— Зришь в корень, дорогая.
— Но кое-что мог бы и позаимствовать! — снова попеняла мне Лизка. — Вот такие кресла бы очень неплохо у нас в каюте смотрелись. Да и цветочки симпатичные…
— Запоминай, записывай, потом озаботимся.
— Обещаешь?
— Угу, — обречённо кивнул я. — Ни в чём себе не отказывай, радость моя. Только от согласований бесконечных меня избавь.
— Ладно.
— Ладно? — изумился я. — И всё?!
— Ну да.
— Хм… кстати, а с каких это пор тебя на аристократические игрушки потянуло? А как же драные комбезы, замасленные тряпки и разный хлам вместо интерьера?
— Да вот прямо сейчас! Захотелось, знаешь, пожить красиво…
— А ты выдержишь?
— Вот заодно и проверим!
— Я тебя за язык не тянул! Кстати, знакомься, — повернулся я к вынырнувшему из неприметной дверцы еврею-портному: — Соломон Львович, на сегодняшний вечер твой царь и бог. Слушайся его во всём, дорогая.
— А вы таки поторопились, молодой человек! — обрадовал меня гость. — Вами, Александр Фёдорович, я займусь в первую очередь!
— Не-не-не! — запротестовал я. — Дамы вперёд! Элементарная вежливость требует!
— А я таки руководствуюсь голым прагматизмом, молодой человек! — возразил Соломон Львович. — С вами я управлюсь таки быстрее! А с сударыней спешить не следует, у неё очень оригинальный типаж, в вариантах таки утонем! А вы, милочка?.. — вопросительно глянул он на Бетти.
— Елизавета, — потупила глазки та, сражённая экспрессией старого специалиста.
— Сударыня Елизавета пока определится с направлением поиска! — объявил Соломон Львович. — Софья Соломоновна, позаботьтесь о нашей гостье, будьте так любезны.
— Хорошо, папенька, — пропела до того скромно прятавшаяся за спиной портного девица, на первый взгляд — вылитый папаша, с поправкой на пол и возраст, естественно. Ну и посимпатичней, конечно. — Пойдёмте, сударыня.
Дочка портного предложила Лизке руку, но та застыла на месте и беспомощно на меня уставилась.
— Иди-иди, не стесняйся, — хмыкнул я, и снова для верности подтолкнул ненаглядную.
Ну а чего? Мало сам Соломон Львович спец, каких поискать, так и дочурка ему под стать: фигуристая, ладная, аккуратная и… стильная, пожалуй. Такой Лизку доверить не грех. И можно при этом не опасаться, что на выходе я получу вместо супруги нечто вызывающе-авангардное, или, наоборот, чопорно-старомодное с кучей бантов и рюшечек. Нет, эти всё сделают в лучшем виде. Правда, сколько на это уйдёт времени, я предсказать не берусь. Да и пофиг, если честно. Сейчас в темпе разберёмся с моим облачением, и можно будет более насущными делами заняться. С тем же дядькой переговорить. Да и с тёткой перекинуться парой слов не помешает…
— А вы таки изменились, Александр Фёдорович! — попенял мне старый портной, когда девицы скрылись в смежном помещении. — Пройдёмте-ка в ваш покой, я там припас пару вариантов…
— И в чём же? — поинтересовался я, шагая за Соломоном Львовичем.
— Не во внешности, не переживайте, сударь! — отмахнулся дядькин специалист. — Вернее, не настолько, чтобы я ошибся с выбором. Но возмужали… и обрели внутренний стержень.
— Так он у меня и раньше был! — возмутился я. — Если верить Герману Романовичу, шило в заднице.
— Вашему дядюшке, несомненно, виднее, — не стал спорить Соломон Львович. — Но я бы выразился иначе: от вас таки за версту веет харизмой!
— Это плохо?
— Это нормально. Но я таки чуть не обмишурился: из пяти заготовленных вариантов два можно отмести сразу, даже примерять не будем, дабы времени не терять.
— Хм… надеюсь, стричься не придётся?
— И думать не смейте, молодой человек! — чуть не задохнулся от возмущения портной. — Эта лёгкая небритость в сочетании с вашей простонародной причёской делает вашу харизму таки брутальной! И я даже знаю, какой костюм мы возьмём! Но для верности и другие два нужно будет глянуть.
— А можно как-то… ускорить процедуру?
