Читать интересную книгу Большая книга искателей приключений - Эдуард Веркин

– А чего ты так долго на нее смотрел?

Мы подошли к бабушкиной кровати поближе. И я только сейчас обнаружил, что на самом деле не все в порядке.

Бабушка спала, дыхание у нее было ровным и спокойным. Но вот лицо… Я пригляделся получше. Лицо оказалось чем-то перемазанным.

Тоска тоже заинтересовалась пятнами на лице бабы Нади. Она даже наклонилась, чтобы получше их рассмотреть. В комнате по-прежнему было сумрачно, несмотря на то, что на улице уже окончательно рассвело.

Возможно, оттого, что мы слишком близко над ней нависли, бабушка начала просыпаться. Мы чуть отодвинулись, но не отошли.

Бабушка открыла глаза, посмотрела в потолок, потом начала медленно подниматься, что-то бормоча себе под нос. Когда она почти спустила ноги на пол, то увидела нас и вздрогнула от неожиданности.

– Что вы здесь делаете? Что-то случилось? – нервно спросила баба Надя.

– Бабушка, почему ты до сих пор спишь? – поинтересовалась Тоска.

– А сколько времени?

– Девятый час уже!

– Ой, как это я? – бабушка поднялась с кровати.

Она кряхтела, охала и вздыхала, как будто совсем не замечая нас. Потом, будто вспомнив о нашем существовании, спросила:

– А почему вы на меня так смотрите?

– Бабушка, а что это такое у тебя на лице? – Тоска шагнула навстречу и сама увидела, что было у бабушки на лице. – Да это же кровь! – вскрикнула она и чуть не разревелась.

Я нарочито громко зевнул.

Бабушка с Тоской посмотрели на меня.

– Вам надо пойти умыться, может быть, вы во время сна как-то поранились, – предположил я. – Или из носа кровь пошла.

– Плохо я себя чувствую, – вздохнула бабушка. – И спала долго, и кровь вправду шла… Старость не радость, внучки…

И баба Надя поспешила к умывальнику. Она долго разглядывала себя в зеркале, потом долго отмывалась. С мылом. Даже, кажется, пемзой лицо потерла.

Мы с Тоской молча переглядывались. В глазах моей компаньонки читался страх. Я тихонько ей сказал:

– Все будет хорошо, не волнуйся. Сейчас все выяснится, я не сомневаюсь.

Только мне стало казаться, что дело постепенно начинает проясняться, как оно еще больше запуталось. Откуда у бабушки на лице появилась кровь?

Баба Надя утерлась полотенцем и включила чайник.

– А что вы все стоите? – спросила она. – Вы чего-то недоговариваете? Что-то случилось?

Баба Надя окончательно проснулась. Она строго и внимательно оглядела нас и спросила:

– Куда это вы с утра пораньше успели сходить? Находите на свою голову неприятностей. Вон какие дела в деревне творятся.

– Мы гуляли, потом слышим – крик. Митрофаныч в собственный капкан попал.

– Доигрался, дурачок, – сказала бабушка.

А потом совсем неожиданно добавила:

– Надо вас в город обратно увезти. Так мне будет спокойней. Отвечай потом перед вашими родителями.

– Да тут все спокойно… – начал было я.

– Спокойно? – усмехнулась бабушка. – А шишка у тебя на лбу откуда?

Я потрогал лоб – и правда, там оказалась шишка. Я ее раньше тоже не заметил.

– Стукнулся, – соврал я.

– Надо вас отправить, надо. А то шишки какие-то. Смотри, если кто на тебя напал, лучше скажи…

– Да никто на меня не нападал, – заверил я бабушку.

И подумал, что скоро немногочисленным оставшимся старушкам деревни Сорняки станет известно о моей кровавой схватке с вервольфом.

– Ну-ну… – сказала баба Надя. – Смотрите…

Она вышла на улицу и загремела там ведрами.

– Ты что-нибудь понимаешь? – Тоска посмотрела на меня как ни в чем не бывало. – Почему она про кровь ничего не сказала, как будто для нее это обычное дело?

– Может быть, кровь шла у нее на самом деле из носа? – предположил я. – Надо посмотреть наволочку. Если кровь идет из носа, то всегда остаются следы на подушке.

И с сожалением подумал: залечь поспать, видимо, сейчас не удастся. Впрочем, я сам ждал событий. Вот и дождался. Просто обвал какой-то событий.

Тоска подошла к бабушкиной постели, взяла подушку, посмотрела на нее какое-то время, потом уткнулась в нее и заплакала.

Я совершенно не выношу слез. Особенно девчачьих. Хоть на стену от них лезь. Что делать, даже не знаю.

Я подошел к Тоске, усадил ее на кровать и спокойным голосом сказал:

– Тонь, не плачь, пожалуйста. А то я сейчас тоже заплачу. Представляешь, великий и могучий Куропяткин будет сидеть и плакать? – передразнил я интонацию Тоски.

Тоска сквозь слезы фыркнула.

