— Анатолий Семёнович, а если не ходить вокруг да около? — Вздохнул я.
— Как ты относишься к Марии? — Моментально перестроившись, вдруг спросил Вербицкий.
— Эм — м… как к однокласснице, умной и красивой. — Я чуть опешил от такой резкой смены темы и тона.
— И всё?
— Э, Анатолий Семёнович, у меня, вообще‑то, как вам должно быть известно, имеется невеста. — Посчитав, что понял, к чему клонит собеседник, заметил я. Вербицкий хлопнул глазами, открыл рот и вдруг расхохотался, но почти тут же оборвал смех.
— Понимаю. Но, я и не говорю о браке. Точнее, не совсем о браке. — Я недоумённо уставился на полковника, а тот вдруг замолчал, покрутил в руках пресловутый кристалл — накопитель и, лишь спустя минуту, подняв на меня посерьёзневший взгляд, договорил. — Раз ты знаешь о моей должности, то должен знать и то, что род Вербицких не именит. Мы не бояре.
— Мне это известно. — Кивнул я. — Равно как известно и то, что вы уже третий человек подряд в роду Вербицких, принёсший личную клятву верности Государю. А значит…
— Значит, мой труд, труд моих отца и деда пошёл насмарку с рождением Машеньки. — С горечью заметил Вербицкий. — Она никогда не станет личным вассалом Государя… если, конечно, не прыгнет к нему в постель, но такой судьбы я ей не желаю. А значит, уже её потомкам придётся зарабатывать право вассалитета служением, чтобы пятое поколение получило боярский титул.
— И причём здесь я?
— Мать Машеньки — дочь бастарда Скуратовых — Бельских. И если ребёнок Марии будет носителем линии того же рода, то для возрождения фамилии и передачи ему титула, нужно будет только подтверждение экспертизы…
Из меня хотят сделать быка — производителя?! Мама, роди меня обратно.
Глава 10. Пронесло… или нет?
Впрочем, всё оказалось не так страшно, как мне нарисовало неуёмное воображение.
— Тебя никто не просит спать с Марией. — Вздохнул полковник. — Хотя, разумеется, если отцом ребёнка станешь именно ты, это будет самый лучший вариант. Ты ведь не просто носитель линии, но и генотипа… Но тут я не настаиваю. Я, всё же не боярин, чтоб указывать своей дочери от кого ей беременеть и за кого замуж идти.
— А линия и генотип, разве, не одно и тоже?! — Удивился я, мысленно облегчённо вздохнув. Да мне Ольга тёмную устроит за такие полигамные допущения!
— О… — Вербицкий хлопнул себя ладонью по лицу и тяжело вздохнул. — М — да, об этом я не подумал… Извини, что напугал, Кирилл. Но, ты же боярич, мало того, эфирник, как и все Скуратовы со времен Иоанна Монаха, и должен бы знать об этом.
— Напомню, что моих родителей нет на этом свете уже восемь лет… почти. А когда они были живы, я был слишком мал.
— А Громовы, что… — Начал было Вербицкий, но тут же стушевался. — Извини. Не моё дело… Хм. Ладно. В общем, так. Линия, это наследственная схожесть Эфирного следа и предрасположенность носителей к определённому способу оперирования Эфиром. У тех же Громовых она выражена в особой любви к Пламени. У рода твоей невесты, это электричество на основе воздушной стихии. А у Скуратовых, это были чистые эфирные техники. Линию можно усиливать соответствующим воспитанием её носителей. Того генома, что унаследует будущий ребёнок Маши достаточно для претензии на право наследования боярского звания, а вот усиление его линии твоими техниками, по подсчетам моих евгеников даст стопроцентную гарантию получения титула. Я предлагаю тебе стать в будущем регентом наследника Скуратовых — Бельских.
— Иными словами, нянькой. — Вздохнул я.
— Скорее, учителем и наставником. «Дядькой», если хочешь. — Поморщился Вербицкий.
— Вот, кстати, о дядьках. — Я встрепенулся, вспомнив один момент из досье Леонида на Вербицких… и его облом с агентом на тотализаторе. — А почему ваш сын не может взять на себя ту же ношу, что и вы?
— Потому что, он идиот. — Нахмурился Вербицкий и вздохнул. — Или я недосмотрел… но месяц назад Василий купился на посулы всё тех же Бельских, и ушёл к ним в боярские дети… по клятве. Эх… Теперь понимаешь Кирилл?
— Понимаю, но… а мне‑то какая выгода? — Поинтересовался я.
— А для тебя это тоже возможность получить собственный титул. Причём, без многолетних мытарств нескольких поколений. Регент наследника, это, фактически, прямой билет в именитые.
— Вот как? А что мешает мне получить титул сейчас, как носителю и генома и эфирной линии? — Прищурился я.
— Противостояние Бельских, в чьём распоряжении сейчас находится титул, и отсутствие тех, кто замолвит за тебя сло… — Вербицкий покосился на свой браслет и побледнел. Что это с ним? А!.. Вспомнил про гриф, и того, кто его поставил на «моём» деле. Бедняга… то‑то у него такой вид, словно ему «винчестер» с любимой порнухой форматнули… м — да. Надо спасать дядечку, а то, как бы его сейчас инфаркт не хватил.
— Анатолий Семёнович. — Окликнул я зависшего полковника.
— А? — Полковник перевёл на меня потухший взгляд.
— Я согласен. — Каменная маска на лице Вербицкого дала трещину и «осыпалась», открывая безмерное удивление.
— Почему? — После минуты молчания, хрипло спросил полковник.
— Я был бы идиотом, наживая себе таких последовательных врагов, как род Вербицких. — Пожал я плечами.
— Последовательных? — Явно ещё не веря в мои слова, нахмурился собеседник.
— То упорство, с которым вы идёте к цели, очень многое говорит о семейных чертах характера, и я не думаю, что это свойство распространяется лишь на стремление к титулу. А значит, в случае чего, и противниками вы будете не менее настойчивыми, не так ли? — Я улыбнулся. — Ну, а кроме того, зачем плодить врагов, если есть возможность обзавестись друзьями? Где мне расписаться, Анатолий Семёнович?
— Р — ра! — Полковник взвился над столом и, хлопнув по кнопке селектора, буквально прорычал в него, что абсолютно не вязалось с воцарившейся на устах улыбкой. — Саня, Марию сюда, немедленно!
Надо отдать должное девушке, слова отца о будущем учителе её ещё не существующего даже в проекте ребёнка, Мария встретила стоически. Внешне. Потому как Эфир всё‑таки дрогнул от её смущения.
— Учителем… ага. Уже хорошо. — Вздохнув, задумчиво проговорила девушка и взгляд её неуловимо изменился.
— Но — но! За избыток кальция в организме, Ольга нас обоих на электрический стул пристроит. — Фыркнул я, распознав засветившие Эфир эмоции. — А близняшки ещё и помогут зафиксировать, чтоб не дёргались.
— Э — э… — Лицо девушки приняло недоумённое выражение. — А ты с ними, что тоже…
Это называется, фэйспалм!
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});