— Вот это мне нравится.
— Давай поднимемся к Дому. Он ждет тебя.
Внизу в вестибюле Трент остановился у киоска и купил пачку мятных конфет.
— Не держи за обиду, — сказал он, бросая пачку Джонни.
Пока они шли к лифту, Джонни забросил конфету в рот. В лифте Трент кивнул полудюжине людей. Джонни смотрел прямо перед собой. Он решил не делать фильм о Венеции. Есть ведь и другая работа. Кое-где и кое-кто пока еще хочет работать с ним.
Когда Трент вел его по коридору, Джонни ощущал себя собакой на поводке. Бет, седая секретарша Дома, по-матерински махнула им рукой.
Дом говорил по телефону; приветствуя их, коротко кивнул. Джонни неловко переминался с ноги на ногу. Трент подумал, что в любой момент он может удрать.
Джонни подошел к окну и посмотрел на плоскую, покрытую дымкой равнину. Машины внизу казались уверенными и целеустремленными. Все они куда-то ехали.
Дом повесил трубку.
— Хорошо, Трент, спасибо. — Дом отпустил его.
Трент неохотно вышел. Джонни одарил его чем-то средним между гримасой и улыбкой.
Братья смотрели друг на друга. Разговаривать было вроде бы не о чем. Каждый читал мысли другого так отчетливо, словно они произносились вслух.
Дом: Я даю тебе еще шанс, несмотря на то, что ты испортил чуть ли не все, к чему прикасался.
Джонни: Иди ты к черту!
Дом: Если ты только приложишь к этому свою голову, у тебя получится хорошая вещь. Я даю ее тебе совсем не потому, что испытываю к тебе жалость.
Джонни: Задница!
Дом: Так хочешь ты эту работу или нет?
Джонни вздрогнул, потому что Дом произнес последние слова вслух.
— Что?
— К этому предложению прилагается ряд условий. — Лицо Дома было словно высечено из гранита. Бессердечный мерзавец, подумал Джонни. Ему стало жаль Тони. — Первое из них — не пить.
— Какие еще?
— Никакой переделки сценария. Ларк Чандлер подготовила сценарий именно так, как нам хочется.
— Да.
— Никаких ссор с Жаннет и задержек съемок. Вы еще с ней вместе? Оставьте свои вспышки раздражения и истерики до тех пор, пока не окажетесь в постели. Постарайся вести себя, как профессионал.
Джонни вытянулся. Это было больше, нежели он мог бы стерпеть: его младший брат командует им!
— Ну и задница же ты, — сказал он.
— Ты хочешь получить эту работу или нет?
— Когда все это начинается?
— Через две недели.
— Могу ли я получить аванс?
Глаза Дома смягчились.
— Ты выглядишь ужасно, Джонни. Зачем ты сам уничтожаешь себя?
Джонни молчал. Человеку, находившемуся на вершине власти, легко задать такой вопрос. Но вот ответить на него было бы невозможно.
— Это из-за Эмми?
Джонни покачал головой.
— Ты что, не мог убедить своих чертовых финансистов в отношении «Пылающего леса»? Не мог?
Дом покачал головой.
— Ты вышел за смету, не отсняв и половины фильма. А еще ты слишком уж нарушил сроки. Больше они тебе не верят.
— Кто-нибудь еще мог заинтересоваться фильмом?
— Думаю, что могли бы, но при условии, что не ты будешь режиссером.
— Дураки!
Дом вздохнул и вытащил из стола чековую книжку.
— Сколько тебе нужно?
— У меня ни цента.
Выписывая чек, Дом сказал:
— У меня такое чувство, словно я выбрасываю эти деньги в мусорную корзину.
— Ты хочешь и деньги, которые мне выплачиваются, сопроводить условиями? — саркастически усмехнулся Джонни.
— К сожалению, я не могу этого сделать. Просто не пропивай и не проигрывай их все.
Джонни чуть улыбнулся.
— Как же иначе мне превратить эти деньги в сумму, достаточную для жизни, если я не буду играть?
— Твои ошибки хоть чему-то тебя учат? — спросил Дом.
— Иногда я думаю, что жизнь сама по себе уже ошибка, — ответил Джонни. — Спасибо. — Он засунул чек в карман брюк. — Если я тебе потребуюсь, сможешь найти меня у Жаннет.
Джонни решил не пить по дороге в Венецию. Он чувствовал ответственность за съемочную группу и хотел служить хорошим примером. Джонни осмотрел салон самолета и порадовался, что никто не сидит с ним рядом. Жаннет была в кабине и разговаривала с пилотом. Джонни взял детектив и принялся читать его, стараясь сосредоточиться.
Открылся бар. Они были высоко в небе, вдали от земли и земных забот. Джонни услышал соблазнительный перестук ледяных кубиков и еще раз перечитал абзац. Все были тихи и дружелюбны, никто не вел себя, словно рыба, вытащенная из воды. Бар был устроен на колесиках. Он приближался, и Джонни мысленно представил прохладные и золотистые освежающие напитки.
Но нет, ничего он не будет пробовать. Тележка подъехала ближе. Бутылки казались драгоценными камнями. Огромной золотой чашей Тамерлана. Они были яркими, как бриллианты.
Усилием воли Джонни заставил свои мысли вернуться к книге.
Со льдом, звенело в ушах, со льдом. Он словно наяву видел, как восхитительная жидкость, льется в стакан. Когда бар оказался рядом, он решил, что можно выпить только один мартини, чтобы заснуть. А лучше двойной, чтобы не было соблазна еще и еще добавлять.
— Двойной мартини со льдом, — твердым голосом сказал Джонни. Он чувствовал себя человеком решительным и с твердыми принципами.
Когда прибыли в Венецию, он уже еле держался на ногах. Смеясь и разговаривая с ним, люди помогли ему сесть в катер-такси. Джонни забрался в катер, где ему запомнились салон, отделанный полированным красным деревом, и холодные брызги в лицо, когда катер сорвался с места. Потом его проводили в комнату в арендованном палаццо на Большом канале. Джонни лежал на кровати как в тумане. Но это был приятный туман. Съемки начнутся только завтра, у него полно времени, чтобы прийти в себя.
Какое-то время он спал.
Джонни услышал стук в дверь.
— Войдите, — пробормотал он.
Вошла девушка. На вид ей было не больше четырнадцати, у нее были темные волосы, смуглая кожа, она улыбалась.
Джонни махнул ей с кровати рукой. Он чувствовал себя уже немного лучше.
— Привет.
Она подошла ближе и поставила на столик рядом с кроватью стакан с розовой жидкостью. Потом сняла свой поношенный жакет. Под жакетом у нее была узкая белая блузка из прозрачного материала. Джонни сел и посмотрел на нее внимательно.
— Кто ты? — спросил он заплетающимся языком.
— Меня зовут Файруза.
У нее был большой рот, меж вишнево-красных губ виднелись мелкие жемчужные зубы. Несмотря на улыбку, в темных глазах была тревога.
Джонни смущенно откашлялся. Невольно он начал сознавать, что вид этого полуобнаженного ребенка возбуждает его.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});