– Феликс, а если моя бабушка – оборотень, что тогда? На подушке крови-то нет, значит, она не из носа текла! Значит, это она там в лесу на тебя напала, а ты ей нос разбил!

– Не знаю, – я с сомнением покачал головой. – Баба Надя на чемпионку по сумо совсем не походит. Чтобы так меня скрутить… Не знаю…

– Она дрова сама колет, – прошептала Тоска. – Колуном. Не смотри, что она такая худенькая. В июне отец приезжал, сахар ей привозил. Так она два мешка взяла под мышки, подняла и потащила в сарайку.

– И что?

– В каждом мешке по пятьдесят килограммов было.

Приятное известие. Старушки – тяжелоборцы. Может, тоже поселиться в Сорняках? Есть здешние яблоки, варить черничное варенье и жить вечно.

– Моя бабушка… оборотень? Или она сошла с ума?

Тоска совсем расплелась. Я бы на ее месте тоже, наверное, расплелся. Хотя… хотя мне было бы интересно.

– На оборотне можно смело поставить крест, – сказал я. – На меня напал не оборотень. Первый вопрос закрыт.

– Конечно, не оборотень! Ведь дело было днем! Днем оборотни в своем нормальном состоянии…

– Без паники, – я сжал руку Тоски. – Все это мы и должны с тобой выяснить, для этого мы сюда и приехали. Смотри, какой интересный оборот дело принимает… С другой стороны, круг подозреваемых сузился. Теперь этого старого хрыча можно не подозревать. И хилых старушенций тоже…

– Заблуждаешься. Если оборотень псих, то он может по потолку бегать. В состоянии обострения…

– Ладно, – согласился я. – Ты права. Мы ни на шаг не приблизились к разгадке. Теперь успокойся. Вообще, знаешь, Тоска, что отличает профессионала от непрофессионала? Профессионалу личное не мешает работе. Ясно?

– Ясно, ясно.

Тоска вроде бы успокоилась, во всяком случае, она прекратила всхлипывать.

Я закрыл глаза и стал отдыхать. Минут десять, наверное, отдыхал.

В коридоре брякнули ведра. Тоска соскочила с кровати и побежала к умывальнику.

Баба Надя вела себя деловито. Она шустро приготовила гигантскую яичницу с салом и сухарями, налила молока и пригласила нас к столу. Во время трапезы она не вспомнила ни про то, что проспала, ни про перемазанное кровью лицо, ни про Митрофаныча, вообще ни про что. Казалось, совсем нас не замечала.

Меня это насторожило.

После завтрака бабушка сказала:

– Пойду, схожу в магазин, куплю что-нибудь. Суп варить. Люблю суп с колесиками.

Баба Надя незаметно, откуда-то из-за печки достала сверток, быстро сунула в авоську и заспешила к выходу.

– Никуда больше не ходите, дождитесь меня, – бросила баба Надя, уходя. – Тут что-то неладное творится.

Тоска, грустная и заплаканная, сидела за столом возле окна и смотрела, как бабушка выходит за калитку.

– Она же кошелек забыла…

Тоска показала мне потрепанное портмоне, лежавшее на подоконнике.

В следующее мгновение Тонька уже барабанила по стеклу. Но бабушка не слышала.

– Сбегаю, догоню!

– И я с тобой, – мне совсем не хотелось одному оставаться в доме.

Я надел домашние тапочки – нет лучше обуви, чем простые тряпичные домашние тапочки! И почувствовал, что боль ушла. Мазь подействовала. Это меня порадовало.

Мы выскочили на улицу и увидели, как бабушка сворачивает на дорогу, ведущую к магазину. Такой прыти я от старушки не ожидал. Конечно, Тоска мне рассказывала, что в лесу за бабушкой не угнаться. Но так то в лесу… Видимо, и не по пересеченной местности бабушка передвигалась ничуть не хуже.

– Не будем торопиться, – предложил я, – до магазина недалеко, бабушка никуда не денется. Держимся на расстоянии.

После бессонной ночи совсем не было сил куда-то бежать.

– Давай подождем, – сказал я. – Она сейчас зайдет в магазин, потом вернется.

Но бабушка прошла мимо магазина и продолжила свой путь дальше.

Тоска собралась ее окликнуть, но я посоветовал не торопиться.

– Давай проследим, куда она пошла, – предложил я. – А вдруг…

– Ну уж нет, следить за своей собственной бабушкой я не стану, это подло, – возмутилась Тоска.

– Это не подло, – сказал я строгим голосом, – мы это делаем исключительно во благо бабы Нади. Ей надо помочь.

– Мы ведь не будем сообщать в милицию?

– О чем и кому сообщать? Ничего же не произошло. И потом, ты же сама говорила, что до милиции далеко. Неужели ты сама не хочешь во всем разобраться? Наберись терпения. Думаю, что скоро все кончится.

– Как кончится?

– Как-нибудь. Уедем в город. Это самый простой выход. Выход чуть посложнее – поймаем оборотня и уедем в город. И все. Безвыходных положений не бывает.