Читать интересную книгу 1941. Совсем другая война (сборник) - Андрей Буровский

Уделяя большое внимание вопросу достижения внезапности, Г.К. Жуков отметил, что усилия советского командования «сводились к тому, чтобы создать у противника впечатление, что мы не готовимся наступать, а готовимся обороняться».

Говоря о наступательных операциях советско-финляндской войны, он отметил, что первые из них были сорваны по причине «совершенно неудовлетворительной подготовки».

Затем Георгий Константинович перешел к наступательным операциям начавшейся Второй мировой войны. Он раскритиковал поляков за их неумение вести не только наступательные, но и оборонительные операции и отметил высокое военное искусство германского командования. «Кто играл главную роль в проведении этой стратегической операции? — спрашивал Георгий Константинович и сам же отвечал: — Главную роль, как видите, играет авиация и мотобронетанковые соединения, которые своими глубокими и стремительными ударами терроризовали, по существу, всю польскую армию, управление и всю страну».

Далее он указал, что проведению наступательной операции германскими войсками «предшествовала заблаговременная выработка мощной сети шпионской агентуры и диверсионных групп». Он подчеркивал умение немцев добиваться непрерывности операций.

Охарактеризовав таким образом уже имевшие место наступательные операции, Георгий Константинович перешел к главному вопросу — выработке взглядов на проведение такой операции в будущем. Он отметил, что фронт должен наступать в полосе 400–450 километров на глубину до 200–300 километров с темпом 25–30 километров в сутки. Указал на возрастание роли нанесения главного удара на узком участке фронта и маневра во фланг и тыл обороняющимся войскам. (Русский архив. Т. 12(1). С. 129–151.)

В прениях по докладу Г.К. Жукова выступил начальник штаба Прибалтийского Особого военного округа генерал-лейтенант П.С. Кленов. Он подверг критике книгу Иссерсона «Новые формы борьбы», в которой автор утверждал, что начального периода современной войны, основываясь на агрессии Германии против Польши, не будет, что война начнется с вторжения уже развернутой группировки. «Я считаю такой вывод преждевременным, — резюмировал П.С. Кленов. — Он может быть допущен для такого государства, как Польша, которая, зазнавшись, потеряла всякую бдительность и у которой не было никакой разведки того, что делалось у немцев в период многомесячного сосредоточения войск». (Русский архив. Т. 12(1). С. 153.)

Затем в развитие доклада Г.К. Жукова выступили командир 1-го механизированного корпуса Ленинградского военного округа генерал-лейтенант П.Л. Романенко, командующий войсками Дальневосточного фронта генерал-полковник Г.М. Штерн, заместитель начальника Генерального Штаба РККА — начальник Разведывательного управления генерал-лейтенант Ф.И. Голиков, начальник штаба Дальневосточного фронта генерал-майор М.А. Кузнецов, командующий войсками Орловского военного округа генерал-лейтенант Ф.Н. Ремизов, начальник Главного управления ВВС РККА генерал-лейтенант П.В. Рычагов, начальник Главного управления противовоздушной обороны РККА генерал-лейтенант Д.Т. Козлов и многие другие.

Вскоре после этого доклада состоялась известная оперативно-стратегическая игра на картах, в ходе которой Г.К. Жуков переиграл генерала Д.Г. Павлова, а еще спустя несколько дней Георгий Константинович был назначен на должность начальника Генерального штаба вместо осторожного и рассудительного генерала К.А. Мерецкова. Об истинных причинах этого назначения только можно догадываться, но то, что Г.К. Жуков в то время считался крупным специалистом в области наступления, сомневаться не приходится. Правда, о своей работе в этом направлении в последние предвоенные месяцы в своих мемуарах он ничего не пишет.

Тем не менее историкам хорошо известен такой документ, как «Соображения по плану стратегического развертывания Вооруженных Сил Советского Союза» от 15 мая 1941 года. В нем, в частности, говорится: «Учитывая, что Германия в настоящее время держит свою армию отмобилизованной, с развернутыми тылами, она имеет возможность предупредить нас в развертывании и нанести внезапный удар. Чтобы предотвратить это, считаю необходимым ни в коем случае не давать инициативы действий германскому командованию, упредить противника в развертывании и атаковать германскую армию в тот момент, когда она будет находиться в стадии развертывания и не успеет еще организовать фронт и взаимодействие войск.

Первой стратегической целью действий Красной Армии — поставить разгром главных сил немецкой армии, развертываемых южнее Брест — Демблин, и выход к 30-му дню севернее рубежа Остроленка, р. Нарев, Лович, Лодзь, Крейцбург, Оппельн, Оломоуц.

