трясётся?..
Он резко поднялся на ноги и принялся мерять комнату шагами.
- Лекарство изобретаешь? - Я всё ещё способна была шутить, хотя вспышки в глазах говорили о том, что лучше бы мне заткнуться, потому что скоро органы откажут и даже мозг помашет ручкой на прощанье.
Когда Чейз загородил своим идеальным телом окно, стихла сирена, что говорило о том, что тварей в городе перебили, ну, почти перебили, одна из них - почти тварь, - всё ещё лежит здесь и дышит.
На какое-то время я потеряла сознание, а когда очнулась, меня бил такой сильный озноб, что единственным звуком нарушающим тишину в комнате, был звук клацанья моих зубов. Чейз накрыл меня единственным имеющимся здесь одеялом, хотя наверняка знает, что даже тысяча таких одеял не избавит меня от холода.
Он был здесь. Он не ушёл. Он не спал, и, кажется, даже не собирался отдыхать после ночи смерти и безумия. Он сидел напротив, на стуле, уперев локти в колени, и не сводил пронзительно-зелёных глаз с моего лица. О чём он думает?
- О чём ты думаешь? - Кажется это одни из моих последних слов на сегодня.
Он не отвечал, просто продолжал пристально изучать моё почти мёртвое лицо. Так, будто бы впервые увидел. Так, будто бы и не было между нами той неприязни, заставляющей постоянно осыпать друг друга проклятьями. И в другой, более здоровой ситуации, я почти уверена, что ощутила бы неловкость.
- Что с лицом? - прохрипела я и сильно закашлялась; кажется, зараза добралась до лёгких. - Ты ведь мечтал от меня избавиться... Хотел, чтобы я исчезла.
Он перевёл тяжёлый взгляд на свои руки, будто бы и их увидев впервые, а его следующие слова прозвучали совсем тихо, почти беззвучно:
- Сказал бы мне сейчас кто-нибудь, почему я больше этого не хочу...
И тишина. Везде. В комнате. В моей голове.
Может быть, я всё ещё сплю? Или у меня начались галлюцинации... Хотя вирус по идее не должен их вызывать.
Разве не эти слова я хотела от него услышать? Не о них ли я даже втайне от самой себя мечтала? Не знаю, что было раньше. И сейчас не время самой себе в этой признаваться. Потому что ситуация абсолютно не подходящая. Ситуация, когда он не должен говорить таких слов.
Наверное, пора рассказать ему, пока он не сказал чего-нибудь ещё, о чём впоследствии сильно пожалеет. А он пожалеет! Это я точно знаю! И я не хочу, чтобы он возненавидел меня ещё сильнее, если это конечно возможно.
И опять у него такой вид, словно он тщетно пытается заставить себя что-то произнести. Что-то важное.
- Джей...
- Чейз... - Мы одновременно назвали имена друг друга.
Я даже дышать перестала.
- Что? - хрипло спросил он.
Что происходит? Что творится сего лицом, с глазами?.. Где равнодушие? Где каменная маска? Пускай немедленно вернётся на место! Сейчас он не должен быть таким! Потому что я собираюсь открыть страшную тайну, которая ему явно не понравится!
Он даже по имени меня только что назвал!
И это плохо.
- Чейз... - Я сглотнула сухой комок в горле и почему то ощутила укол вины. - Чейз я... в общем, - я откашлялась, - в моей комнате лежит книга, она там одна, если будет интересно, возьми почитать. Всё дело в том что... что, чёрт... Всё дело в том, что... меня уже кусали. В Скале. Моё ДНК... я не... я не восприимчива к вирусу. Это всё какой-то долбанный иммунитет. Лейкоциты в моей крови примерно через сутки убьют клетки заразы, и я... со мной всё будет в порядке. Мне просто нужны эти сутки. Мне просто нужно переболеть... Потому что я никогда не стану тварью. Я просто не могу ей стать.
Глава 22
Вам было интересно, зачем в своём и без того переполненном рюкзаке, я таскаю книгу Докинза "Эгоистичный ген"? Что ж, от неё и в правду пришла пора избавиться, там написано много чего занимательного, но ответа на свой вопрос, я так и не нашла. Просто там не написано про вирус и тварей, а я, кажется, должна была стать одной из них, когда зелёный дым наполнял лёгкие и что-то делал с молекулами моего ДНК, двенадцать лет назад.
Мне не было с кем поговорить на эту тему, пришлось выстраивать свою цепь логических догадок, и единственное к чему я пришла, это было умозаключение о том, что я тоже стала уродом, только другим. Как бы это объяснить?.. Мой организм не дал отпор заразе, как например, дал организм моей матери, или моего отца. Молекулы моей крови приняли вирус, переварили его и видоизменились - не просто оттолкнули. И я изменилась. Я в каком-то роде тоже стала тварью, только цвет кожи остался прежним и людей я не ем. И всё-таки я считаю себя таким же переработанным мусором, над которым поглумилась природа, потому что быть стандартным человеком я точно перестала.
Как я впервые узнала о том, что не могу заразиться? Это случилось в одну из ночей, на первом году моей работы в бойцовском клубе. Яма, в которой происходил ночной бой, находилась практически у самого подножья стены. Ну про стены Скалы я уже рассказывала - они очень и очень далеки от идеальных. Твари напали в самый разгар второго раунда. Кровь, куски плоти, вопли, бегущие люди, давящие друг друга. Думаю, не стоит уделять всему этому много внимания. То ещё было зрелище.
Всё что я должна была делать - это бежать. Мне не к чему было выполнять работу банд и пытаться перебить тварей. Пусть сами её выполняют, а меня дома ждала Кристина, я должна была быть рядом с ней.
Не знаю, как я её не заметила - женщину с фосфорным лицом. Наверное, недостаток сна так сказался на моём состоянии. Она напала со спины и вонзила острые зубы прямо в то место внизу затылка, где ещё растут волосы, но уже есть мягкое основание шеи. Тогда я быстро скинула тварь с себя и перерезала ей горло, оставив голову болтаться на позвоночнике, но было поздно - меня заразили.
Я добрела до дома, пока Скверна не успела сцапать инфицированную, лишь для того, чтобы попрощаться с Кристиной и уйти. Я не знала, что будет с ней дальше и как она выживет без меня, на какие средства будет есть и где будет