Воздух, казалось, зазвенел от напряжения.
– Итак, Арнольд, – ледяным голосом заговорила она, – выкладывай, что ты сотворил с моим сыном и невесткой. И где мой внук Гедеминас?
Митькино полное имя прозвучало, как свист ремня прямо перед ударом. Но Резанов уже взял себя в руки:
– Ангелия, давай начнем с того, что я понятия не имел, что это твоя семья.
Тонкие брови Ангелии Закараускиене удивленно взлетели вверх:
– Арнольд, ты издеваешься? Они сменили фамилию или тебя старческое слабоумие настигло раньше, чем меня – седина?
Резанов молча развел руками.
– Ты даже не поинтересовался фамилией семьи, которую собрался уничтожить, – страшно спокойным голосом констатировала бабушка. – Совсем зарвался, я смотрю. Я остаюсь здесь на неопределенное время, распорядись насчет комнаты. И не стой столбом, сядь и рассказывай, что ты натворил. Посмотрим, что можно исправить, бесстыжий ты мальчишка.
– Уничтожение и сокрытие, – дисциплинированно доложил Резанов, хватая ближайший стул и устраиваясь на нем. – И кое-какие технические мелочи, чтобы ни у кого не возникло сомнений, что так все и было.
Ангелия прищурилась.
– Значит, болото – это сокрытие. А технические мелочи… работа твоего сына. Яблочко от яблоньки далеко не падает. Значит, ты оставил Гедеминаса без логова. Отличная идея, жаль только, недальновидная. Можно подумать, в этом городе одно-единственное логово.
Резанов подался вперед:
– Что ты имеешь в виду, наставница?
– А ты не знал? Вот и не знай дальше. – Ангелия рассмеялась.
Смех ее прозвучал такой же музыкой, как недавняя трель звонка, но от него почему-то мурашки побежали по Люськиной спине. И еще по рукам – от мысли, что бабушкин приезд, того и гляди, поставит крест на ее едва начавшейся новой жизни.
Резанов со свистом выдохнул, забарабанил пальцами по столу. Призвал из кухни еще одну чашку, налил себе остывающего чаю.
– С другим логовом потом разберусь, – пообещал он. – Судя по всему, мне теперь деваться некуда. Мальчика ведь ты заберешь? Препятствовать не буду, ты в своем праве…
– И в своих силах, – перебила Ангелия. – Препятствовать он собрался, посмотрите-ка на него…
Резанов проглотил колкость наставницы.
– Мальчик скрылся в лесу, и его… мм-м… ищет мой ассистент, оборотень Дирке Эрремар. Это вопрос пары дней, полагаю. Воспользуйся гостеприимством этого дома, прошу тебя.
– Благодарю. Прослежу заодно, чтобы ты своего мальчишку не угробил. Что-то мне не нравятся знаки, которыми со второго этажа так и несет.
– Просто привожу его к послушанию.
– Ах, правда? Что ж ты ему сразу ноги не обрубишь? На тяжелые наркотики не посадишь? Послушание гарантировано.
– Ангелия, ну зачем ты так…
– Затем, что ты, мой дорогой, так и не понял смысла поговорки «Стрелять из пушки по воробьям». Смысл не в том, что какой-то несчастный воробей не стоит ядра. А в том, что если тебе нужен мертвый воробей, то заряжай мелкокалиберную винтовку, не пушку. С помощью пушки ты получишь не воробья, а мокрую кляксу, да и то, если повезет. И кто ты после этого? Меткий стрелок или просто дурак?
– Какой еще воробей? Наставница, ты разум теряешь?
Воздух вокруг Ангелии посветлел и заискрился, будто напитался электричеством. Оба волшебника – учительница и ученик – вскочили на ноги, их взгляды схлестнулись. Люська нырнула за стеллаж, надеясь, что о ней не вспомнят. Интересно, а если бабуля испепелит Резанова, куда деваться ей, Люсии? Но наставница пока не собиралась превращать ученика в горстку пепла.
– Ты угробишь мальчишку, Арнольд, – прошипела Ангелия, сопровождая каждое слово тычком наманикюренного ногтя в грудь великовозрастного ученика. – Зачем он тебе будет нужен, послушный и бессловесный, зато потерявший к чертовой матери не только талант четырехмерника, но и просто человеческий облик?
– Позволь, я сам разберусь… наставница.
Резанов перехватил ее руку, но тут же выпустил, будто обжегся. Ангелия снова засмеялась, и снова ее серебристый смех прозвучал жутко, словно из загробного мира.
– Да уж, ты разберешься. После тебя даже уборщиц можно не приглашать. Там где Арнольдушка Резанов… покуражился, остаются только воронки и выжженные пустыни. Ладно, ученичок, если случится беда – кричи. Может, и приду спасать. А теперь давай-ка поговорим про мою семью.
Резанов воздел руки к потолку.
– Я же тебе сказал, что не знал! Ох, Ангелия, я понимаю, что виноват перед тобой. Мне нет прощения. Но все уже сделано, и ничего не вернешь. Я готов искупить свою вину. А-а, черт… – Он шарахнул кулаком по столу, чашечки жалобно зазвенели. Ангелия даже не шелохнулась, с интересом наблюдая за ним. – Наставница, я не умею, не знаю, что тебе сказать. Если бы моего сына кто-то… я бы убил. Тебе решать.
Искренне это было или нет, Люсия понять не могла. Зато, видимо, бабушка хорошо знала своего ученика. Она покачала головой.
– И ведь не врешь, – удивленно сказала она, словно едва веря своим ушам. – Арнольд ты же не врешь, ты просто, как обычно, не осознаешь всей серьезности происходящего. Я же тебя убью, как только сочту нужным. Законы ученичества предельно просты. Но ты не понимаешь этого, дурачок. На что ты надеешься? На свою силу, на удачу?
Резанов молчал.
– Нет, дорогой мой, – продолжила бабушка, – я тебя сейчас не трону. Но ты мне должен. И уж я выберу момент, когда затребую с тебя долг. Размер выплаты установлю. И, как вариант, я тебя в самом деле убью. Только не из пушки, воробушек ты мой. Мне твоя тушка еще пригодится целой и не расплющенной.
Что тогда толкнуло Люсию под руку, она не поняла ни тогда, ни потом. Но в какой-то момент почувствовала – пора. И вышла из укрытия.
– Бабушка!
Люсия подбежала к ней: не обнять, так хоть просто поздороваться.
– И ты тут? – отозвалась бабушка. – А впрочем, где тебе быть?.. Что ты помнишь, девочка?
– Кстати, как вышло, что ты сама все помнишь? – некстати влез Резанов.
Ангелия посмотрела на ученика, как на сделавшего лужу щенка.
– Базовые фактические воспоминания держу в зраках, – ответила она. – Кто я, что я, откуда я и все прочее.
– Настоящих зраках из Трилунья? – обалдел Резанов. – И много их у тебя?..
– Да уж парочка есть, но тебе далеко лезть, – оборвала его бабушка. – Вот что, ученик мой ненаглядный… Ты ведь уже понял, что моего внука для своих изуверских экспериментов не получишь? А теперь замри на минуту, дай старушке с внучкой пообщаться.
Арнольд тут же подхватил со стола ноутбук и уселся спиной к дамам, словно демонстрируя, что их дамские разговоры ему совсем неинтересны. Ангелия поманила внучку рукой. Люсия преодолела последние три шага, отделявшие ее от бабушки. Почему-то ей снова стало страшно. Она открыла рот, собираясь спросить что-то типа «как доехала?», но не успела.