Тихо ворча, Гален встал с постели. Сегодня ему не спать.
Рика подняла голову и посмотрела на римлянина, сидевшего на корточках перед очагом. Положив локти на колени и балансируя на пальцах ног, он подался вперед и склонил голову, глядя на свои сжатые руки.
Рика бесшумно села, подняла мех и накинула его на плечи, глядя на него, как будто увидела в первый раз. Оранжевый свет очага плясал на его обнаженном торсе.
Даже в этой неподвижной позе он излучал силу и властность. Но отнюдь не силой он сломал ее сопротивление и вытеснил ненависть любовью. Внезапно он поднял голову, хотя Рика не издала ни звука, и взглянул на нее.
— Я разбудил тебя?
— Нет. — Игра тени и света на чеканном лице не позволяла прочесть его мысли. По голосу она также не смогла ничего понять. Он казался напряженным… но, может быть, ей просто показалось.
— Тебе надо лечь и снова уснуть.
Она кивнула, но не двинулась с места. Внезапно сердце забилось быстрее и громче. Эмоции снова наполнили ее, и с отчаянной храбростью она шепнула:
— Ляг со мной.
Переплетенные пальцы Галена согнулись и сжались. Он долго молча смотрел на нее. Наконец произнес:
— Ты понимаешь, о чем просишь?
Она безмолвно кивнула. Внутренний голос подсказал ей, что он удивлен, но не смущен ее просьбой.
Рика встала и, прижимая к себе мех, подошла к нему, сидевшему неподвижно и смотревшему на нее. Он походил на каменное изваяние. Она медленно встала перед ним на колени и взглянула прямо в его темные глаза.
— Да, я знаю, о чем прошу, — тихо повторила она.
Гален покачал головой.
— Я не могу.
— Не можешь или не хочешь? — Когда Рика произносила эти слова, губы ее дрожали. Она знала, что не ошибается, что он чувствует то же самое. Почему тогда он отказывает? По какой причине, сломав ее ненависть, он сейчас отталкивает ее любовь?
Он молча смотрел на нее. Потом заговорил. Но слова, которые он произнес, были ей непонятны.
— Я не понимаю, — беспомощно прошептала она.
— Нет, понимаешь.
Обвинение окатило ее холодным душем, но он смотрел на нее с таким неистовством, что она была не в силах отвести взгляд.
— Внутри каждого из нас звучит много голосов, Рика. Прислушайся к тому из них, который говорит, что это невозможно.
Рика покачала головой.
— Этот голос больше не звучит во мне. Единственный голос, который я сейчас слышу, говорит только о моем желании.
Он стиснул челюсти.
— Ты думаешь, я не слышу этого голоса? — Гален отвернулся. — Я желал тебя еще тогда, когда твои глаза были полны ненавистью, домина. Когда твоя душа была наполнена отвращением, моя — полна желанием. Никогда еще я не желал так женщину. И все же я отверг это желание. И то же должна сделать ты.
Она почувствовала радость и облегчение. Но прежде, чем попыталась разобраться в охвативших ее чувствах, он снова повернулся к ней и продолжил. Теперь, однако, голос звучал ровно и бесцветно, как будто он подавил в себе все эмоции.
— Между нами ничего не может быть… ни этой ночью, ни какой-либо другой.
Слезы наполнили ее глаза. И все же она не могла пренебречь голосом только что найденной любви.
— Твой приказ поступил слишком поздно. Между нами уже существует нечто.
— Это не должно иметь значения. Поверь мне, когда-нибудь ты вспомнишь эту ночь и все поймешь. И будешь благодарна мне за то, что сейчас кажется бесчувственной грубостью. — Он кивнул головой, как будто отпуская ее. — Возвращайся в постель, Рика.
Не веря своим ушам, она смотрела на него. Она уважала и даже завидовала его силе воли, но сейчас эта сила стала непреодолимым препятствием.
— Так ли сильна твоя уверенность? — спросила она в сердитом замешательстве.
Гален поднял голову.
— Нет, домина. Но мое самообладание достаточно для нас обоих. Когда-нибудь ты поймешь, в чем твоя слабость, и будешь благодарна, что я не воспользовался ею.
Рика прикусила губу, чтобы остановить крик стыда и ярости. Глаза наполнились обжигающими слезами, и она вслепую нанесла удар. Покрывающий ее мех соскользнул на пол.
За первым ударом последовал второй. Боль и гнев вырвались наружу.
— Будь проклято твое самообладание.
Он выдержал оба удара, не моргнув, и как будто был даже рад. Это разозлило ее еще больше. Она замахнулась еще раз, и наконец он отреагировал. Схватил ее за кисть и, поднявшись, притянул к себе.
— Хватит, — прошептал он тонким голосом.
Рика смотрела на него в бессильной ярости.
— Проклятый римлянин!
— Да, римлянин, — повторил он, намеренно стараясь придать ему старый смысл. — Помни об этом… — Внезапно его лицо приобрело жестокое выражение. Рика хотела отвернуться, но он взял ее за подбородок, заставляя смотреть на него, — и при этом вспоминай, кто и при каких обстоятельствах в последний раз коснулся тебя и осквернил обладанием.
— Нет! — Она попыталась отрицать эту правду. — Я не хочу слушать. Ты не такой, как они…
— Я такой же, — прошептал он. Давление на руку усилилось. — Я совершенно такой же, как люди, напавшие на твою деревню, убившие твоего мужа и изнасиловавшие тебя. Я римский солдат. Во имя Империи я захватывал, убивал и насиловал.
Гален отпустил ее и отвел глаза — холодные и уверенные, они смотрели на нее без жалости.
— Разве с таким человеком ты хотела бы спать? Скажи правду, Рика?
Злоба в его голосе прозвучала, как удар. И все же, пока она пыталась вздохнуть, ее ярость не усилилась, а ослабела. Как одинокая звезда в черноте неба, искра любви, горящая в ее сердце, не желала покоряться тьме.
— Как ты смеешь, — прошептала Рика, глядя на него так удивленно, что жестокая усмешка слетела с его лица. — Как ты смеешь решать, что должно и что не должно быть между нами! И как ты смеешь пытаться возродить мою ненависть в своих целях. Ты просишь правды… вот она… я тебя люблю! И эта единственная правда, которую я знаю, кроме еще одной. Я не вижу теперь перед собой римлянина.
Она сделала полшага вперед и мягко сказала:
— Я вижу только мужчину, доброго и нежного Когда никто из моего племени не мог смотреть на меня без отвращения, этот человек подарил мне свое уважение и защиту. На мою ненависть он ответил сочувствием. Он был со мной, когда жизнь во мне погибла, и именно в его руках я оплакивала потерю.
Она протянула руку и коснулась его груди.
— И в его руках я хочу узнать то, чего никогда не знала, — радость принадлежать мужчине.
Он поймал ее за руку. Когда их пальцы встретились, он взглянул на нее глубоким, непонятным взглядом. В глазах горел какой-то огонь, который заставил ее задрожать. Темная голова наклонилась, и она почувствовала его губы.