могу не успеть родить второго ребенка, старалась не думать.
— Румина, когда всё устаканится, мы обязательно с тобой поговорим и чай попьём с чем-нибудь вкусным и вредным для фигуры. Обещаю. Но сейчас мне нужно идти.
— Да, конечно. Спасибо. Извини за беспокойство.
Подруга поспешно вскочила с дивана, намереваясь сделать реверанс. Я устало махнула рукой. Дарханка виновато улыбнулась, но на душе у неё полегчало, и она птичкой выпорхнула в коридор. Я медленно поднялась, чувствуя, что тело отяжелело и не только от усталости. Новая жизнь меняла его, хоть пока это было почти незаметно. С легкой грустью вспомнила эссу. Скоро мне придётся повесить ее на гвоздик. Вероятно, что в этой жизни я уже не смогу ей пользоваться.
Глава 30
Доротея вошла в покои, кажется, уже засыпая на ходу. К сожалению, я не мог выйти из покоев, чтобы помочь ей, иначе все наши усилия были бы насмарку. Приходилось терпеть и по максимуму помогать ей с бумагами, сидя здесь. Слуг сейчас в наши покои не пускали, поэтому я сам помогал ей с платьем. Помог раздеться, принять ванну, промыть волосы и попутно сделал массаж головы и спрашивал без конца что-либо, чтобы Тея не уснула без ужина. Ужин совсем недавно принёс Кир. Всё было хорошо завернуто в полотенца и поэтому оставалось теплым. Посмотрев на мясо, Тея страдальчески скривилась и налегла на салат из овощей и зелени. Я тихонько двигал к ней слабосоленую рыбу и кисленький морс.
— Тея, нам нужно заканчивать этот фарс с моей кончиной.
Супруга глянула на меня волком, правда очень сонным. Разрезала лимон, выдавила половину на рыбу, половину в салат:
— Разберёмся с соседями, тогда и закончим. Думаю, за неделю-другую управимся.
— Ты не выдержишь такого графика. Никто не выдержит.
— С завтрашнего дня я буду работать как обычно, так что можешь не переживать так сильно. Я хочу отойти немного от государственных дел, больше времени проводить с тобой, а когда родится наследник, с вами обоими.
— Ты уверена, что будет мальчик?
— Даже не сомневаюсь.
— Ты ешь. Я тебе ещё массаж сделаю, и пора уже спать.
Пока Доротея без особого аппетита ковырялась в еде, я внимательно рассматривала её. Уставшее, снова осунувшееся лицо, заострившиеся скулы. Сбежал со щек нежный румянец, под необыкновенными бирюзовыми, как горные озёра в конце лета, глазами залегли тени.
Это правильное решение. Пусть занимается благотворительностью, детьми. И мне будет намного спокойнее. Съев совсем немного, Тея отложила вилку с ножом и побрела в спальню. Я попробовал салат и скривился — кислятина. Супруга уснула, кажется, еще по пути к кровати, но лёгкий массаж всё равно стоило сделать, хотя бы размять ноги. Руки не спеша касались её сухих и тёплых ступней, перебирали пальцы на ногах, поднимались к тонким щиколоткам, а мысли возвращались к тому, что я снова не досмотрел, не справился, подвёл. Конечно, нельзя предвидеть всего, это просто невозможно, но раз за разом именно Тея спасала меня, да и империю в целом. Если меня не станет в стране начнутся кровавые разборки. Как будто боги послали её в мою жизнь. Но это я должен оберегать её и защищать. А пока что, выходит, она мой хранитель. Мне стоило огромных усилий не скатиться в самобичевание. Чувство вины совсем не помогает решать проблемы, напротив — лишь умножает их. Пока я не могу играть открыто, буду помогать супруге за кулисами.
Международные игры продлились ещё целых три недели. Всё это время мне приходилось безвылазно сидеть в покоях. Сказать, что это мне осточертело, значит — ничего не сказать. Но жаловаться совершенно не хотелось, глядя на то, как держит оборону супруга. В целом, все наши планы удались за исключением некоторых мелочей, и сегодня мы были готовы разыграть целый спектакль с моим чудесным пробуждением. Доротея и Кир с утра колдовали над моим лицом, чтобы я выглядел бледным, исхудавшим и болезненным. Среди придворных за это время появились и уже расцвели махровым цветом слухи о том, что Кир стал фаворитом Её Величества, что Тьян узнал об этом, поэтому сейчас в опале. Сам лорд Гвейн не отличался привычной словоохотливостью, активно передавал дела человеку, рекомендованному лордом Талленсом и много времени проводил с дочерью. Лорд Арман и леди Эстель сейчас часто бывали в столице и очень помогали Тее. Весть о моём чудесном выздоравлении уже облетела всю столицу, и приёмная была буквально завалена письмами с просьбой об аудиенции. Тея многих крепко прижала за это время и, наверняка, сейчас ущемленные захотят сыграть на моей дезориентированности, слабости после болезни, а также слухах о неверности жены и попытаются отыграть свои позиции назад. Как же! У меня есть возможность прищучить многих из них ещё больше. Мои размышления прервал Кристиан, как обычно, шагающий совершенно бесшумно. Его всё это время приходилось держать в неведении, как показали последние события, проверять нужно всех и каждого, даже своё отражение в зеркале. Поэтому друг застал меня полусидящим на диване в гостиной наших с Теей покоев. Пришлось сделать вид, что с трудом встал. Крис тут же меня обнял и похлопал по плечу, которое тут же заныло.
— Ну как ты? Не устал сидеть в четырех стенах?
Доротея, Кир и Тьян, наблюдавшие за встречей, дружно переглянулись. А я растерянно смотрел на друга, которого заметно веселила эта ситуация.
— Думал, я не догадаюсь?
— Думал. — Признался я, выискивая следы обиды на дне его глаз.
— Не стал портить вам игру, но если бы я был в курсе всего происходящего, то помог бы увести из под носа у короля Тардии не один, а, как минимум, три спорных острова.
Кристиан уселся на диван, приглашая удобно располагаться остальных присутствующих. Рожа у него, как и всегда, была наимрачнейшая, но я даже соскучился по этому его выражению лица.
— Фух, хорошо, что ты не присутствовал на переговорах. Я с одним-то островом не знаю, что делать. А ты говоришь целых три.
— Можно было бы мне подарить. — Тоскливо вздохнул Кир. Мы все дружно рассмеялись.
— Мы тебе что-нибудь получше подберём. — Обнадежил я.
— Предполагаю, что дальше по плану Император Великой Империи Рамин Его Величество Дамиан восстановит в правах Совет Лордов. Супруга удалится от государственных дел за ветреность; Тьян — за то, что недоглядел. А что же будет с Киром?
— Что ты за скотина такая умная? — Взбеленился Тьян, который всё это время очень тяжело переживал свои собственные поступки. Он сам не мог простить себе того, что натворил, злился на себя,