дождя оказалась на моей руке.
— Все оказалось проще, сам думал… — не успевает договорить Руслан как в эту же секунду поднимается сильный ветер с дождем.
— Побежали в подъезд, — перебиваю его, и мы быстро добегаем до подъезда, слегка промокнув. Хорошо, что у меня куртка сделана как будто непромокаемая. Руслану везло однозначно меньше: как ему теперь в такой сильный дождь добираться домой?
Я слегка выглядываю за входную дверь и вижу, как ветер с дождем только еще больше усиливается.
— И как ты теперь домой пойдешь? — оглядываю его, закрыв подъездную дверь. — Там же такой сильный ливень.
— Подожду, пока закончится. А это что такое? — кивает он в сторону рисунков и вижу крайне удивленное лицо. И как я могла подумать, что это мог быть он?
— Рисунки, — спокойно отвечаю я, и Руслан подходит к ним ближе, оглядывая, вращая головой от одного к другому. — Кто-то рисует их в моем подъезде.
— Круто. Это же все герои мультфильмов? — уточняет он. — Мой любимый кот из Простоквашино, обожаю его, — улыбается он и оборачивается посмотреть на меня. — Почему кто-то? Ты не знаешь, кто их рисует?
— Один раз я его видела со спины, но его было совсем не видно. На нем был капюшон.
— И что ты совсем не пыталась, выяснить кто он?
— Пыталась. Но он словно привидение.
— Ясно, — отвечает он и еще несколько секунд рассматривает рисунки, а потом отходит и приоткрывает входную дверь, посматривая, не закончился ли там дождь. Но, кажется, даже не собирается этого делать.
— Не пойдешь же домой в дождь. Пойдем, переждем его у меня в квартире, — предлагаю я. — А потом пойдешь.
— Значит, приглашаешь к себе?
— Ага, — киваю я и, развернувшись, иду подниматься по лестнице. Когда уже этот лифт починят?! — Чего стоишь, пошли!
***
— Это моя комната, — провожу я экскурсию Руслану по квартире. — Здесь ничего интересного.
Руслан оглядывает рабочий стол, и его внимание привлекает коробка с названием «Жвачки». Мои щеки тут же заливаются румянцем, вспоминая наш поцелуй. Лишь бы он прошел мимо нее.
— Ты собираешь коллекцию? — начинает улыбаться он и его руки тянутся к этой коробке. Конечно, как я могла подумать, что может пройти мимо нее! Но на самом деле смотреть там и правду нечего, одни фантики.
— Мы её еще со Златой собирали, — поясняю я. — Так что там ничего интересного, — вырываю из рук коробку и кладу ее обратно на полку.
— Даже посмотреть нельзя?
— Там ничего интересного, — ещё раз повторяю я. — Обычные фантики.
— Как по мне они не обычные, — присаживается на кровать Руслан. — У меня не было с друзьями такой традиции. Хотя моя сестра любила раньше засушивать цветы и ставить в рамку.
— У тебя есть сестра? — переспрашиваю я и сажусь рядом с ним на кровать.
— Да, — кивает он. — Наша мама выдающаяся пианистка в филармонии, а папа озвучивает мультфильмы. Может, слышала такого — Максим Журавлёв.
— Кажется, нет, — признаюсь я, совсем не обращая внимания, что я с такой легкостью смотрю ему в глаза.
— Они всю жизнь в карьере, а мы с сестрой в полной свободе действий. Несколько раз меня даже забывали забирать со школы. Но и в этом свои есть плюсы — я занимался только, чем хотел.
— Тебе повезло с родителями, такие творческие люди, а у меня врачи. Врагу не пожелаешь, — а после начинаю смеяться. — Ты бы слышал, как они возмущаются, когда слышат слово жвачка. Как будто думают, что я их жую без передышки.
— На русском у тебя была с арбузом, а на астрономии уже с манго, так что я бы не посмотрел с тем фактом, что с передышкой, — усмехается он.
— Конечно, а как по-другому, если каждую минуту, думаешь, о том, что может произойти.
— К примеру?
— К примеру, сегодня Антонов мог рассказать Таське о том, что я ему нравлюсь, если уже не рассказал. А зная Таську, она может обидеться и больше никогда меня не простить.
— Тогда зачем с такой общаться, если она так легко может в любую минуту прекратить дружбу.
— Это же Таська — моя лучшая подруга. Она лучше всех и хватит говорить мне обратное!
— Ладно, ладно, — приподнимает уголки губ. — У тебя все еще действует спор с братом на оценки?
— Да, — киваю положительно головой. — Мы поспорили на то, что я выкину все свои рисунки. Но учитывая, что осталось учиться меньше двух месяцев, отличницей я никак не стану.
— Можешь попытаться.
— Нет, даже пытаться не буду. Все равно мне не стать отличницей.
— Я могу помочь, — предлагает помощь Руслан. Конечно, а на что же я еще рассчитывала! — Если ты не забыла, то я практически отличник. И скорее всего, скоро стану отличником. Мне осталось подправить химию и все.
— Нет, это бессмысленная трата времени. Тем более если у тебя четверка по химии, то мне точно не вытянуть, — уверенно отвечаю я. Нужно просто придумать план, как не выкидывать все рисунки и все! Может нарисовать плохие копии, а самые лучше спрятать?
— Я говорю это пока.
— Все равно это не меняет сути. Я не буду с тобой заниматься, даже не уговаривай.
— Ты еще не видела, как я уговариваю, — начинает улыбаться Руслан.
— И как же ты уговариваешь? — а после я замечаю, как его глаза перемещаются на мои губы. И отчётливо понимаю, как он собирается меня уговаривать! Но я совершенно не собираюсь этому сопротивляться, и мы одновременно тянемся друг к другу.
— Эльвира! — окликает меня голос брата. И мы отдаляемся, усмехнувшись, а после, посмотрев, друг на друга тепло улыбаемся. — Я дома. Помоги мне с пакетами.
— Наверное, он будет в шоке, когда увидит меня здесь, — шепчет Руслан. — Мне стоит спрятаться в шкафу?
— Очень смешно, — с сарказмом отвечаю, и дверь в комнату открывается.
— Ты чего не слышишь? — спрашивает Макар, появившийся на пороге, а потом с удивленными глазами оглядывает нас.
— Здравствуйте, — встает с кровати Руслан, поздоровавшись с ним.
— Здравствуй, — произносит он и после смотрит на меня. — Я не знал, что у нас гости. Если хотите я поставлю чайник, — стараясь как можно вежливее, произносит брат.
— Нет, спасибо, — а после Макар оборачивается на окно, замечая, что дождь уже стих. — Я, наверное, домой уже пойду. Дождь уже прекратился.
— Хорошо, — кивает головой Макар и выходит из спальни. Следом выходим мы, и я провожаю Руслана.
— Надеюсь, он не будет ругаться? — застигая куртку, негромко говорит он.
— Он по жизни ворчун. А так он никогда ничего не говорит.
— Хорошо. А насчет занятий подумай, — еще раз повторяет он. Может и правда согласиться? А что в этом плохого? Нет!