускаются к мочке уха. Я сглатываю.
— Это… странно. — мои щеки краснеют, когда я признаюсь, — Ты гроза преступного мира, но ведешь себя так нежно. Мой бывший парень был другим…
— Не говори мне о своих бывших парнях. — Фабио прикусывает мочку, и вздох вырывается из моего горла.
— Ревнуешь? — шепчу я, задыхаясь от его ласк. Его хриплый смех заставляет меня дрожать от желания.
— Быстро учишься.
Я выдавливаю смех и даю волю свои рукам, путешествуя сначала по мускулам плеч, затем к сильной шее и в конечном итоге мои пальцы оказываются утонувшими в его шелковистых волосах. Он издает звук очень похожий на мурлыканье котенка, и я снова провожу ногтями по затылку. Когда он одобрительно подставляет свою голову под пальцы, мои губы трогает улыбка. Что это за мужчина такой? В один момент я его ненавижу, но в следующий жажду никогда не очутиться где-либо кроме его крепких объятий.
— Ты так и не ответила на мой вопрос. Хочешь получить поцелуй перед сном?
— А что, если хочу?
— Тогда я задам еще один вопрос, куда?
Мои щеки краснеют, я замираю в его объятиях. Он же не имеет виду то самое, о чем я сейчас думаю?
— Что значит куда? — переспрашиваю я, не в силах поверить, что Фабио способен на такие пошлости. Я вдруг чувствую, как сотрясается его грудь и хмурюсь, высвобождаясь из его объятий. Он пытается сдержать смех, но все равно издает какие-то булькающие звуки себе в кулак, когда прячет улыбку.
— Не знаю о чем ты подумала, но я всего лишь имел ввиду твои губы, щеку или же в самом крайнем случае — шею. — перечисляет он, а потом ухмыляется. — Ну если ты хочешь, я могу и…
— Нет! — быстро перебиваю его я, судорожно качая головой. — Ничего такого я не хочу, щеки будет достаточно.
Он откидывает голову назад и разражается громким смехом. Затем склоняется ко мне и оставляет целомудренные поцелуй на левой щеке и шепчет:
— Спокойной ночи, Габриэлла. Пусть тебе приснюсь я. И да, никогда больше не игнорируй мои сообщения.
ГЛАВА 21
Следующим утром я первым делом звоню маме, и мы говорим минут сорок. Она, конечно, в шоке, что я так долго не выходила на связь и игнорировала ее звонки. Пришлось выслушать ее нравоучения и криков. Которые, не спорю, обоснованы. Я не подаю вида, что знаю обо всем, а она в свою очередь не догадывается, что я уже покинула Италию. Поговорить наедине мне кажется самым подходящим решением, но Фабио находится рядом, заваривая чай с малиной, поэтому я решаю позже обсудить этот вопрос с мамой.
Когда я отключаюсь, Фабио ставит две кружки на барную стойку. Я вдыхаю приятный ягодный аромат.
— По тебе и не скажешь, что ты любишь такие напитки. — замечаю я, делая глоток.
Фабио хмурит брови.
— Почему это?
— Нуу, — я окидываю его скептическим взглядом. — Просто я думала, что опасные преступники пьют только виски и исключительно черный кофе.
Губы Фабио трогает улыбка.
— Ага, — кивает он. — А еще мы каждый день мучаем и убиваем людей без разбора.
Я сглатываю и серьезно смотрю на него.
— Разве нет?
— Нет. — он возвращает мне такой же взгляд, полный серьезности. — Не стану врать, что не убивал людей. Ты и сама знаешь, что делал это, делаю и буду продолжать делать, пока это помогает держать в безопасности наши семьи. Но люди, которые умирают от моей руки, никогда не являются невинными. Они все принадлежат к группировкам организованной преступности. Соответственно, если они предоставляют угрозу для бизнеса, моей семьи или же являются предателями, то ничто их не спасет. И это никогда не изменится.
Наши взгляды не отрываются друг от друга. В какой-то момент раздается звуковой сигнал, который издает лифт, когда кто-то поднялся на этаж и ожидает разрешения на вход. Через какое-то время я слышу громкий стук каблуков и в поле моего зрения появляется блондинка. Она быстро осматривает меня, будто убеждаясь в моей невредимости, а затем словно метеор подходит ближе. Хватает меня за руку, и от неожиданности я чуть ли не падаю, но вовремя успеваю поймать равновесие.
— Какого черта ты творишь? — вскипает она, встряхивая меня.
Эта женщина совсем рассудок потеряла? Это я что творю? Мое лицо приобретает злое выражение, и я вырываюсь из ее хватки.
— Прости, но, по-моему, это ты ворвалась сюда и испортила мое утро.
— Я не об этом. — отмахивается она. — Ты должна была уйти, как только получила сообщение Фабио вчера. — она высоко задирает голову. Действительно считает, что права. Меня еще больше наполняет злоба.
— А может твой отец не должен был устраивать массовый расстрел невинных людей только потому, что его любимая дочурка спуталась с итальянской мафией, а? — шиплю я.
Виктория отшатывается от моих слов, как от пощечины. Ее лицо бледнеет, и я могу прочитать на нем ее сожаление. Я сразу же чувствую себя мразью, но платину словно сносит бурный поток воды, и яд, который льется из моих уст, вызывает отвращение к самой себе. Но ее появление сразу же напомнило о вчерашнем дне. С Фабио я отвлекалась, забывала. Но сейчас перед глазами снова стояла та ужасная картина: тела, беспорядочно лежащие друг на друге, утопающие в густой крови. Этот запах до сих пор заполняет легкие.
— Может, если бы ты, Виктория, — я