День уже клонился к вечеру, солнце опускалось за верхушки деревьев, когда из чащи донесся свист, и на дорогу перед первой телегой упала огромная сосна.
– Душегубы! – в ужасе проговорил Кузьма Вареный, ехавший на первом возу, и вытащил из-под сиденья топор. – Не сдадимся лихим людям, постоим за себя, мужики!
Возчики в страхе оглядывались, крестились, вооружались кто чем мог. Оружия было немного – на весь обоз одна ржавая пищаль да один бердыш, а так – только топоры, дубины да вилы. Много с таким оружием не навоюешь.
Даже лошади перепугались – пятились, тихо ржали, испуганно косились на хозяев.
Однако разбойники не спешили появляться – видно, ждали, чтобы обозные совсем перетрусили.
Наконец на дорогу из-за поваленной сосны вышел страшный человек – огромный детина с черными густыми кудрями, с дикими цыганскими глазами, в красной рубахе, с серебряной серьгой в ухе и с огромным палашом в руке.
– Зовут меня Васька Леший! – объявил он с гордостью. – Я здешних мест хозяин! На Москве – Грозный царь, а в лесу – я! Кого хочу – казню, кого хочу – милую! Ну что, господа обозные, сами мне налог заплатите али придется силой брать?
Среди обозных началось волнение – кто предлагал откупиться, кто хотел биться с душегубами.
– Ежели мы ему заплатим, с чем домой-то вернемся? – говорил молодой Зосима, первый раз ездивший с обозом в Москву.
– А ежели не заплатим – так и вовсе не вернемся! – возражал ему Вареный.
– Надоели мне ваши разговоры! – рявкнул разбойник, и тут же из-за деревьев высыпали его подручные. Страшные, косматые, до глаз заросшие бородами, разбойники дико кричали и размахивали саблями, палашами, длинными ножами. Один лез прямо на Антипа, метил в него пикой. Антип перекрестился, поднял топор, замахнулся…
Но не успел ударить: разбойник пошатнулся, выронил пику и упал в траву.
Антип удивленно огляделся.
Из-за дерева вышел высокий худой старик с длинной белой бородой, с длинным суковатым посохом в руке. Наклонился над убитым разбойником, вытащил из раны в боку нож, обтер его о траву, спрятал за голенище. Перехватил напуганный взгляд Антипа, прижал палец к губам, схватил Антипову лошадь под уздцы и повел ее в чащу.
С дороги доносились редкие выстрелы, крики, стоны раненых, но с каждым шагом шум боя стихал.
Антип совсем растерялся. Ежели этот старик – разбойник, почему он убил своего?
А ежели не разбойник – так кто ж тогда? И зачем ведет лошадь в самую чащобу?
Старик в его сторону не глядел, высматривал дорогу среди деревьев. Антип подумал, что минута самая подходящая, чтобы разделаться со стариком: тот один да стар…
Вытащив снова свой топор, он замахнулся…
Но старик, не оборачиваясь, проговорил:
– Положь топорик-то на место, а то надаю по рукам!
Антип с перепугу топор выронил, взмолился:
– Батюшка, не губи мою душу! Меня дома деточки ждут…
– Дурак ты, мил-человек! – проговорил старик, по-прежнему не оборачиваясь. – Я тебя от разбойников спас, а тебе все мало! Надо же – зарубить меня хотел!
– А куда ж ты меня сейчас-то ведешь, батюшка? Там же самая глухомань!
– Куда надо – туда и веду! А ты сиди да помалкивай!
Антип и правда замолчал.
От метро до Володиного дома Лариса добежала пешком, маршрутки уже не ходили. По домофону долго не отвечали, и она представила, как человек, с трудом умостившийся на кровати, снова садится и, держась за поручни, сползает в кресло. Однако податься ей было решительно некуда, и она стояла и ждала, слушая гудки домофона.
– Кто? – раздался наконец сердитый голос.
– Это я, Лариса! – ответила она.
– Лариса? – Володя неприятно удивился. – Что так поздно?
– Может, откроешь и не будешь держать меня на холоде? – Она сдерживалась из последних сил, тем более что в окне на первом этаже вспыхнул свет и показался с всклокоченной шевелюрой силуэт человека.
– Да что случилось-то?
– Господи, ну впусти меня! – простонала она.
– Чего орешь? – Мужик на первом этаже растворил окно и уставился на Ларису подозрительным взглядом маленьких свирепых глаз. – Че те надо в такую позднь? Щас как выйду…
В это время дверь открылась, и Лариса взлетела на нужный этаж, не дожидаясь лифта, а то как бы этот, с первого этажа, не вышел и не накостылял.
Она предстала перед Володей, запыхавшаяся и злая. Впрочем, он тоже был не в настроении.
– Что это значит? – он удивленно поднял брови, увидев ее неплотно набитую сумку.
– Добрый вечер, – сказала Лариса, – понимаешь, тут такое дело…
Она все правильно угадала, он уже лег. И теперь был очень недоволен, да что там – просто зол на нее, что застала в таком виде. Тонкая шея торчала из выреза майки, на ноги был брошен плед.
– Так получилось, что мне некуда идти… – вздохнула она.
– С мужем поссорилась? – он нехорошо прищурился.
– А разве Андрей не сказал тебе, что у меня нет мужа? Да если бы у меня была семья, стала бы я… – Лариса прикусила язык.
– Что – валандаться с инвалидом?
– Я этого не говорила… – она отвернулась. – Послушай, – после некоторого молчания произнесла Лариса примирительно, – я тебе все подробно расскажу, только если можно где-нибудь сесть.
Он кивнул в сторону мастерской и поехал вперед.
В комнате Лариса без сил опустилась на стул и заговорила, она поняла уже, что без объяснений не обойтись. Рассказала про «племянницу», которая сначала требовала вернуть шкатулку, а потом предлагала выкупить ее за любые деньги.
Лариса очень устала, поэтому не смотрела на своего собеседника и не заметила, как он опустил глаза и покусал губы. Зато заметил явившийся кот. Он прыгнул на стол, где стояла шкатулка, и посмотрел оттуда на хозяина очень выразительно.
Когда Лариса добралась до своих приключений в библиотеке Храбреновича, услышав о злобном карлике, Володя недоверчиво поднял брови.
– Почему ты мне не сказала? – спросил он. – Почему пошла в Эрмитаж, если боялась?
– Ты так просил… И мне самой было интересно…
Он нахмурился и плотно сжал губы. Кот спрыгнул со стола и крадучись подошел к Ларисе. Она не обратила на него внимания, потому что подошла к самому главному – к тому, как ужасный карлик настиг ее в египетском отделе Эрмитажа, как она умудрилась вколоть ему снотворное и убежать. И как, словно полная идиотка, взялась переводить через дорогу слепого, который оказался самым настоящим бандитом.
– Это тот самый, который убил старуху, представляешь? Но я только потом это поняла, когда он привез меня в музей пыток и привязал к железному креслу!
– Дорогая, ты не слишком много фильмов смотришь? – усмехнулся Володя. – Фантазия богатая…
Кот подошел ближе и аккуратно потерся о Ларисины ноги, затем сел рядом и выразительно поглядел на хозяина – видал, мол?
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});