Я пробормотала какую-то казенщину про «не волнуйтесь, тетя, дядя на работе», но Рита от нее не повеселела. Стояла, тосковала.
— Марышев три дня сидит на даче, — поведала она. — С утра напивается и плачет. Вечером трезвеет, опять напивается и опять плачет… Меня и видеть не желает. А знаешь, у нас с ним летом произошло… ну ты понимаешь… (я уже в курсе). Максим уходил от меня, только вещи не перевез, мне так плохо было… Но сгорело быстро. — Рита протяжно вздохнула. — Ровно три свидания. Это я виновата, характер мой невыносимый… А в воскресенье четырнадцатого числа Марышев позвонил на сотовый, просил, чтобы я уехала с дачи, предложил встретиться. Я поехала, знаешь, мне самой уже эти четыре сотки… И Роман какой-то дерганый. Таньку, в общем, заперла, Роману записку оставила, что за продуктами… Он меня в ресторан какой-то привел, просил отказаться от Романа: мол, его милиция подозревает; на жену жаловался — нехорошо, говорит, на душе, смотрю на нее и боюсь, что вот-вот произойдет страшное, то ли зарежет она меня, то ли сбежит…
Я молчала.
— А теперь вот тошнит его от меня, я же не слепая.
Я молчала дальше.
— Жена Постоялова приезжает… — Сама вижу… — Невмоготу ей, наверное, дома сидеть.
Я безмолвствовала. Всем невмоготу.
Она наконец сообразила:
— Ну извини, ты, наверное, занята…
Жалобно посмотрела мне в глаза и побрела восвояси. Тоже мне великомученица.
Я осталась — с тяжелыми воспоминаниями и… женщиной в огороде Постоялова. Она уже не изображала из себя специалиста по водостокам. Она копалась под крыльцом, перекладывая с места на место садовый инвентарь.
Внезапно я поймала ее взгляд. Мурашки побежали по спине. Ее глаза источали ненависть! В конкретный, мой адрес! Хорошенькое открытие. Приятное лицо, уставшее от болезни и потрясений, и вдруг такой выплеск эмоций… Я обомлела. Поразительная штука — человеческая натура. Измена мужа несущественна. Бегство из дома второстепенно. Убийство всех подряд не имеет значения. Вот она, змеюга подколодная, по вине которой погиб ее муж, все беды в ней, и только она несет ответственность за случившееся!
Горящие от ненависти глаза говорили лучше слов. Лучшая соседка — мертвая соседка!.. Нет, я не буду тянуть резину. Я опишу эту историю от начала до конца и назову все вещи своими именами. Пока жива. Обязательно напишу. Просто вынуждена.
А иначе что же вы читаете?