Последующей стратегической целью — наступать из района Катовице в северном или северо-западном направлении, разгромить крупные силы врага центра и северного крыла германского фронта и овладеть территорией бывшей Польши и Восточной Пруссии.

Ближайшая задача — разбить германскую армию восточнее р. Висла и на краковском направлении выйти на рубеж р. Нарев, Висла и овладеть районом Катовице, для чего:

а) главный удар силами Юго-Западного фронта нанести в направлении Краков, Катовице, отрезать Германию от ее южных союзников;

б) вспомогательный удар левым крылом Западного фронта нанести в направлении на Варшаву, Демблин с целью сковывания варшавской группировки и овладеть Варшавой, а также содействовать Юго-Западному фронту в разгроме люблинской группировки».

Данный документ был опубликован в Военно-историческом журнале № 2 за 1992 год. При этом его автор, крупный военный историк В.Н. Киселев, указывает, что документ написан от руки А.М. Василевским, но не подписан ни Г.К. Жуковым, ни С.К. Тимошенко и, тем более, не утвержден И.В. Сталиным. Любой здравомыслящий человек понимает, что без этих подписей он не имел никакой силы и может рассматриваться только как предложение по одному из вариантов действий.

В то же время необходимо учитывать, что к концу мая 1941 года в каждом западном округе были разработаны планы обороны на период отмобилизования, сосредоточения и развертывания войск, которые впервые были опубликованы в военно-историческом журнале № 2, 3, 4 и 6 в 1996 году. В этих планах ставились задачи по прикрытию государственной границы каждой армии и каждому соединению резерва, определялись задачи военно-воздушным силам округа, рассматривались вопросы оперативного оборудования театра военных действий, организации тыла, вопросы управления и многое другое. На основании окружных планов были разработаны армейские, в которых определялись задачи и порядок действий войск вплоть до стрелкового батальона. Разработка и наличие этих оперативных документов лучше всего подтверждают истинные намерения советского руководства на 1941 год.

Полной противоположностью советской стороне в первой половине 1941 года была работа Высшего руководства Вооруженных сил Германии. Чтобы убедиться в этом, достаточно взять в руки военный дневник начальника Генерального штаба сухопутных войск Германии генерал-полковника Ф. Гальдера. С чисто немецкой пунктуальностью он описывает работу при подготовке к агрессии не только Генерального штаба, но и всех подчиненных ему структур. (Гальдер Ф. Военный дневник. Т. 2, 3. М., 1971.)

В то же время наличие «Соображений» от 15 мая 1941 года многим позволяет рассуждать о том, что было бы, если бы Советский Союз первым нанес удар по войскам Вермахта, сосредоточенным у его границ, и перешел в решительное наступление на избранных направлениях.

В то время советской военной теорией была разработана и отработана на практике в ходе учений глубокая наступательная операция. Согласно этой теории армия, имея в своем составе два стрелковых, один механизированный корпуса и одну-две авиационные дивизии, была в состоянии, наступая в полосе 50–80 километров, прорвать подготовленную оборону противника на участке 20–30 километров стрелковыми соединениями и, введя в бой механизированный корпус (две танковые и одна механизированная дивизия, всего по штату 1031 танк), могла за 7-10 суток продвинуться на глубину до 100 километров. (Война и военное дело. М., 1933. С. 554–556; Варфоломеев Н. Ударная армия. М., 1932. С. 176–185.)

Для наращивания усилий в распоряжении командующего фронтом было еще несколько механизированных корпусов и стрелковых дивизий.

Теперь перейдем от теории к фактам. К июню 1941 года конфигурация советско-германской границы создавала два выступа в Западном направлении, один — в районе Белостока (Западный Особый военный округ), второй — в районе Львова (Киевский Особый военный округ). В Белостокском выступе находились 3-я и 10-я армии, в Львовском — 6-я и 26-я армии. В составе 3-й и 10-й армий было 7 стрелковых, 2 кавалерийские, 6 танковых, 2 моторизованные дивизии, в составе которых насчитывалось более 170 тыс. личного состава, почти 1000 танков, свыше 2 тыс. орудий и минометов, около 300 самолетов. В составе 6-й и 26-й армий имелось шесть стрелковых, 1 кавалерийская, 4 танковых, две механизированные дивизии, в составе которых насчитывалось более 200 тыс. личного состава, 2232 танка, около 2500 орудий и минометов, свыше 500 самолетов.