— Как, ещё больше?! Позвольте, молодой человек, но это совсем себя не уважать… пришли, кстати. И вот ваши варианты…
Я окинул взглядом здоровенный шкаф-купе, в данный момент гостеприимно распахнутый, и тяжко вздохнул: быстро не получится. Хотя бы потому, что большой разницы между всеми представленными комплектами я не видел — костюмы и костюмы. Оттенки чёрного и тёмно-серого. А ещё целая стопка белоснежных сорочек, стойка с галстуками и нехилая такая ювелирная подложка с запонками и прочими мелочами, без которых настоящий аристократ свою жизнь не мыслит, а у меня от них мигрень начинается…
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
Но деваться некуда, пришлось подчиниться старому еврею, который начал с того, что загнал меня в душ. Ну а потом понеслось: попробуйте этот костюмчик… сидит, но не идеально… теперь этот… и вон тот… таки первый лучше всех. Теперь подберём сорочку… в общем, уже минут через десять я, что называется, «ушёл в себя», двигаясь на автомате и размышляя о разном. Например, о том, что события развиваются слишком стремительно, и что это однозначно кому-то выгодно. Вопрос только, кому именно — вариантов, от откровенно конспирологических до более-менее реальных, просто масса.
И ладно бы, если только я один параноил! Нет, нашёлся собрат по диагнозу. И нет, не угадали, это не дядя Герман — для того это естественное состояние, так что он привычный. И не Рин. И даже не Степаныч, хотя тому по должности положено быть в курсе и подозревать всех и вся. Ещё одним начинающим параноиком оказался Антон Спиридонов, счастливый жених и не менее счастливый будущий обладатель эксклюзивных технологий. Убийственное сочетание, согласен. А потому и удивление моё прошло очень быстро — буквально через пару сигналов зуммера после того, как я рассмотрел идентификатор вызывающего. Соответственно, и рожу успел состряпать притворно-спокойную. Кто сказал «приторно»? А, Лизка! Известная язва, да. В отместку я вывел входящий вызов на закрытый канал — пусть поизнывает от любопытства, для неё нет ничего страшнее.
— Привет, Алекс! — жизнерадостно осклабился на экране связи Антон.
Правда, обмануть меня не смог — я уже достаточно хорошо его изучил, чтобы не повестись на белозубую ухмылку. Зубы сушит, а у самого глаза серьёзные, и морщины озабоченные от них разбегаются. Диссонанс, однако.
— Привет, коли не шутишь, — принял я предложенный тон. — Чем обязан? Соскучился?
— Ну, не без этого… — протянул Антоха. И неожиданно опустил взгляд: — Чёрт! Кому я вру?! Хреново мне, Алекс.
— В плане? — насторожился я. — Подозреваешь отравление? Симптоматика? К медикам обращался?
— Эй, эй, Алекс, угомонись! Какое, к бесам, отравление?! Это же сейчас никому не выгодно! Смысл меня травить? Чтобы свадьбу сорвать? Тогда это однозначно не наши…
— Наши, что ли? — изумился я. — В смысле, Завьяловы?! А им зачем?..
— Конкурента устранить, зачем же ещё?
— Конкурента в чём?
— Вернее, на что, — поправил меня Спиридонов-младший. — На руку и сердце Марии Завьяловой. Ну и на приданое, конечно.
— Это вряд ли, — с сомнением хмыкнул я. — У нас настолько отмороженных не осталось. Хотя за идиотов не поручусь, да.
— Вот видишь! Но я не о том.
— Значит, признаки? — ещё сильнее напрягся я.
— Угу, — угрюмо кивнул Антоха, — они самые. Что-то такое чувствуется в воздухе. Алекс, ты когда-нибудь бывал на планетах с кислородной атмосферой?
— Нет, не приходилось.
— А я бывал, на Селии. Это основной аграрный мир наших союзников. Говорят, Селия очень похожа на Старую Землю. Так вот, на ней бывают грозы. Это когда тучи закрывают небо, бьют молнии… ну, высоковольтные разряды…
— Я знаю, что такое молния.
— Не суть… в общем, я там несколько раз подобное испытывал — вроде всё нормально, на небе ни облачка, но появляется предчувствие скорой бури. Что-то такое витает в воздухе. И проходит буквально полчаса, максимум час, и начинается натуральное светопреставление.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})
— Буря, скоро грянет буря! — процитировал я с усмешкой.
— Это ты о чём?
— Это из старинного стихотворения, не помню автора. У него тоже было… предчувствие. Только он пророчил революцию.