не то чтобы я действительно думала, что это возможно.
Он набрасывается на меня, как изголодавшийся человек, пока я корчусь на крыше его модного Ferrari, стону, как гребаная шлюха.
— Да, — кричу я, когда он засовывает в меня два толстых пальца. — Да, да.
Мое освобождение мчится вперед, но он знает это и отстраняется ровно настолько, чтобы не дать мне упасть.
— Ты пизда, — выплевываю я.
Он смеется надо мной, вызывая дрожь удовольствия, пробегающую по моему телу.
— Я так близко, — хнычу я.
— Я знаю. Доверяешь мне?
Я усмехаюсь.
— Ни одного гребаного шанса, Чирилло.
— Это справедливо, — бормочет он, прежде чем снова лизнуть меня по всей длине.
У меня кружится голова от водки и от того, сколько раз он подводил меня прямо к краю освобождения, прежде чем отступить.
Я должна была ожидать этого и быть готова к этому, на самом деле. Похоже, это его главный вид пыток.
Он снова начинает, облизывая мой вход, когда где-то позади меня раздается громкий хлопок.
Выгнув спину, я свешиваю голову с края машины и в ужасе смотрю, как Деймон появляется из двери на другой стороне гаража.
Его глаза мгновенно находят мои, и на его губах появляется злая улыбка.
— Тео, — огрызаюсь я, пытаясь оторвать его лицо от своих бедер.
— Добрый вечер, — бормочет Деймон, его глаза не отрываются от нас, когда он подходит ближе. — Рад видеть, что кто-то еще веселится сегодня вечером.
Огибая багажник машины, Тео наконец поднимает взгляд, но только настолько, чтобы на мгновение встретиться взглядом со своим другом.
Он кивает один раз, прежде чем нырнуть в меня и снова подвести меня к краю, который только ускоряется, зная, что за нами наблюдают.
Деймон останавливается в другом дверном проеме и оглядывается через плечо.
Мое освобождение только начинает набирать обороты, когда…
— Неееет, — кричу я, когда Тео отрывает пальцы от меня и отрывает рот от моего клитора. — Ты, блядь, чертова дразнилка, Чирилло.
Подняв руку, он вытирает рот, глядя на мою гладкую киску, которая сжимается вокруг ничего, отчаянно пытаясь вновь обрести мой потерянный оргазм.
— Ты думаешь, Деймон жесткий, интересуясь, какая ты на вкус?
Я выгибаю бровь.
— Позови его. Давай выясним.
Он мрачно смеется.
— Я не делюсь своими игрушками, Мегера. Пошли.
Следующее, что я помню, я лечу, моя задница в воздухе, и я смотрю прямо на него.
— Отпусти меня, — требую я.
— Чтобы ты могла попробовать убежать снова? Никаких шансов. На случай, если ты не получила сообщение раньше, ты моя, Эмми Рэмси.
— Пффф. Подумай еще раз, болван. Я не вещь. Я никому не принадлежу.
Мрачный смех, срывающийся с его губ, вызывает дрожь, пробегающую по моей спине.
— Продолжай говорить себе это, Мегера.
Я все еще пытаюсь прикрыть свою задницу в стрингах, когда мы направляемся к лифту.
— Ты прекратишь это? — бормочет он, отталкивая мои руки. — Ты портишь мне обзор.
— Клянусь гребаным Богом, я собираюсь… — мои слова замолкают, когда я смотрю в сторону и ловлю наше отражение в зеркальной стене машины. — Срань господня.
Я наблюдаю за ним, пока он пялится на мою задницу в зеркале, его палец скользит вверх по моему бедру, пока не опускается между моих ног.
Его глаза прикованы к тому месту, где она исчезает, и я извиваюсь на его плече, когда он толкает его внутрь меня.
— Ты так отчаянно нуждаешься в моем члене, не так ли, Мегера?
— Тео, — хнычу я, на этот раз не в силах отрицать правду.
Я так растеряна, наблюдая за жестким выражением его лица, когда он смотрит на себя, трогающего меня, что звон лифта пугает меня.
Все еще держа свои пальцы внутри меня, он выносит меня из замкнутого пространства в сторону своей квартиры. Я не могу не смотреть в другой конец зала, наполовину ожидая, что Деймон наблюдает за нами.
— Черт, Тео. Мне нужно…
— Мне все равно, — шипит он. Его голос холоден, и это, вероятно, должно было бы напугать меня, но в отличие от этого, мое тело практически вибрирует от возбуждения. — Ты поцарапала мою гребаную машину, Эм. Почему я должен давать тебе что-то, в чем ты нуждаешься?
— П-потому что ты этого хочешь, — заикаюсь я, когда он просто так загибает пальцы.
В его груди что-то урчит, но это не ответ, который я могу разобрать. Вместо этого, когда он говорит, это совсем не то, что я ожидаю от него услышать.
— Дай мне свою руку.
— Ч-что?
— Рука, — рявкает он. — Мои заняты. — Другой рукой он гладит мою задницу, доказывая свою точку зрения.
Вращаясь, он останавливается, когда биометрическая панель, позволяющая нам войти в его квартиру, оказывается прямо рядом со мной.
— Я могу провести нас внутрь? — Это глупый вопрос, я уже догадывалась об этом, но слова все равно слетают с моих губ.
— Ты должна была быть здесь и ждать меня. Как, по-твоему, ты собиралась попасть внутрь?
Тот факт, что он явно украл отпечаток моей руки в какой-то момент, едва заметен из-за шока от того, что он действительно разрешил мне доступ.
Ни у кого нет доступа к пространству Тео. С тех пор как он переехал сюда, он запер его, как Форт-Нокс.
Мое удивление делает меня бесполезной — ну, это наряду с тем, как он воздействует на мое тело, и тем фактом, что вся моя кровь прилила к моей перевернутой голове и смешивается с водкой, все еще текущей по моему организму, поэтому я просто протягиваю руку и прижимаю ее к подушечке.
Это занимает секунду, но затем раздается звуковой сигнал, маленькая лампочка загорается зеленым, и звук отсоединяемых замков достигает моих ушей.
Черт возьми. Тео действительно дал мне доступ к своему дому.
Это осознание поражает меня сильнее, чем я уверена, что должно, и когда он несет меня внутрь, закрывая за нами дверь, я забываю обо всем, что касается борьбы, пока мы движемся по его темному пространству.
Он останавливает нас на другой стороне своей гостиной. Мои ноги едва касаются пола, мое тело лишается его пальцев, прежде чем моя спина врезается в окна от пола до потолка.
— Тео, что…
Его глаза безумны, когда он смотрит в мои, и дрожь желания, смешанного со страхом, пробегает по моему телу.
Сунув руку в задний карман, он вытаскивает нож.
У меня пересыхает во рту, когда я смотрю на это.
— Что? Ты думаешь, что ты единственная, кто может играть с ножами, Мегера?
Я нервно сглатываю, когда он делает шаг ко мне. Впервые с тех пор, как я вонзила нож в его машину, я серьезно сожалею об этом.